Идеальные брови сошлись на переносице, и Паша тут же провел по складке на лбу большим пальцем.

— Не заморачивайся.

— Все в порядке? — решив все же уточнить, Алекса внимательно посмотрела в глаза Паши.

Как только заметила своего парня на скамейке рядом с Эммой, почувствовала неприятное давление в груди. Она думала, эти двое уже не общаются. Во всяком случае, у Паши точно не было времени на общение с кем-либо, кроме Алексы. К его другу правда на днях съездили, познакомились ближе с Андреем и его девушкой, которая, надо сказать, Алексе показалась очень начитанной и рассудительной.

А все остальное время они проводили вдвоем, и этого казалось мало. Катастрофически мало, чтобы насытиться друг другом. Сейчас же… Увидев рядом Эмму, ноги сами понесли девушку быстрее к общающейся парочке. Пока приближалась, варианты того, о чем они могут разговаривать, во множественном числе крутились в голове, но толком зацепиться ни за одно она так и не смогла.

— Не задерживай это в голове. Все в полном порядке, — заверил Паша, склонившись и коснувшись губами островка кожи около ее ушка. Негодяй быстро понял, что это место у Алексы было очень чувствительным, и теперь то и дело нагло пользовался любой возможностью, чтобы взбудоражить ее. — А будет еще лучше, когда мы сейчас приедем домой, я сниму с тебя все эти тряпки и заставлю ооочень громко кричать, пока мой член будет глубоко в тебе.

Возбуждение тяжелым горящим шаром опустилось вниз живота, сметая любые неприятные мысли. Сволочь пошлая!

— Па-ша́, - прошептала Алекса, сражаясь с закрывающимися от предвкушения глазами, — тогда может не будешь рассиживаться здесь и поедем домой?

Ну разве был хотя бы один шанс отказать? Усмехнувшись, Паша встал, сгребая все мобильные в карманы, и, потянув за руку малышку, впечатал ее в себя.

— Вот на хрена ты губы накрасила? — недовольно проворчал, косясь на пухлые губы, в которые бы сейчас впился, если бы не эта липкая гадость.

— Как будто тебя это может остановить? — улыбнулась Фостер, рефлекторно сжав губы и съедая весь блеск.

— Не может. Но я хочу облизывать твои губы, а не эту хрень, пахнущую клубникой.

— Облизывай, — запрокинув голову, с готовностью подставила губы для поцелуя.

— Оближу…

С вспыхнувшими чертями в глазах пообещал Паша, прежде чем с жадностью нырнуть в нарвавшийся рот языком. И почему Алексу сейчас как молнией пронзило после его неоднозначно произнесенного обещания?

Правда, домой они поехали не сразу. Решили прогуляться по парку, перекусить в кафе и посмотреть какой-то блокбастер. Сути фильма они естественно не уловили, так как почти все время провели на задних сидениях, посвящая внимание не тому, что происходило на экране, а друг другу.

Домой возвращались уже когда почти стемнело.

Откинувшись на подголовник, Ал устремила взгляд в окно, наблюдая за опадающими листьями. Паша включил радио и сплел их пальцы на время поездки, отрываясь только на то, чтобы переключать передачи.

Им даже молчание не было в тягость. Алексе приходили сообщения, но она не реагировала на оповещения. Бывают моменты, которые хочешь разделить только с самим собой или с человеком рядом. Вот и сейчас Ал просто смотрела на то, как Паша вёл машину, наслаждаясь минутами вдвоём, и в этом было что-то такое, чего бы она не променяла ни на что.

Когда до дома оставался один поворот, Алекса заметила чей-то старенький Опель, казавшийся инородным пятном на их улице, а потом… Потом из машины вдруг вышла женщина и посмотрела прямо на приближающийся мерседес.

В сгущающейся темноте Ал бы возможно и не разобрала лица, но свет фонарей сделал свое дело.

Проезжая мимо незнакомки, Фостер почувствовала как каменеет.

— Па-ша́, останови.

Попросила еле слышно, прослеживая глазами силуэт, мимо которого они проезжали.

Дубнов удивлённо покосился в сторону девушки, но тут же заметив мертвенную бледность на еще недавно розовом лице, неспешно вжал педаль тормоза в пол и съехал на обочину.

— Что случилось, Алекса? Тебе плохо?

Фостер непрерывно смотрела в зеркало заднего вида, в котором было прекрасно видно, как опель неторопливо догоняет их, а потом останавливается в нескольких метрах сзади. Горло стянуло узлом.

От Паши чужой автомобиль тоже не остался незамеченным.

— Это кто? — обернулся назад.

— Выйди со мной, пожалуйста, — вместо ответа тихо попросила Фостер.

Положила ладонь на Пашины пальцы, и он почувствовал, какая она у нее ледяная.

— Алекса, кто это? — внимательно посмотрел на расширившиеся, полные шока глаза.

Ал глубоко вдохнула, удерживая кислород в лёгких, и на выдохе произнесла:

— Кажется, моя мать…

Дуб резко перевёл взгляд в зеркало. С такого расстояния было сложно рассмотреть черты лица чужого человека.

— Ты уверена, что нужно выходить? Может, Грегу позвоним?

— Нет, — Алекса качнула головой и, положив руку на грудь, старалась дышать. Её нервные клетки напряглись, готовясь к очередному приступу, но девушка очень старалась держать его внутри. — Мне нужно с ней поговорить. Не зря же она звонила и приезжала. Может… Может, поговорив с ней, мне станет легче.

Пальцы на ладони Паши сомкнулись сильнее.

— Только выйди со мной, пожалуйста.

Ну конечно. Одну её Дуб не оставил бы даже под дулом пистолета.

— Выйду.

Несколько секунд борясь с собой, Ал все же открыла дверь и ступила на асфальт. С дребезжанием внутри обернулась, обошла машину и несмело взглянула в глаза женщине. Узел затянулся сильнее.

Значит, в прошлый раз Алексе не показалось. Тогда на парковке была именно её мать. Подойдя ближе, Фостер сначала услышала шуршание гравия, а после почувствовала, как ее ладонь обхватывают Пашины пальцы. Инстинктивно вцепилась в них, нуждаясь в поддержке.

Женщина перевела взгляд на парня, а потом вернула на нее.

— Здравствуй, Алекса…

Голос, который бы она предпочла никогда не слышать, словно отправил ее прямиком в прошлое. Конечно, немного изменившийся и охрипший… Но память сохранила его очень хорошо.

Уголки губ женщины дрогнули.

— Здравствуй.

Теперь Алекса смогла рассмотреть мать лучше. Она очень изменилась. Глубокие морщины вокруг глаз, впалые щеки. Когда-то она ей казалась очень красивой, но теперь от прежней красоты почти ничего не осталось.

— Ты так выросла…

Произнесла глухо, жадно осматривая дочь глазами, словно пыталась насмотреться. Глаза подозрительно заблестели. Это что? Слезы?