Гад! Знает что сказать, чтобы внутри все как будто медом покрылось. Ей уже и учиться расхотелось. Подставив губы под глубокий поцелуй, в который парень тут же ее затянул, подумала о том, что может ну их к черту эти занятия? Здесь так тихо. Никто не войдет. Можно было бы…

— Так, смотри, — в миг став серьезным, Паша резко отодвинул Алексу примерно на метр от себя и принял позицию. Глаза горят таким же огнем, и вероятно решив, что, если не остановиться, занятия точно на сегодня отменятся, решил взять все в свои руки. Ал разочарованно выдохнула. — Выставляешь левую ногу вперед, в правую ладонь кладешь нож тыльной стороной к коже так, чтобы острие упиралось в косточку на запястье.

Алексе пришлось приложить усилия, чтобы перестроить собственные мысли от картинок, в которых Паша берет ее здесь, прямо на полу, на то, каким боком укладывать нож. Сглотнула слюну и внимательно посмотрела на ладонь, в которой у парня был нож. Если она не будет слушать, точно сделает что-то не так, а ей очень не хотелось быть в глазах любимого человека неумехой.

— Слушаешь меня? — уточнил Дуб и, получив утвердительный кивок в ответ, продолжил: — Значит смотри, твоя рабочая рука не должна гулять влево или вправо. Она должна идти вдоль тела, четко в одной плоскости. Не вот так, — провел рукой влево, — не вот так, — и вправо, — а ровно.

Ал кивнула.

— И еще важный момент. Нужно следить за кистью. Каждое движение кистью добавит ножу оборот. Сейчас ты должна научиться контролировать каждое движение руки и не позволять кисти гулять.

Ал не заметила, как вместо того, чтобы слушать пояснения, снова провалилась в мысли, наблюдая за Пашей. Таким серьезным, полностью поглощенным в дело, которое так любил. В одну секунду он замахнулся и четким движением отправил нож в середину доски.

— Вау, — выдохнула восхищенно, проследив за тем, как острие вонзилось прямо в центр доски.

У нее так точно не получится. Это какую силу нужно иметь, чтобы заставить нож встрять в брусок?

— Давай, теперь ты, — подозвал Паша.

— С какой силой бросать? — уточнила Алекса, когда столь соблазнительный учитель обнял ее за талию, ногой подталкивая выставить ступню вперед и регулируя положение тела.

— Со всей на какую способна.

Вложил в ладонь нож и, обхватив за запястье, обвел рукой круг, показывая, как нужно работать. Боже, Алекса должна думать о том, как сейчас первый раз бросит холодное оружие, а в голове только мысль о том, какое у него крепкое тело, на каждом своем движении будоражащее сознание. Она помнила каждую рельефную мышцу, и в данный момент, когда Паша крепко прижимал ее к себе и говорил что-то на ухо, представляла, как эти мышцы двигаются сейчас под его футболкой.

Господи, в кого она превратилась рядом с этим ненасытным извращенцем? Сама стала такой же, и от осознания этого почему-то было так хорошо.

— Готова? — ворвался в ее разноцветные картинки голос Паши, стоило ему отойти и лишить жаждущее тело тепла.

Нет конечно, не готова.

— Да! — кивнула Алекса.

Набрав в легкие воздух, со всей силы бросила клинок в доску, но тот, конечно же, вяло крутнувшись ударился рукоятью о доску и с глухим ударом упал на пол.

— Ну, хоть не в стену, — одобрительно похвалил засранец.

— Могу в стену, — как ни в чем не бывало улыбнулась Ал и взяла второй нож.

— Не надо. Продолжай в том же духе!

Алекса так и сделала. Отправляя раз за разом ножи на пол, все же спустя тридцать минут тренировки таки произвела удачный бросок, и острие удержалось в доске. От радости даже завизжала, машинально обхватив Пашину шею руками. Ощущения несравнимые ни с одним другим. Хлещущий восторг, смешанный с выбросившимся адреналином, желание повторить и научиться большему и конечно щемящая благодарность Паше. Он ни разу за эти полчаса не повысил на нее голос, пока объяснял, не разозлился или обвинил в неспособности к учебе. Только упрямо поддерживал и твердил, что все получится.

Если бы в каждого так верили, как он в нее, наверное, даже самый отчаявшийся смог бы добиться успеха.

Они тренировались и тренировались еще. Алексе так понравилось, что она не заметила, с какой гордостью на нее смотрел Дубнов все это время.

А когда правая рука совсем устала и уже не было сил даже просто замахнуться, они вернулись в комнату.

— Слушай, это просто невероятно, — не могла успокоиться Алекса, — мы завтра ещё потренируемся? Спасибо тебе огромное! — эмоции били ключом, пока она с лихорадочным блеском смотрела на Пашу и не знала, как выплеснуть все то, что творилось внутри.

— Пожалуйста, — расплылся в широкой улыбке Дубнов. Смотрел на нее такую счастливую и захлебывался в собственных чувствах, — завтра рука будет болеть. Попробуем послезавтра.

Отпив из бутылки Колу, завалился на кровать и закинул руки за голову.

— Ничего страшного. Это того стоило, — испытывая невероятные эмоции, Ал присела на край кровати, а затем хитро, словно что-то придумав, прикусила губу. — Спасибо тебе.

— Ты уже говорила, малышка, — облизывая глазами всегда желанное тело, Дуб протянул руку, чтобы уложить ее на себя, когда Алекса отодвинулась.

Мужская бровь вопросительно выгнулась. Это что еще за игры?

Фостер многозначительно взглянула прямо в темные глаза.

— Спасибо!

Повторила в третий раз.

Паша не сразу догнал, но когда женские пальцы коснулись резинки на спортивных штанах и решительно опустили их вниз, вспомнил эту их игру в три «спасибо». По телу мгновенно пронеслась волна накатывающего возбуждения. Неужели она?

Прищурился и замер, наблюдая за тем, как розовый язык пробегается по чувственным губам, которые он так любил прикусывать во время секса, сосать и терзать. Член, еще секунду назад спокойно лежавший, начал наливаться, стоило только Алексе перекинуть ногу через Пашины бедра и опустить к ним голову.

Мляяяя… В горле тут же пересохло.

— Алекса… — позвал сам не понимая зачем.

Мраморные глаза поднялись, и он захлебнулся в готовности и желании, отобразившемся на дне зрачков. Внутри словно плотину прорвало.

Малышка склонилась и, осторожно обхватив пальцами уже твердый тяжелый ствол, неспешно провела по головке языком. Дуб зашипел, рефлекторно собирая рассыпавшиеся каскадом волосы в ладонь и отводя их ей за спину. Твою ж мать, он пока только представлял каково это будет, когда она решится, и сейчас, видя наконец в живую, как ярко-алые губы смыкаются на блестящей от ее слюны головке, Пашу заштормило. Каждая мышца в теле напряглась и зазвенела, откликаясь на то, как Алекса втянула член в рот и обвела языком.

Высунув руку из-под головы, Дуб обеими ладонями убрал светлые волосы назад, безотрывно наблюдая за тем, с каким желанием любимая девочка ласкает его. В мозгах помутнело, стоило ей несильно прикусить напряженный ствол, а потом тут же лизнуть плоть языком. Ох мля! Тело прошибло крупной дрожью.