— Нет, ведьма уже добровольно пролила кровь. Хотя порядок ритуала сбился. — Эльвира встала, подошла к окну и приоткрыла жалюзи. Солнце над неведомой планетой опалило глаза, ветер швырнул в стекло горсть красного песка. — В моем мире царил идеальный порядок. Однако абсолютная гармония статична, а без движения нет жизни… — Эльвира закрыла жалюзи и повернулась ко мне. — Думаю, иногда хаос необходим. И если это так, то наше предприятие обречено на успех. Потому что ты — сплошной хаос, Василиса.

— Спасибо, — неуверенно улыбнулась я, хотя вряд ли это был комплимент.

По дороге домой я обдумывала дальнейшие действия. У меня всего три дня, и еще столько надо сделать. Яр погрузил Амаранту в телегу, одолженную у мельничихи, и повез в столицу, пообещав все уладить. Как он это сделает — ума не приложу. Скажет, что Амаранта поскользнулась и упала лбом на тяпку? Учитывая повышенную смертность среди цариц, может, никто и не удивится. Перед тем как он завернул ее тело в ковер, я стащила с цыплячьей шеи старой ведьмы пылающий кулон. Теперь он болтался у меня на груди, горячий и тяжелый, подпрыгивая при ходьбе. Вот он, секрет плавной походки Амаранты: не хочешь заработать синяки от драгоценного кулона — не делай резких движений.

Я привычно скользнула в арку за рыцарем, пошла по тропинке. Небо хмурилось, сгущались тучи. Холодный, совсем не майский ветер рванул за волосы. Грех жалобно взвыл, едва меня завидев, сбежал по ступенькам навстречу, запутался в ногах, так что я едва не споткнулась.

— Совсем про тебя забыла, — покаялась я, проходя в дом.

— Ну что? — Юлька заклеила царапину на шее пластырем, переоделась. Если бы не подсохшая лужа крови посреди дома, можно было бы подумать, что ничего страшного не произошло.

— Все в порядке. — Я прошла на кухню и насыпала в пустую миску кошачьего корма. Грех жадно зачавкал, оттолкнув мою руку головой. — Эльвира Протосовна согласилась. Амаранта была права — наш нотариус терпеть не может незавершенных дел. Придется, правда, раскошелиться, но теперь у нас есть богиня. Еще нужны воин, ведьма и царица. И нам надо решить один важный вопрос.

Я повернулась к Юльке, вынула из кармана маленькую коробочку, откинула крышку. Два обручальных кольца сверкнули на алом бархате.

— Юля, ты выйдешь за царя Ивана?

— Вась, ты сдурела? — тактично поинтересовалась подруга, разглядывая кольца.

— А у нас есть выбор, Юля? — спросила я, захлопывая коробочку. — Где еще взять царицу за три дня? Даже за два. Эльвира сказала — придет на третий день.

Юлька напряженно молчала.

— Ради спасения мира! — патетически воскликнула я, разворачивая бумажный пакет с логотипом фастфуда и вынимая гамбургер. Выдавив под верхнюю половинку булочки щедрую кляксу кетчупа, добавила: — Война войной, а обед по расписанию.

— У нас в зале лужа крови, а твой аппетит не пострадал! — возмутилась подруга.

— Ага, — согласилась я. — Я ведьма, мне можно. И, кстати, ни в коем случае не вытирай кровь! Она должна остаться, для ритуала.

— Я и не собиралась.

Юля посмотрела на меня с укоризной, потом заглянула в пакет и вытащила второй гамбургер.

Некоторое время мы молча ели, изредка бросая друг на друга выразительные взгляды.

— Так что скажешь насчет Ивана? — спросила я, удовлетворенно откидываясь на спинку стула.

— Я даже не помню, как он выглядит — мутный бородатый тип.

Я бросила на стол золотой, и он подкатился к Юлькиному локтю.

— Можешь полюбоваться на его профиль. На монетах, которыми нас Лютый облагодетельствовал, везде царь.

— Я не пойму, у него носа нет? — удивилась подруга, рассматривая золотой.

— Дай-ка гляну… — Я близоруко уткнулась в монету. — Есть вроде. Только стерся. Золото — металл мягкий.

— А Ивана ты не думала спросить, хочет ли он жениться?

— Нет. — Я вытащила из выреза майки сияющий кулон. — Нам сейчас риск ни к чему. Пока расколдуем, пока объясним, почему загнали тяпку в лоб его крайней жене. И не факт, что он согласится. Нет, ты была бы прекрасной царицей, но Иван тебя не знает так, как я.

— Это да, — задумалась Юля. — Я бы тут навела шороху. Занялась бы развитием искусства, пересмотрела социальные программы…

— Но ты особо губы не раскатывай, — осадила я ее. — Нам надо будет вернуться в наш мир. Проходы закроются навсегда.

Во взгляде Юльки мелькнуло искреннее сочувствие, и я резко встала, спряталась за открытой дверцей холодильника. Однако когда я достала кефир, Юля все так же жалостливо смотрела на меня.

— Что? — не выдержала я.

— Вась, ты уверена, что хочешь вернуться в наш мир?

— Что за вопросы? — возмутилась я. — Конечно, хочу! Да, тут красиво, природа и экология, но даже туалетной бумаги не купишь.

— А Ярополк? — в лоб спросила Юля.

— А что Ярополк, — помрачнела я. — Он сам сказал — дверь надо закрыть навсегда. Он и не пытался меня удерживать.

— Ладно, — сказала Юлька после паузы. — Я выйду за Ивана. Хотя можно было бы и без колец обойтись. Или подешевле купить.

— Это все Онисий. Я забежала к нему, чтобы оставить в сейфе наши накопленные богатства. То да се, слово за слово, в общем, рассказала, что у вас с Иваном свадьба намечается. У гнома глаза загорелись, борода распушилась, он мне эти кольца чуть не насильно вручил.

— Ему, наверное, для рекламы хорошо.

— Ага. Кстати, несмотря на то, что обменный курс золотых Лютого куда ниже, чем у монет Амфибрахия, у нас накопилась приличная сумма, плюс еще те тридцать золотых, что мы за дракона получили. Если бы еще жаба не продрыхла всю зиму в спячке…

— И куда потратим эти деньги?

— Рванем в отпуск! — предложила я. — Мы тут год сидели как пришпиленные, пора и развеяться.

— Ты хочешь сказать, тебе было скучно? — удивилась Юля. — Но вообще я — за. Хотя и не предполагала, что проведу медовый месяц с тобой.

— Я думала, ты будешь дольше упираться насчет свадьбы, — призналась я. — Приготовилась соблазнять тебя короной и плащом со значком супергероя.

— Два плаща таких купим, раз уж мы вознамерились спасти мир. — Юлька встала, не доев гамбургер, открыла дверь во двор. — У нас действительно нет выбора. Мы должны закрыть чертову дверь. Иди посмотри на это, Вася!

Я подошла к порогу и замерла. Тучи тянулись со всех сторон неба, подползая к моему дому. Холодный ветер гнул к земле траву, обрывал лепестки сирени. На забор тяжело плюхнулась сова-зомби, перевела на меня мутные глаза. Брюс мелькнул розовой молнией — и сова опрокинулась в траву. Ерема подошел, выдернул тяпку из птицы, вытер тряпицей зубчики. Взмах топора — и за забором взлетело облачко пестрых перьев.

— Это уже третья, Василиса, — сказал Ерема. — Что-то плохое грядет.