Он заинтересовался:

– Это как?

– Я расскажу сперва о штукофенах, – сказал я, – потом о блауофенах…

Он перебил, в голосе звучала непомерная гордость:

– И то и другое у нас есть. Только в блауофенах чугуна слишком много, а нам нужно железо.

– Тогда, – сказал я с подъемом, – нужно переходить к доменному процессу. Во-первых, производство станет непрерывным: печь будет работать круглосуточно и не остынет. За день выдаст до полутора тонн чугуна… ну, в общем, много. Перегнать чугун в железо в горнах проще, чем выколачивать из крицы, хотя ковка все еще потребуется, но теперь будете выколачивать шлаки из железа, а не железо из шлаков. И, конечно, нужно будет переходить от древесного угля к каменному…

Он насторожился.

– Каменному? Это что же за уголь?

Меня, как драгоценнейшего гостя, что делился секретами древних мастеров высочайшего умения, провожали целым отрядом. Хотели даже на носилках, но я отказался, вдруг да уронят в пропасть, тут трещины на каждом шагу, заявив, что гномы настолько великий и древний народ, что это их должны носить на руках всякие там неполноценные эльфы, тролли и прочие низшие существа.

В конце концов прошли через довольно широкую пещеру, пол идеально ровный, странно черный и покрытый коркой, как бывает с плохой землей после дождя.

Атарк спросил деловито:

– Подошвы крепкие?

– На двойной коже…

– Всего лишь? Тогда надо идти быстро…

Я шел за ним, еще не понимая, почему надо быстро, опасности нет, затем увидел в черной земле огненные дыры. Мимо одной прошли совсем близко, я со страхом увидел расплавленную лаву совсем близко к краям.

Атарк шел для гнома в самом деле быстро, но я мог бы и быстрее, если бы знал куда, а огненные ямы стали попадаться все чаще, воздух разогрелся, наконец я ощутил сильный жар от перегретой земли.

Лава уже не багровая, а оранжевая, как солнце, толщина кромки земли составляет не больше десятка дюймов, я с ужасом наконец-то понял, что под нами расплавленная почти добела лава, а сама земля вроде застывшей корки на ней, просто шлак, что плавает на поверхности, здесь он разве что прикипел к стенам пещеры и не покачивается на волнах…

Я пробормотал:

– Лучше бы я бежал по тонкой льдине…

Атарк не расслышал, сказал бодро:

– Подошвы еще не горят?.. Ха-ха!

– Ха-ха, – подхихикнул я, – еще как ха-ха… Не знаю, как тебе, но мне припекает не только подошвы! Теперь понимаю, почему у верблюда такие длинные ноги. Да и у страуса…

Впереди из сизой дымки проступила стена, а в ней я рассмотрел аккуратно вырезанный тоннель. К счастью, из него ведут прорезанные в камне желобки, не придется пригибаться, все-таки тележкам с рудой нужен высокий свод…

Я ускорил шаг и обогнал Атарка, стремглав вбежал в этот полутемный ход, а там ухватился за стенку.

Атарк спросил сзади с удивлением:

– Ты чего бегаешь?

– Тороплюсь посмотреть все ваши чудеса, – пояснил я, дыша чаще, чем глубоководная рыба на сковородке, – здесь так здорово, так здорово! Так бы и огномился, чтобы поселиться и жить, как в Швейцарии какой дикой…

Он довольно заулыбался, оглянулся на остальных гномов, что сильно отстали и заглядывают в лунки, словно увидели крупную рыбу или высунувшегося оттуда тюленя.

– Я иду правильно? – спросил я.

Атарк прогудел сзади с одобрением:

– У тебя есть чутье.

– Еще какое, – ответил я обреченно, – только оно какое-то потомье.

– Потомье?

– Ну да, потом просыпается. Когда еще все, ага, поздно.

Он гулко захохотал, гномы шутки понимают, но только не сложные, хотя люди не лучше, особенно простые.

По тоннелю мы шли недолго, он вроде бы заканчивается выходом, как мне показалось сперва, в пещеру, но чем ближе подходили, тем мне становилось тревожнее. Атарк что-то рассказывал, я слушал вполуха, сосредоточившись на том, что впереди…

И тут тоннель в самом деле кончился, мы вышли к краю бездны. Это не пещера, как я понял со страхом, а целый мир внизу.

Я ошалело замер, совсем не замечая, что пропасть даже не огорожена, у гномов головы никогда не кружатся, и могут пройти по жердочке, посвистывая, на любой высоте.

В центре исполинской каверны статуя массивного гнома ростом выше любого небоскреба, согнулся в позе Атланта и держит на спине, поддерживая могучими мускулистыми руками, свод пещеры.

Вокруг него обширная площадь, а дальше все пространство застроено домами, некоторые настолько причудливы, что прям отголосок домаговых войн, другие вроде бы все-таки жилища или для проживания, а все остальное, да, производство… или же что-то ритуальное? Могут же у скрытных гномов быть какие-то верования, искусство или дворцы для развлечения?

Атарк поглядывал на меня с удовольствием, я все не могу оторвать зачарованный взгляд от дикой панорамы, где внизу все выровнено так, что будто напильниками, а потом наждаком, зато стены поднимаются сперва вертикально, затем сходятся к спине гнома в зверских сколах, выступах, и не сразу я сообразил, что так и задумано, это же красиво, хоть и страшновато… Но ведь красота – страшная и даже пугающая сила?

– Бесподобно, – прошептал я, – кто бы мог подумать… да вы всех эльфов насчет красоты и пропорций за пояс заткнете!

Он с удовлетворением погладил бороду, крякнул, сказал басом:

– Где гномы пройдут, что там могут паршивые эльфишки?.. Это вот сердце нашего мира… Нравится?

– Не то слово, – заверил я совершенно искренне. – Я ошарашен, раздавлен, распластан, как эльф под колесом…

Он хохотнул:

– Во-во, как эльф под колесом!.. Ха-ха!..

– Хи-хи, – сказал я подхалимски. – Однако же… если здесь столько народу, то чем кормитесь?.. На лесную дичь вроде бы не охотитесь…

Он ухмыльнулся.

– Самая лучшая еда на свете – грибы! У нас они всякие и даже разные. Домашний скот тоже ими кормим.

Я изумился:

– Домашний скот?

– А ты думал!

Я в изумлении развел руками:

– Даже и представить такое не мог! Да вы просто, просто… гномы!

– Ха-ха, – сказал он довольно, – у нас не только коровы и козы, даже свиньи есть. Но, правда, свинья все ест, но когда кроликов начали разводить, это уже что-то…

– Здорово, – проговорил я ошалело.

– Почти в каждой семье, – заверил он. – Посмотришь на свиней наших, как они жрут, сам на грибы перейдешь.

– Я уже готов, – сказал я. – Мне так у вас ндравится, так ндравится… Я просто влюблен. Как прекрасен этот мир, посмотри-и-и!