Амаранта поставила пустую чашку на блюдце, кивнула Юльке, и та мигом унесла посуду на кухню.

— Марго годами исподволь подталкивала меня к мыслям о троне, раздувая огонь моего тщеславия. Я лишь недавно поняла — она вынашивала план освобождения Лота с детства и ей нужна была царица. Помню, когда она впервые рассказала мне о своей идее — открыть дверь, а я отказалась участвовать в этом безумии — о, какими только карами она мне не грозила! Потом сестра поутихла, и я решила, что она отказалась от своей мечты, но нет — она нашла какую-то ведьму в вашем мире, родственницу королей, седьмая вода на киселе. Ты видела ее на шабаше. Вряд ли бы у них что-нибудь получилось. Но кто знает? Я думала, что после смерти сестры дом по праву перейдет ко мне, но Маргарита и тут меня обхитрила: составила договор наследования, да не абы у кого… Конечно, я могу раз за разом убивать наследниц, пока они не закончатся, и дом все же не станет моим. Я ведь и тебя поначалу хотела убить.

— Я так и знала!

— Потом я решила убить тебя на шабаше, после того как Маргарита вселится в твое тело, покончив разом с вами обеими. Когда ты разрушила план сестры… Во имя великой тьмы! Это было прекрасно! Поэтому я и спасла тебя. Ты походя разрушила хитроумную комбинацию Маргариты, и было так приятно утереть нос мятежникам.

— Но вы не стали мне помогать, когда я пришла за помощью.

— Было бы разумнее дать тебе денег, — вздохнула Амаранта. — Вместо этого я дала тебе шанс исчезнуть.

— Спасибо, конечно, но я не собираюсь сбегать из своего дома.

— Сейчас я вижу, что лучшим решением будет довести дело до конца. Ведьма, участвующая в первом ритуале, была нашей с Марго прапрапрабабкой. Она должна была покончить с собой. Символический акт: зло, добровольно убивающее себя, чтобы запереть еще большее зло. Но она лишь пролила немного крови. Я проведу ритуал заново и завершу его, запечатаю Лота навеки и разделю миры.

— Вы собираетесь убить себя на дверях в моем доме? — изумилась я.

— О нет, — улыбнулась Амаранта, и холодный сквозняк поднял мне волосы на затылке. — Это сделаешь ты, Василиса. Ты завершишь свою жизнь самоубийством и запрешь Лота навсегда. Не такая большая жертва ради всеобщего блага.

Я замерла на секунду, а потом стрелой бросилась к двери. Бежать! Бежать от этой старой ведьмы! Прыгнуть в ступу — и пусть еще попробует меня догнать! Найду Яра, расскажу ему все. Он мне поможет…

Уже на пороге меня настиг тихий голос Амаранты:

— А ее бросишь?

Я будто наткнулась на невидимый щит дома, обернулась. Амаранта намотала светлые волосы Юльки на руку, притянула к себе. Кровь отхлынула от лица подруги, и сейчас они со старой ведьмой были одинаково бледные.

— Я ведь могу поступить по-другому, — сказала царица, — я убью всех, кто тебе дорог. Тогда Лот останется взаперти.

Она приподняла руку, и Юлька зашипела от боли, вставая на цыпочки.

— «Беги», — прочитала я по ее губам, но ноги будто приросли к полу.

— Хочешь посмотреть? — Амаранта повернулась к Юльке, тонкие губы царицы едва не касались щеки подруги. — Я знаю много разных способов. Я могу убить ее быстро, глазом моргнуть не успеешь, а могу растянуть это на годы.

Юлька пнула пяткой назад, метя царице по коленке, но пышные юбки смягчили удар.

— Да, я все больше склоняюсь к мысли, что это будет долго. — Другой рукой Амаранта перехватила Юлькину шею, сжала ее костлявыми пальцами.

— Отпусти ее, — сказала я. Голос стал хриплым, низким, как у Амаранты. Зрение обострилось — я видела даже черную шерстинку Греха, приставшую к золотой юбке царицы.

— Такой-то ты мне и нужна, — одобрительно проговорила Амаранта. — Настоящая ведьма. Стань в центр двери, Василиса, — приказала она. — Не упрямься. Пойми, это великое деяние, ради которого стоит пожертвовать жизнью. Ты спасешь не только своих любимых, но и весь мир. Все миры! Двери продержались несколько тысяч лет, но Лот все это время подтачивал их с той стороны. Сколько они еще продержатся? Может, лет сто или двести, а может, они распахнутся уже завтра, выпуская такое зло, по сравнению с которым я покажусь тебе доброй феей. Пролей свою кровь — сама, и это наполнит абсолютным смыслом твою жизнь.

— И что, вот так просто? — решила я потянуть время. — Моей смерти будет достаточно?

— Потом я проведу ритуал заново, — сказала Амаранта, чуть ослабляя хватку на шее Юльки. — Я — царица, ведьму найду, есть еще такие, которые в своем уме, воином возьму Ярополка. Он наверняка станет убиваться по тебе, Василиса, но оценит, сколь велика была твоя жертва и благородны помыслы.

— А богиня? — вспомнила я.

— Я знаю, где ее искать. Она терпеть не может незавершенные дела, так что, уверена, с радостью мне поможет.

— Так чего спешить? Пусть сначала все соберутся…

— Ты сделаешь это сейчас, Василиса! — Амаранта снова сжала пальцы на шее Юльки. Перстень оцарапал ей кожу, и кровь тонкой струйкой потекла в вырез майки. — Сила крови действует три дня, времени будет достаточно. Хватит болтать языком. — Царица вытащила из складок платья нож, тот самый, которым она размахивала перед моим носом во время шабаша, бросила его на пол передо мной, прямо на двери.

Я присела, подняла нож за холодную рукоятку, потрогала пальцем лезвие и отдернула руку. На подушечке выступила капля крови.

— Осторожно, очень острый, — заботливо предупредила Амаранта. — Ты можешь всадить его себе в сердце. Но это сложно — нужен сильный и точный удар. Можно вспороть живот, но это долго и больно. Лучше перережь горло. Одно быстрое и резкое движение. Еще, Василиса, перед этим ты должна произнести «деля благого» — ради добра.

Я перехватила рукоятку поудобнее, она быстро нагрелась под моими пальцами и норовила выскользнуть из вспотевшей ладони. Посиневшая Юлька цеплялась за пальцы Амаранты, царица вперилась в меня взглядом. Глаза ее пылали, как кулон с душой царя Ивана.

— Давай же, — прошептала царица. — У тебя нет выбора. Или ты, или те, кого ты любишь. Пока ты жива, они не будут в безопасности, и у Лота останется шанс выбраться. Одно движение, Василиса, деля благого.

— Деля благого, — повторила я и бросилась на Амаранту.

Юлька отлетела в дальний угол, а царица, ускользнув от удара, оказалась у меня за спиной. Она вцепилась мне в кудри когтями, как летучая мышь, перехватила руку с ножом, приставила его к горлу, запрокинув мне голову. Амаранта подтолкнула меня так, что я снова шагнула на дверь, холодную и шершавую под босыми ногами.

— Я помогу тебе, — прошептала ведьма мне на ухо. — Не бойся. Раз — и готово.

Я видела, как в открытом дверном проеме бьется Ерема, словно муха о стекло. Полузадушенная Юлька ползла от стены к нам, цепляясь пальцами за доски пола. Биение сердца отдавалось в ушах, металл холодил шею. Навязчивая мысль крутилась в голове: я столько лет убила на йогу, лучше бы занялась единоборствами.