Аден слегка передвинулся, и естество скользнуло ей между ног, задев внутреннюю поверхность бедер. Ее снова пронзило необыкновенным ощущением.

– Аден! – вскричала Вивьен, теснее прижимаясь к нему.

Внезапно он перекатился на спину, увлекая Вивьен за собой.

– Ты готова, Вивьен. Я хочу тебя. Сейчас же.

Она едва узнала его голос, ставший таким низким и гортанным от похоти.

Он поднял ее вверх так, чтобы она села на него верхом, широко раскинув ноги по обе стороны этого мощного тела. Они словно приклеились друг к другу, и Вивьен не удержалась, снова начала покачиваться, с наслаждением ощущая под собой его твердое, чудесное естество.

Руки Адена, останавливая, сжали ее бедра.

– Это восхитительно, любовь моя. Но я хочу, чтобы ты кончила, когда я буду в тебе.

Упершись руками в плечи Адена, Вивьен уставилась на него, не в силах произнести ни слова. Он, такой большой и мощный, и выглядит именно тем опасным мужчиной, каким и является. Но его губы – его прекрасные губы – сложились в нежную улыбку, а руки скользят по ее телу, прикасаясь так ласково и любовно.

Важность момента, его торжественное великолепие нахлынули на нее, и она заморгала, прогоняя слезы.

– Готова? – спросил Аден.

Вивьен кивнула, улыбаясь дрожащими губами.

Он помог ей встать на колени, устроился сам и слегка потянул Вивьен вниз, чтобы головка его естества скользнула в узкий влажный проход. Затем начал осторожно двигаться, пока Вивьен медленно опускалась. Нежные внутренние ткани горели, протестуя против безжалостного вторжения этого мощного копья. Ничего приятного в этом не было, но Аден успокаивал ее ласковым бормотанием, нежно соблазняюще гладя и лаская ее груди, живот и бедра.

И вот он оказался глубоко в ней. Вивьен села в довольно неуклюжей позе, стараясь не морщиться, пока ее тело приспосабливалось к вторжению. Но хотя все внутри и жгло, она все равно наслаждалась неописуемой интимностью их соединения и сочетанием сладострастия и обожания на лице Адена. Казалось, что он просто не может удержаться от прикосновений к ее телу, благоговеет и почитает его. Ради одного выражения его лица, такого открытого в своих чувствах, стоило совершить этот акт.

Внезапно его темные глаза резко сосредоточились, а лоб перерезала морщина.

– Вивьен, – сказал он, – расплети косу.

Просьба показалась ей странной, но она с радостью послушалась. Перекинув косу на грудь, она развязала ленту и начала расплетать прядки.

– Не торопись, – прошептал Аден. – Я хочу смотреть на тебя.

Глубоко вздохнув (пламя желания ярче запылало в его глазах), она кивнула. Медленно расплетала Вивьен косу, расправляя спутавшиеся волосы. Он смотрел так напряженно, гладя ее руки и все так же лежа под ней. Эти минуты казались ей невыносимо мирными и сладкими, тишину нарушало только потрескивание огня в камине и далекие хлопки закрывающихся дверей внизу в гостинице.

К тому времени как она закончила расплетать косу, жжение между ног утихло, сменившись вновь вспыхнувшим желанием двигаться. Вивьен шевельнулась, и мгновенный прилив наслаждения исторг из ее горла стон.

– Вот так, – пробормотал Аден, расправляя ее волосы. – Двигайся на мне, милая. Так, как тебе удобно.

Вивьен робко начала покачиваться, приподниматься и опускаться, изучая и приспосабливаясь. И все это время он играл с ее грудями, дразнил затвердевшие бугорки, то и дело приподнимался на локтях, чтобы лизнуть их. А когда с силой пососал, втянув сосок в рот, Вивьен всхлипнула от восторга и резко качнулась вперед.

Аден тут же откликнулся, вонзившись в нее. Тело захлестнуло жаркой волной. Вивьен шире раздвинула бедра и опустилась, свирепо сосредоточившись на мучительной игре его плоти в ней. Ей требовалось больше, и она выплескивала свое желание в бессвязных выкриках, цепляясь за его плечи и раскачиваясь все сильнее. Он поднял голову, зарылся лицом в ее шею, одна рука скользнула между их телами.

И тут он прикоснулся к ней, прямо там, к тому тугому маленькому комочку плоти, что изнывал от желания. Аден намочил пальцы и потирал это местечко до тех пор, пока Вивьен не задрожала в его объятиях. Чрево начало содрогаться, содрогалось все тело в сладчайших спазмах, и Вивьен изумленно закричала. Она выгнулась дугой, упиваясь захлестывающими ее волнами наслаждения, и Аден поцеловал ее в ключицу, прямо над сердцем.

Затем так быстро, что она не успела ничего сообразить, он приподнял ее, перевернул на спину, обхватил ладонями ягодицы и зарычал; его естество вздрагивало над ее животом, из него изливалось семя.

А после этого сокрушительного момента, когда все происходящее еще было ей так ново, Аден прижал ее к своей груди.

И обнимал так, словно теперь ее место навсегда здесь.

Направляясь вместе с Аденом к минеральному источнику, расположенному в центре деревни Сент-Клемент, Вивьен думала, что выглядит, как любая заурядная жена, – замужем несколько лет, муж на вид всего лишь преуспевающий лавочник, который вывез свою хворую супругу на воды. Глядя на них со стороны, любой мог сказать, что они чуть не самая скучная супружеская пара на планете.

Шагая с Аденом по улице, она поняла, как точно он выбрал себе профессию. Аден обладал удивительной способностью сливаться с фоном, скрывая свою силу и мужественность под сутулой осанкой, неторопливой негромкой речью и аккуратной приличной одеждой, описанию тем не менее не поддающейся. Очень простой и незамысловатый метод маскировки.

Что до внешности самой Вивьен… ну, чем меньше о ней говорить, тем лучше. Выглядела она кошмарно, упрятанная в платье цвета грязи, шляпку, одновременно чопорную и невыносимо уродливую, и те самые чертовы очки в серебряной оправе. Семья и подруги пришли бы в ужас, увидев ее в таких обносках, да она и сама вздрагивала всякий раз, как видела свое отражение в зеркале. Но Аден постоянно повторял, что она должна придерживаться своей маскировки и привлекать к себе как можно меньше внимания. Не привлекать внимания было нетрудно, поскольку он практически запер Вивьен в доме сразу же, как только они прибыли в Сент-Клемент. Проведя четыре дня взаперти, не имея возможности перемолвиться словом ни с кем, кроме слуг и Адена (а тот в эти дни был особенно неразговорчив), Вивьен наконец топнула ногой и потребовала позволить ей выйти погулять.

Она посмотрела на идущего рядом мужчину. Лицо Адена было по-прежнему хмурым и недовольным – ему сильно не нравилось, что Вивьен решилась показаться на людях. Сначала он наотрез отказался сопровождать ее в деревню. Тут Вивьен вышла из себя и заявила, что сойдет с ума, если не найдет, с кем поговорить.

– Можешь поговорить со мной! – рявкнул Аден, оторвавшись от утренней газеты (они в это время завтракали). – Или со слугами. Я уверен, они будут просто счастливы с тобой побеседовать.

Вивьен напомнила, что все слуги на самом деле работают на Доминика в качестве телохранителей, поэтому упрямы, бдительны и в разговор вступают неохотно. Даже женщина, назначенная ей в камеристки, считала себя скорее стражем, чем прислугой, и следила за Вивьен, как какой-нибудь современный Аргус, так что в конце концов она просто из кожи вон выпрыгивала.