эксперименты на людях, но на самом деле никогда их не проводил. Намерение, по словам Бломе, не является преступлением. Обвинение не смогло найти свидетелей, которые могли бы дать показания против Блома, и Блом использовал этот факт в своей защите. Имелись показания генерал-майора Вальтера Шрайбера против Блома, данные на первом Нюрнбергском процессе, но советские власти отказались разрешить доктору Александеру допросить самого Шрайбера, поэтому достоверность его показаний так и не была проверена. Обвинение представило множество документов, в которых Бломе обсуждал с Гиммлером свои планы по проведению экспериментов на людях. Но документов, подтверждающих реальную вину Бломе, не было. Был еще один элемент защиты Блома, к которому обвинение оказалось совершенно не готово, - это жена доктора Блома, Беттина, врач и автор бестселлеров. Фрау Бломе скрупулезно изучила эксперименты, которые проводились американским Управлением научных исследований и разработок (OSRD) во время войны. Среди них - эксперименты с малярией на заключенных федеральной тюрьмы Terre Haute. Она также раскрыла знаменитые исследования доктора Уолтера Рида, проводившиеся в XIX веке для армии США по изучению желтой лихорадки, в ходе которых погибли добровольцы-испытатели. Адвокат защиты, Роберт Серватиус, продолжил тему экспериментов армии США на людях, на которой остановилась жена Блома.

Серватиус нашел статью в журнале Life, опубликованную в июне 1945 года, в которой рассказывалось о том, как во время войны OSRD проводил эксперименты на восьмистах американских заключенных. Серватиус прочитал статью полностью, слово в слово, в зале суда. Никто из американских судей не был знаком с этой статьей, как и большинство представителей обвинения, и ее оглашение в суде явно застало американцев врасплох. Поскольку в статье шла речь именно об экспериментах над заключенными, проводимых армией США в военное время, она оказалась невероятно губительной для обвинения. "Тюремная жизнь идеально подходит для контролируемой лабораторной работы с людьми", - читал Серватиус, цитируя американских врачей, с которыми беседовали репортеры Life. Мысль о том, что чрезвычайные времена требуют чрезвычайных мер и что обе страны во время войны использовали подопытных людей, была тревожной. Она отодвигала на задний план основную нацистскую концепцию Untermenschen. Нюрнбергские обвинители выглядели лицемерами .

6 августа 1947 г. были оглашены приговоры. Семь обвиняемых были приговорены к смертной казни, девять - к лишению свободы на срок от десяти лет до пожизненного, в том числе Бейгльбок (пятнадцать лет), Беккер-Фрейзенг (двадцать лет) и Шредер (пожизненно). Семь нацистских врачей были оправданы , в том числе Бломе, Шефер, Руфф и Вельц. Оправдывая Бломе, судьи Нюрнбергского процесса отметили: "Вполне возможно, что подсудимый Бломе готовился к проведению экспериментов на людях в связи с бактериологической войной, но в протоколе нет сведений ни об этом, ни о том, что он вообще проводил такие эксперименты".

Конрад Шефер вернулся на работу в авиамедицинский центр ВВС в Гейдельберге, где занял прежнюю должность начальника штаба д-ра Штрюгхольда. Штрюгхольд уже отбыл в Америку в рамках операции Paperclip и сейчас находился в Техасе, в качестве " профессионального советника " полковника Армстронга, коменданта Школы авиационной медицины в Рэндолф-Филд. Армстронг создал там новую лабораторию аэромедицинских исследований и собирался перевезти в Техас десятки бывших гитлеровских врачей для проведения медицинских исследований. В должностные обязанности Хубертуса Штрюгхольда входило также "общее руководство профессиональной деятельностью немецких и австрийских ученых, которые будут работать в школе". Тем временем ФБР испытывало трудности с получением разрешения на выдачу визы Штрюгхольду для иммиграции в США. Еще в Германии Бюро провело специальное расследование в отношении д-ра Штрюгхольда. "Один из информаторов, который был знаком с этим человеком, сообщил, что Стругольд "выразил мнение, что нацистская партия сделала очень много для Германии. Он [Штрюгхольд] сказал, что до нацизма евреи заполонили медицинские школы , и поступить туда другим было практически невозможно". В противовес этому уничижительному отзыву о Штрюгхольде доктора Конрада Шефера попросили написать рекомендательное письмо для своего бывшего начальника. В заявлении под присягой, написанном всего через несколько недель после того, как Шефер был оправдан в Нюрнберге, Шефер похвалил доктора Штрюгхольда за его " этические принципы " при проведении исследовательской работы. "Я также знаю, что он строго отказывался принимать участие или разрешать проведение научных исследований, наносящих вред здоровью людей", - писал Шефер. В следующем году доктор Конрад Шефер отправился на корабле в Америку, имея на руках контракт на проведение операции "Скрепка".

Что касается доктора Блома, то он рассматривался как очень желанный рекрут для операции "Скрепка". Бломе якобы знал об исследованиях бубонной чумы больше, чем кто-либо другой в мире. Однако, учитывая его бывшее положение в окружении Гитлера, а также тот факт, что Бломе носил золотой партийный значок, доставка его в Америку в рамках операции "Скрепка" оставалась слишком сложной задачей для американской армии. Но по мере того как холодная война набирала обороты и усиливалась подозрительность к Советскому Союзу, даже такой человек, как Курт Бломе, в конце концов был признан подходящим для участия в операции "Скрепка".

ЧАСТЬ

IV

"Только командир понимает важность тех или иных вещей, и только он побеждает и преодолевает все трудности. Без начальника армия - ничто".

-Наполеон

ГЛАВА 15.

Химическая угроза

Прошел почти год с тех пор, как документ № 275/5 Координационного комитета "Государство - Война - Флот" разрешил JIOA ввезти из Германии тысячу нацистских ученых с тем, чтобы не допустить их к русским. Для JIOA все происходило недостаточно быстро. Число ученых, прибывших в Америку за это время, увеличилось почти вдвое - со 175 в марте 1946 г. до 344 в феврале 1947 г., но ни один из них еще не получил визы. Сотрудники JIOA считали сотрудника Госдепартамента Самуэля Клауса наиболее ответственным за эту задержку. 27 февраля 1947 года Клаус был вызван на совещание в Пентагон со своими военными коллегами. Там директор JIOA полковник Томас Форд сообщил Клаусу, что у него есть список немецких ученых, уже находящихся в США, визы которых необходимо ускорить. Он попросил Самуэля Клауса подписать отказ, который позволит JIOA начать этот процесс.

Клаус отказался ставить свою подпись. "Я сказал ему, что, конечно, не могу сделать ничего подобного и что сертификация предполагает, что у Департамента должна быть возможность вынести какое-то суждение перед тем, как поставить подпись", - написал он в служебной записке Госдепартамента . Полковник Форд напомнил Клаусу о формулировке, содержащейся в недавней директиве JIOA от 3 сентября 1946 года. Согласно этой директиве, Государственный департамент должен был "принять как окончательный вариант отчеты о расследовании и безопасности , подготовленные JIOA, для обеспечения