— Я поняла, не надо больше говорить об этом. Я понимаю твои чувства.

— Бай Би, не хочу тебя обманывать. Я же сам вовсе не стойкий человек. — При этих словах он горько засмеялся. — После смерти Сю Эр у меня в душе поселился страх, и так до сих пор.

Молча Бай Би слушала его рассказ. Е Сяо поставил компакт-диск и колонки, в комнате зазвучала песня:

Дождь и ветер унесли с собой ночной мрак

Каплями покрылась зеленая трава

И все радуются прекрасной обновленной жизни

Наши жизни и чаяния сплелись воедино

Я и Ты — два берега одной реки

Водою мы разделены навеки

Оба молча слушали музыку и пение, обращая внимание на слова. Е Сяо весь погрузился в печальное пение и уронил голову на колени.

Наконец музыка смолкла.

Бай Би вдруг протянула руку и положила ее на голову Е Сяо.

— Почему ты так похож на него? — спросила она, ласково поглаживая его волосы.

— Нет, я не Цзян Хэ, я — это я. Как поется в песне, мы с тобой как два берега, разделены водой речной.

Бай Би смолкла. Она продолжала ласкать его волосы, и после долгого молчания прошептала:

— Ты говоришь, что это не судьба? У меня постоянно возникает иллюзия, что ты стал им. Я постоянно себя спрашиваю: почему я совершаю ошибку за ошибкой? Ведь вся жизнь человеческая состоит из бесконечного числа ошибок.

Е Сяо безропотно подчинялся ее ласкам, мечтая только, чтобы время остановилось. Но она вдруг отвернулась, говоря:

— Уже поздно, я пойду.

Он встал и посмотрел ей в глаза, но промолчал. Чуть было не произнес запретные слова, однако рассудок все-таки взял верх; он покорился и тяжело вздохнул:

— Да, время позднее, я провожу тебя.

Больше не разговаривая, в молчаливом согласии они медленно спустились вниз.

Машина Е Сяо остановилась перед домом Бай Би.

— Уже очень поздно, я провожу тебя наверх, — сказал он.

Она заколебалась, в темноте сверкнули ее глаза. Потом кивнула.

Они поднялись вместе по темной лестнице, их шаги гулко разносились по пустому коридору. Пока шли наверх, оба молчали. Не сказали друг другу ничего, пока не прошли всю лестницу и не подошли к двери Бай Би. Здесь всю ночь горела тусклая лампочка.

— Спасибо тебе, Е Сяо, поскорее возвращайся к себе обратно, — сказала она. Е Сяо понял, что ему следует делать, а что не следует. Ему больше нельзя входить внутрь.

— Хорошо, но только ты будь осторожна. Столько всего случилось в последнее время! Я волнуюсь за тебя.

— Волнуешься, что со мной случится беда? — Лицо Бай Би то проступало, то снова исчезало в тусклом свете лампочки.

— Хочу только, чтобы не случилось беды. А ты будь осторожна, в случае чего звони мне по телефону, — он был очень серьезен.

— Спасибо.

— Хорошо, я пойду.

— До свидания.

Е Сяо повернулся и стал спускаться вниз по лестнице. Его шаги разносились по старому коридору. Бай Би следила, как его тень постепенно удаляется и растворяется в темноте коридора, потом глубоко вздохнула, вспоминая свой разговор с ним. Но на сердце стало легче. Не хотелось думать ни о чем. Достав ключи, она отперла дверь.

Едва дверь открылась, как пронизывающий порыв холодного ветра пахнул в лицо Бай Би. Не закрыла окно перед уходом? Но в холодном порыве она почуяла удивительный запах, соблазнительный и привлекательный, но одновременно тревожный и волнующий. Перед ее глазами была темнота, в квартире ничего не разглядеть; но в этом мраке где-то в гостиной шевельнулась тень. Сердце забилось учащенно, она нащупала пальцами выключатель на стене.

В белом свете ламп посреди комнаты стояла женщина. То была Лань Юэ, она же — Не Сяоцин.

Бай Би попятилась и прислонилась к стене: у нее помутилось в голове.

Пока она приходила в себя, Лань Юэ (Не Сяоцин) произнесла:

— Наконец-то ты вернулась, я очень давно тебя жду.

Е Сяо спустился вниз, потом посмотрел наверх на окно и стал бродить около своей машины. Он гулял долго и не сразу сел за руль.

Долго сидел, не включая зажигание и вообще ничего не делая. Просто сидел неподвижно.

— Это мой дом, как ты сюда вошла? — спросила Бай Би.

— Так ли это важно? — Лань Юэ пристально смотрела на нее в упор. Ее взгляд как бы пронзал Бай Би.

Бай Би встретила взгляд, но не выдержала его.

Она опустила голову, не смея смотреть в глаза Лань Юэ. Ворвался холодный ветер, от которого она задрожала и, зябко обхватив плечи руками, попросила;

— Извини, нельзя ли закрыть окно?

Лань Юэ ответила с усмешкой:

— Ты так боишься холода? Смотри, это же ветер с северо-запада, он несет с собой пыль издалека.

Она подошла к окну и протянула руки, будто хотела в воздухе что-то схватить, потом закрыла глаза ладонями и легонько подула. И закрыла окно.

В квартире восстановилась тишина. Они глядели друг на друга. Лань Юэ стала медленно приближаться.

— Не Сяоцин! — громко воскликнула Бай Би.

— Ты и это уже знаешь, — кивнула ей Лань Юэ.

— Почему ты захотела умертвить их? Цзян Хэ, Сяо Сэ и еще многих?

Лань Юэ промолчала, не ответила ничего.

— Ты ездила к моей маме, правда? Теперь она уже умерла, — продолжала Бай Би.

— Извини, я не нарочно. Она смогла на меня глядеть, так что, считай, искупила то, что у нее было на сердце, — прошептала Лань Юэ.

— Что ты ей сказала?

— Ничего не сказала. Твоя мама сказала, что виновата передо мной. Она сказала, что теперь, когда увидела меня живой и здоровой, она спокойно может предстать перед твоим папой. Она слишком любила твоего папу, — вздохнула Лань Юэ.

— Я не знаю, о чем ты говоришь. — Бай Би изо всех сил пыталась скрыть смятение.

Не обращая внимания на ее слова, Лань Юэ продолжала:

— Теперь, когда ее больше нет, ты должна знать все.

Бай Би наконец кивнула. Помолчав, она сказала:

— Я знаю, судьба была к тебе несправедлива.

— Слишком несправедлива! — быстро подхватила та.

— Однако ты не можешь… Лань Юэ резко оборвала ее:

— Заткнись! Ты, Бай Би, всю жизнь наслаждалась родительской заботой, мирно и спокойно выросла и стала взрослой. Ну а я? Мой отец был и твоим отцом, он бросил мою мать, он был эгоист, бесстыдный и подлый, он несет полную ответственность за смерть моей мамы. Он привез меня сюда, но отправил в приют. Он и твоя мама обещали моей маме, что будут заботиться обо мне, пока не вырасту. Но они еще раз обманули ее, обманули уже умершего человека. Как стыдно!