Жаль, что расчеты делает не комплекс стратегического планирования, а всего лишь производственник. Бывший технолог, надсмотрщик за горняками, серая мышка на фоне интеллектуальных монстров прошлого. Но не самим же заниматься подобным? Аналитика слишком скучна, да и мозги судей, перегруженные дополнениями, относились к ней без симпатии.

– Угроза обнаружения миновала, – заявил Эхнатон.

Влад, выбравшись из-под грибка эвакуационного центра, с опаской покосился в небеса.

– А ты уверен, что он нас не заметил?

– Я скрывался здесь и от более совершенных средств наблюдения. Это было длительный период назад, но сооружение сохранило свою маскирующую функцию, а уровень активных помех упал незначительно.

Либерий, не вмешиваясь в разговор, уже карабкался по баррикаде, за века наваленной роботом. Влад следом не полез. Не хватало еще ногу распороть об острую железяку, коих тут хватает. К тому же бессмысленно – оптика Эхнатона, даже поврежденная, куда лучше человеческих глаз. Да и беспилотник может вернуться. Последние сутки они парой непрерывно кружатся по маршруту следования колонны. Ищут засады и заминированные участки. И даже кое-что сумели найти. К великому сожалению «партизан».

Влад вернулся на базу, прихватил еще три ячейки, установил их в начале прохода между зловонным озером и руинами, которые Эхнатон, с помощью завалов, превратил в капитальное фортификационное сооружение. Но хотя они замаскировали мины под кусками металла и камнями, беспилотники все равно заметили что-то подозрительное. Противник остановился вдалеке, выпустив вперед цепочку запов. Те, не пропуская ничего и используя ручные сканеры, обшарили все впереди и быстро нашли места закладок. Но не успокоились на этом – продолжали искать. Даже когда из воды вылезла орава попискивающих слизняков – это их не остановило. Подъехал одинокий дрон, сжег тварей из огнемета, а заодно и пару человек задел, после чего поиски продолжились.

Из всего этого Влад сделал логичный вывод – дроны судьям намного дороже, чем запы.

И только сейчас, спустя часы после поднятия тревоги, беспилотники, наконец, умчались на запад. Влад надеялся, что они собрались проверить там местность и вернутся не скоро. Хотя поведение их нелогично: правильнее было бы продолжить облет территории впереди, раз уж колонна возобновила движение. Или командир у судей далеко не гений, или чересчур хитрый и надо ждать от него неожиданного хода.

Забравшись на броню Эхнатона, Влад скомандовал догнать луддита, но не показываться противнику на глаза. Дрон быстро выполнил требуемое, и Влад оказался чуть ниже Либерия. Тот был занят разглядыванием противника, используя для этого рваное отверстие в гнутом металлическом листе, который увенчивал гребень баррикады.

– Ну что там сегодня интересное показывают?

– Идут, гады. К машинам поганым идут. Некоторые уже начинают ехать. Эти дети негодяев все наши подарки нашли.

– Зато время потеряли.

– Я бы хотел, чтобы они не время, а головы потеряли.

– Да и я бы против не был. Мы закончили эвакуацию, все наши дроны уже далеко от базы, в надежном месте. Там их с воздуха не заметят. До ночи часа полтора осталось, сумеет уйти еще дальше.

– Просто уйдем?

– Ну мы своего добились. Они потеряли больше суток. Еще вчера утром могли быть у базы или максимум в полдень.

– Влад, здесь очень уж удобная позиция для боя. Давай, как в тот раз, у башен. Хоть несколько запов прикончим напоследок.

– А что делать с этими…

Влад не пояснил, о чем ведет речь, но это было и так понятно. Не только о дронах. Судьи сделали выводы после засады у погибшей заставы и прислали подкрепление.

Три новые машины. Не переделанные бетономешалки или мусоровозы – настоящие боевые машины древности. Уж неизвестно, где они их раскопали, но расщедрились на три сразу. Если Эхнатон был похож на не слишком упитанного краба, те казались короткохвостыми скатами, серьезно превосходящими его в размерах.

Размер – это важно. Большая боевая машина может нести большую пушку. Это Влад уже понимал без пояснений Космоса, Тейи или Эхнатона. И если с оружием было уже понятно, что оно у них на уровне, с защитой понимания не было.

Космос опознал машины, назвав их Текконами. Но при этом отнес их к сороковой серии. Она выпускалась в конце войны, когда в результате боевых действий производственный комплекс сильно пострадал и устанавливать фабричное бронирование было невозможно. Лепили тогда на каркас все, что под руку попадалось.

Вот и эти Текконы обладали полукустарной шкурой. Будто чешуйки с неровно обрезанными краями. Насколько это прочно? Если изношенное плазменное орудие Эхнатона и без нее ничего не сделает плоским машинам, так как не может пробить защитное поле, то кинетические снаряды до брони дойдут легко.

Пробьют? Вопрос хороший…

– Эхнатон?

– Слушаю, контролер.

– Как распределено бронирование по корпусу Текконов? Где у них слабые, а где сильные места?

– Передняя кромка защищена максимально. Далее верхняя поверхность – способна защитить от пушек атмосферной авиации. Хвостовая часть защищена гораздо хуже. Слабее всего защита брюха. Теккон не может подниматься высоко, повышенное бронирование нижней части корпуса ему не требуется.

– А если учесть, что броня у этой серии ослаблена?

– Принцип бронирование сохраняется, иначе изменится центр тяжести.

– Ясно. То есть легче всего пробить им брюхо?

– Да. Но вряд ли они его подставят.

– А в хвост пробьешь?

– Зависит от дистанции.

– Либерий, у меня есть идея.

– И?

– Она рискованная. Даже более того – безумная.

– Я уже заинтересовался. Вещай.

– Помнишь реакцию Текконов, когда появились те слизни?

– Не понимаю, о чем ты?

– Один Теккон тогда вышел далеко вперед, два других сильно отстали. Будто строем пытались действовать, прикрывая переднего.

– Да. Они еще двигались тогда отдельно от других машин. Игнорировали их.

– Они и в колонне так двигались, сами по себе. Я вот о чем – если подманить их, один должен выдвинуться вперед, и можно будет попробовать устроить ему летальный исход.

– Подманить? Куском колбасы, что ли? Я тут слышал ваш разговор. Это как ты его собираешься поставить к нам задом или брюхом?

– Головой надо думать, луддит… головой. У меня как раз приступ гениальности случился, что бывает нечасто.

– Насчет нечасто – истинная правда. А ты не помнишь, как в тот раз у меня спинку сиденья пробило насквозь, когда стреляли? Еле уйти успели, и не задело при этом чудом.

– Помню. Но сейчас будешь ты рисковать не сиденьем, а головой.