Тихий смех остановил, заставил замереть на полпути.

— Рано, — жарко дохнуло в лицо.

И все вокруг покачнулось, завертелось, резко выбрасывая меня из сна…

Распахнула глаза.

Рассвет едва брезжил в тишине покоев. Легкий теплый ветерок раздувал полупрозрачные гардины, позволяя увидеть на бледно-сером небе неяркие огоньки последних оставшихся звезд. Соскочила с постели, на цыпочках, стараясь не шуметь, добралась до ванной комнаты и долго умывалась холодной водой в надежде, что она поможет прийти в себя после тягостного ночного видения. Потом вернулась в спальню и остановилась у окна, перебирая в памяти события вчерашнего сумасшедшего дня.

Утренняя встреча Фисы с сиятельным в парке, невольной свидетельницей которой я стала.

Все подсмотренные мелочи складывались сейчас в четкую картинку. Выверенное кокетство «сестрички». Равнодушно-вежливое выражение лица Саварда, его отстраненная улыбка, спокойный взгляд без тени желания или нежности. Они оба, не скрывая, играли заранее расписанные роли. Она — трепетной невесты. Он — заботливого жениха. Ни грамма настоящих эмоций, ни тени искренних чувств. Теперь я хорошо понимала это. И все же… все же… Сомкнутые руки, прижавшиеся друг к другу тела — все это вновь и вновь вставало перед глазами, не давая покоя.

Дневное свидание с Эктаром. Тяжелое, неприятное.

В то время сознание мое как будто раздвоилось. Одна «я» поддерживала разговор, стараясь не пропустить намеки, ловушки, не сказать лишнего. А другая, терзаясь горькими сомнениями и тоскливой досадой, отчаянно жаждала узнать, чем там занимаются наедине Фиса с Савардом.

Появление пса и шакала. Их короткое яростное противостояние.

Всем известно, чтобы добиться полного подчинения, саэр вкладывает в къора частичку своей сути. Именно поэтому внешний облик созданий невольно отражает внутренний мир хозяев. Из одной и той же стихии можно вылепить и гордого красавца, и тошнотворного монстра. Вспоминая болотную мерзость Эктара, невольно задумалась о том, что же творится у Ритана в душе.

Неудобные вопросы «дядюшки» по поводу наших с Тайо взаимоотношений. И наконец известие о плачевном состоянии его дочери.

Альфииса…

Когда я добежала вместе со всеми до покоев, куда на руках отнес девушку Савард, она все еще была без сознания. Ввалившиеся глаза. Скорбно сжатые губы. Выцветшее, словно обескровленное лицо, которое казалось особенно бледным на фоне разметавшихся по подушке роскошных рыжих волос.

Эктар, отодвинув Гарарда, прошел к изголовью. Окинул встревоженным взглядом фигуру дочери и требовательно уставился на Саварда, ожидая объяснений.

Что я ощутила, слушая рассказ сиятельного?

Все началось вполне обычно. Жених воззвал к стихии, и та охотно откликнулась, готовая внимать. Были произнесены требуемые формулы, совершены необходимые действия. Крэаз знал, сила удовлетворена и настроена благосклонно, как носитель он не мог в этом ошибиться. Потому и перешел к последней, завершающей части ритуала. Невеста полностью убрала защиту, добровольно открылась навстречу стихии будущего мужа и позволила той изменять, перестраивать себя. Казалось, все идет как надо. Но потом Альфииса неожиданно закричала, мелко затряслась и упала на пол, выгибаясь дугой. Грудь ее судорожно вздымалась, на губах появилась кровавая пена.

«Отравление силой», — шепнул Гарард. Савард стиснул зубы. Эктар крепко сжал в кулаки пальцы и отвернулся, чтобы никто не увидел выражение его лица. А я…

Так все-таки что же я почувствовала, услышав о том, что ритуал сорвался?

Как ни стыдно признаться, первой эмоцией была радость. Фиса потерпела неудачу. Теперь свадьба откладывается? Отменяется? Значит ли это, что у наших отношений есть будущее? Эти мысли крутились в голове весь вечер. И сейчас тоже.

— Как хорошо, что ты уже поднялась, Кэти.

Обернулась навстречу неслышно вошедшей в комнату Кариффе.

— Сирра Альфииса пришла в себя, но еще очень слаба. Ей необходимо как можно быстрее оказаться возле своего родового артефакта. Там стихия Эктаров особенно сильна. Они с отцом покидают нас. Тебе как наиде хозяина необходимо проводить гостей с ним вместе.

Удивительно. Даже в такой ситуации никто не собирается отказываться от глупых церемоний.

— Что теперь будет, наставница?

Кариффа посмотрела внимательно, остро. Покачала головой. Услышала ли она в моем голосе неясную зыбкую надежду? Разглядела ли в глазах сомнение и жадное ожидание?

— Подобного никогда прежде не случалось. Стихия всегда принимала невесту. Слишком тщательно саэры их выбирают. Тем более дваждырожденные, такие как Крэаз. Ты же понимаешь, что он остановился на кандидатуре Альфиисы не только из политических соображений? Старшая дочь рода Эктар подходила лучше всех высокородных сирр. Идеальный вариант. Если не она, то кто тогда? И все равно с первого раза не получилось. Слишком уж Савард силен. Слишком.

— С первого раза? — ухватилась за самые важные слова. — Значит, будут еще попытки?

— Конечно, — старуха бросила на меня удивленный взгляд. — А как иначе? Ни Савард, ни Эктар так легко не отступятся. Сейчас они в смятении, не понимают, как все это могло произойти. Растерянные главы родов — удивительное зрелище, — женщина неожиданно весело хмыкнула. — Совсем скоро саэры успокоятся и начнут искать причины неудачи. Изучат древние хроники, привлекут магов, обратятся к императору, наконец. Сделают все, чтобы следующий ритуал прошел успешно.

Стены портального зала уже не радовали переливами золотисто-желтого сияния, а еле заметно мерцали. Тусклый приглушенный свет не мог разогнать хмурую насупленную темноту, царившую вокруг. Казалось, мрачные тени обступают нас со всех сторон, угрюмо, исподлобья разглядывая нежеланных посетителей.

Поежилась. Придет ведь такое в голову!

Пентаграмма уже минут десять пылала угольной чернотой, свидетельствуя, что все готово к переносу, когда дверь наконец открылась, пропуская внутрь Альфиису с Ританом, Крэаза и Гарарда. Девушка выглядела немного лучше, чем вчера вечером, но до нормального состояния было еще далеко. Все то же землистое лицо. Бескровные губы. Потухшие, мутные от боли глаза. Даже великолепные рыжие локоны — и те, казалось, потускнели, словно припорошенные пылью.

Фиса шла медленно, чуть пошатываясь, судорожно ухватившись за руку Эктара. Каждый шаг давался ей с огромным трудом. Тяжелое дыхание со свистом вырывалось сквозь стиснутые зубы. Но чем напряженнее становились движения, тем больше выпрямлялась спина и выше поднимался подбородок. Высокородная сирра до кончиков ногтей, Альфииса не желала, чтобы окружающие заметили, насколько ей плохо. И это невольно вызывало уважение.

Постепенно отец и дочь добрались до того места, где стояли мы с Кариффой. Бывший опекун скользнул по мне ничего не выражающим взглядом, скривил губы и отвернулся.

— Выздоравливай, Альфииса, — произнесла я тихо и, не зная, что еще добавить, неловко закончила: — Желаю удачи.