— Я больше не мэр. И не веду официальных дел.

— Ты мэр по умолчанию. Заочно, мы все так решили. И это не относится к городским проблемам.

Тед выпрямился:

— Передвинешь машину, или это сделать мне?

— Кении не понравится такое обращение со мной.

— Кении станет мне аплодировать. — Он снял очки. Глаза у него были донельзя усталыми. — Что тебе нужно, Эмма?

Тот факт, что он опустил обращение «леди», встревожил ее не меньше его бледности. Но она умело скрыла свои эмоции.

— Аукцион закончен. И у нас есть победитель.

— Я счастлив, — протянул он.

— Это Мег.

— Мег?

Она кивнула, ожидая его реакции. Что она увидит? Удовлетворение? Шок? Правильна ли ее теория?

Он надел очки и объявил, что у нее есть тридцать секунд, чтобы передвинуть чертову машину.

Огромная гардеробная Франчески была одним из любимых мест Далли, возможно, потому, что отражала целый калейдоскоп противоречий жены. Гардеробная была одновременно роскошной и уютной, хаотичной и хорошо организованной. И пахла сладкими пряностями. Свидетельствовала о чрезмерном потворстве собственным слабостям и абсолютной практичности. Правда, по гардеробной нельзя было судить об отваге, благородстве и преданности владелицы людям, которых она любила.

— Это не сработает, Фрэнси, — заявил Далли, стоя в дверях и наблюдая, как она вытаскивает умопомрачительный кружевной лифчик из вделанного в стену выдвижного ящичка. Одного из многих.

— Вздор. Конечно, сработает!

Она сунула лифчик обратно с таким видом, словно муж лично ее оскорбил. Это вполне его устраивало, поскольку жена оставалась в одних крошечных кружевных трусиках лиловато-сиреневого оттенка. Тот, кто считает, что женщина под пятьдесят не может быть сексуальной, не видел обнаженной Франческу Бодин. А вот он видел. Много раз. В последний — полчаса назад, когда они сплетались на неубранной постели.

Она вытащила другой лифчик, на взгляд Далли — мало чем отличавшийся от предыдущего.

— Нужно что-то делать, Далли. Он сохнет на глазах.

— Ничего подобного. У него происходит переоценка ценностей. Даже в детстве он не любил быстрых решений.

— Чепуха. — Второй лифчик полетел в ящик. — У него было больше месяца. И этого вполне достаточно.

Когда он впервые увидел Фрэнси, она топала по обочине шоссе в наряде южной красавицы, злая, как сам черт, и полная решимости получить место в машине вместе с ним и Скитом. Тот день оказался самым счастливым в его жизни. Все же он терпеть не мог, когда она забегала вперед и действовала без оглядки на него. Поэтому он сделал вид, будто исследует щербинку на дверной ручке.

— А что говорит леди Эмма о твоем плане?

Неожиданный интерес Фрэнси к ярко-красному лифчику, абсолютно не подходившему по цвету к трусикам, подсказал Далли, что она не советовалась с Эммой на эту тему.

Франческа надела лифчик.

— Я упоминала, что Эмма пытается уговорить Кении взять напрокат дом на колесах и несколько месяцев поездить всей семьей по стране? И все это время проходить с ними школьную программу?

— Выходит, Эмма ничего не знает, — констатировал он. — И ты не сказала, что собираешься внести предложение от имени Мег. Такое, чтобы перекрыть все остальные и выиграть этот ваш дурацкий конкурс. Сознавала, что леди Эмма попытается тебя отговорить.

Фрэнси сняла с вешалки платье в цвет глаз.

— Иногда Эмма бывает чрезмерно осторожной.

— Чушь! Леди Эмма — единственная разумная особа в этом городе, не в пример тебе, мне и нашему сыну.

— Ничего подобного! У меня масса здравого смысла.

— Когда речь идет о бизнесе.

Она повернулась спиной к мужу, чтобы тот застегнул молнию.

— Ладно… в таком случае это у тебя масса здравого смысла.

Далли отвел ее волосы в сторону и поцеловал в шею.

— Только не когда речь идет о моей жене. У меня все мозги вылетели в тот день, когда я подобрал тебя на шоссе.

Она повернулась и, приоткрыв губы, уставилась на мужа повлажневшими глазами. Он мог бы утонуть в этих глазах, и, черт побери, она это знала.

— Перестань меня отвлекать!

— Пожалуйста, Далли… мне нужна твоя поддержка. Ты же знаешь, как я отношусь к Мег?

— Не знаю, — проворчал он, застегивая молнию. — Три месяца назад ты ее ненавидела. На случай, если позабыла: ты пыталась выгнать ее из города. А когда не получилось, сделала все возможное, чтобы унизить ее, заставив прислуживать твоим гостям.

— Да, и при этом настрадалась сама. — Она сморщила нос и призадумалась. — Мег была великолепна. Видел бы ты ее! Она не пресмыкалась. Вела себя как герцогиня! Мег… она изумительна.

— А раньше ты считала изумительной Люси, и видишь, как все обернулось!

— Люси — чудесная девушка. Но не для Теда. Слишком они похожи. Удивительно, что мы не увидели это так ясно, как Мег. Она с самого начала стала своей в этом городе, чего Люси так и не удалось.

— Потому что Люси слишком уравновешенна, рассудительна и хладнокровна. А мы оба знаем, что «стать своей» — это не комплимент, когда речь идет об Уайнете.

— Но это главное, когда мы говорим о нашем сыне. Возможно, она права. Возможно, Тед влюблен в Мег.

Далли и сам так думал, но изменил мнение, когда Тед отпустил ее так же легко, как Люси. Фрэнси, похоже, уверена, но она так жаждет внуков, что просто не может быть объективной.

— Тебе следовало с самого начала дать деньги библиотечному комитету, — вздохнул он.

— Мы с тобой уже говорили на эту тему.

— Знаю.

Они уже усвоили по опыту, что несколько семей, пусть и хорошо обеспеченных, не могут содержать весь город. Поэтому они выбирали самый важный объект, которым в этом году оказалось расширение бесплатной клиники.

— Это всего лишь деньги, — усмехнулась женщина, которая когда-то питалась одним арахисовым маслом и спала на диване захолустной радиостанции в Богом забытой глуши.

— Мне вовсе не нужен новый зимний гардероб. Хочу, чтобы мой сын вернулся.

— Он никуда не уходил.

— Не делай вид, будто не понимаешь! Теда беспокоит не только потеря курорта.

— Мы не знаем этого наверняка, поскольку он не желает говорить с нами на эту тему. Даже леди Эмма не может вызвать его на откровенность. И забудь о Тори. Он упорно ее избегает.

— Тед — человек замкнутый.

— Совершенно верно. И когда он обнаружит, что ты сделала, считай, что осталась наедине с сыном. И будешь отдуваться за все, потому что я, по странному совпадению, улизну из города.