После крушения Хазарии в состав Руси возвратились Верхнее Поволжье, междуречье Волги и Оки. Здешние финские племена меря, мещера, мурома повели себя совсем не так, как вятичи. Они уже побывали и под властью русских князей, и под властью хазар, поэтому сделали однозначный выбор. Ни одного их восстания против русских в истории не зафиксировано.

Болгария в Х в. была великой державой, охватывала земли от Черного до Адриатического морей, от Молдавии до Албании и Македонии. Царь Симеон 30 лет воевал с Византией, и его государство только усиливалось от победы к победе. Но 30 лет «дружбы» с Византией привели Болгарию к полному развалу. Знать заразилась греческими влияниями. Дети аристократов учились в Константинополе, перенимали византийские моды, худшие столичные пороки, и считали себя «ромеями». Бояре продавались и изменяли. А царь Петр поддался на лесть Константинополя и вел себя, как послушный вассал императора. Но в Болгарии были и патриоты. Они видели, что страна катится к гибели. В противовес «византийской» партии сложилась «антивизантийская». А в результате Болгария разделилась на Восточную и Западную. В Западной с Петром больше не считались.

И вдруг иллюзии «братства» с греками оборвались. Когда император Никифор Фока вернулся из победоносного похода в Сирию, Петр прислал к нему посольство. Предлагал женить одного из своих сыновей, Бориса или Романа, на византийской царевне. Но Никифор о ситуации в Болгарии прекрасно знал, счел, что она в достаточной степени разложилась, а значит, пора с ней поговорить другим языком. Вместо обычных восхвалений и почестей грубо обругал послов и велел бить по щекам. Обозвал болгар «бедным и гнусным народом скифским». Над сватовством посмеялся. В ответ послал ультиматум, чтобы Петр прислал сыновей заложниками к императору. Добавил еще ряд условий, заведомо невыполнимых.

Болгарский царь растерялся, пробовал договориться, но Никифор уже выступил на него с войском. Он легко захватил приграничные города, дошел до Балканских гор. И все же он недооценил противника. Вероломство возмутило многих вчерашних друзей Константинополя. А простые болгары, в отличие от бояр, теплых чувств к византийцам вообще не питали. На горных перевалах армия Никифора встретила дружный и крепкий отпор. Император надеялся на быструю и легкую победу, а получил еще один фронт. Это был ох какой серьезный просчет! Войска требовались на востоке, развить успех против арабов. Добавил головной боли Святослав, захвативший византийские владения в Причерноморье. А теперь – болгары…

Но греческая дипломатия не зря славилась изощренным мастерством. Вот и сейчас она нашла выход – заключить союз… с русскими. План сулил сплошные выгоды. Святослав сцепится с болгарами, это отвлечет князя от крымских городов, а император сможет продолжить войну в Сирии. В Константинополь вызвали сына херсонесского стратига Калокира – херсониты часто контактировали с русичами, знали их обычаи и язык. Чтобы придать посольству достаточный ранг, Никифор присвоил Калокиру высокий чин патрикия, выдал ему 15 кентинариев золота (1 кентинарий – 36 кг). По греческим расценкам, русским наемникам платили 1 кентинарий на 700 воинов [144]. То есть, предполагалось нанять армию в 10 тыс. человек и бросить на болгар.

Когда Калокир прибыл в Киев, он понравился Святославу, князь и грек подружились. А война была предрешена еще до приезда посольства. Русский государь и сам был готов начать ее, да вятичи помешали. Поэтому с Калокиром договорились без проблем. В 967 г. полки выступили на юг. Неприятели знали о приближении русичей и изготовились. Армия царя Петра, отступившие к болгарам хазары, ясы и касоги заняли позиции на Днестре, прикрыли переправы [122]. Но у Святослава имелись союзники, к нему шли сородичи жены, мадьяры. Князь не стал атаковать врагов, повернул к верховьям Днестра. Встретился с венграми, форсировал реку и расшвырял болгарско-хазарские рати. Петр был в ужасе. Взывал к Византии, соглашался на любые уступки и молил о помощи. Никифор оставил его призывы без внимания. Зря, что ли, отдали полтонны золота? А русские громили Болгарию, взяли штурмом город Переяславец. Царь, не видя спасения, капитулировал. 80 городов открыли ворота победителям.

Греческие авторы, рассказывая об этой войне, грязно оболгали русичей. Сообщали, будто Святослав захватил Болгарию, разрушил все города и церкви, разграбил сокровища. Расписывали дикие ужасы – массовые казни, человеческие жертвоприношения. Но выдумали такие ритуалы жертвоприношений, каких у язычников никогда не существовало. На других страницах тех же самых византийских хроник болгарские города оказываются целыми и не разграбленными, церкви – нетронутыми. А зверств болгары почему-то… не заметили. Большинство из них приняло сторону русских!

На Западную Болгарию боевые действия вообще не распространились. Она как раньше не подчинялась Петру, так и сейчас не участвовала в войне. А в Восточной Болгарии Петр признал себя вассалом Святослава. За это он получил покровительство русских, сохранил престол, политическую самостоятельность и по-прежнему царствовал в своей столице, Великой Преславе. Князь отобрал у него только приморскую Добруджу (ныне в составе Румынии) и устроил себе резиденцию в Малом Переяславце, в устье Дуная [54].

Византийский план, казалось бы, исполнялся – император получил возможность сосредоточить все силы на Востоке, его армии захватили Кипр, крупнейший город Сирии Антиохию. Но в Константинополе ожидали совсем не того, что получилось. Рассчитывали нанять русичей, чтобы они погромили болгар и ушли (или завязли в войне, что тоже неплохо). А Святослав вместо этого утвердился на Дунае, стал соседом империи! В 968 г. посольство Руси снова посетило германского императора Оттона I, врага Византии, возобновило союз с ним. В Болгарии взяла верх патриотическая партия, она начала ориентироваться на русских. А Никифору великий князь напомнил – по договору о «дружбе и союзе» империя должна платить «субсидии». Летописи сообщают: «Сев князь там в Переяславце, емля дань на грецех».

Словом, пригласили на свою голову. Воевать? Отзывать войска из Сирии не хотелось, пошли бы насмарку плоды недавних побед. Но в арсенале Византии имелись иные средства. Самим-то воевать не обязательно. Послы с мешками золота поехали к печенегам. Летом 968 г. степные орды внезапно, без всяких причин, хлынули на Русь. Из Киева поскакали гонцы к Святославу, везли горький упрек: «Ты, княже, чужея земля ищеши и блюдеши, а своя ся охабив..» Но государь и его воины были далеко. Печенеги обложили Киев. В столице распоряжалась Ольга, организовала оборону, однако город оказался не готов к осаде, в нем не было запасов продовольствия. Начался голод. Киевляне изнемогали, пали духом. Заговорили, что надо бы сдаваться, не слушали Великую княгиню.

Воевода Претич собрал на Левобережье ополчение северян. Со стен Киева заметили, что за Днепром замаячили русские отряды. Связаться с ними вызвался мальчик, умевший говорить по-печенежски. Выбрался из крепости, с уздечкой в руках пошел через вражеский лагерь. Спрашивал, не видели ли его коня? Когда он бросился в реку, печенеги поняли в чем дело, стали стрелять. Но мальчик доплыл до своих, рассказал о критическом положении осажденных. Корпус Претича был небольшим. Вступать в битву с полчищами кочевников нечего было и думать. Воевода решил спасти хотя бы Ольгу и детей князя. Рано утром велел затрубить в трубы и устремился на ладьях через Днепр. Горожане, увидев это, радостно закричали. Печенеги сочли, что вернулся Святослав с армией, и бросились наутек. Великая княгиня с внуками смогла выйти из Киева.