уже достаточно близко, его рука ложится мне на бедро. Его большой палец начинает кружить вокруг моей бедренной кости, когда он отвечает.

— Да.

— А что с Джилли? — я кладу ладонь на руку, держащую меня.

— Я собирался с ней развестись. Она знала, что это временно. Всегда знала.

— Она любит тебя?

— Да, — констатирует он как ни в чем не бывало.

— Итак, когда мой отец умер…

— У меня уже были оформлены документы на развод. За два дня до его смерти я закрыл эту сделку. Ричард знал, что я ухожу. Джилли тоже.

У меня сейчас кружится голова. Это объясняет ее внезапное изменение поведения. Я жду, когда эмпатия вернется. Но нет.

— А Кэл?

Тело Киллиана напрягается. Он обхватывает меня другой рукой и притягивает к себе, так что мне приходится вытянуть шею.

— А что насчет него? — он кажется злым, точно так же, как Кэл, когда я упоминаю имя Киллиана.

— Он знал, что ты разводишься с Джилли и уходишь из компании?

Пожалуйста, скажи нет.

— Он знал.

Мое сердце замирает и падает на землю у моих ног, истекая кровью. Пустое пространство в моей груди так чертовски болит, что я едва могу дышать. Кэл пытался увести меня от Киллиана до того, как все это взорвется. Будь его воля, я бы никогда не узнала.

Я почти не хочу спрашивать, потому что не могу переварить правду, но мне нужно знать, как далеко заходит каждый обман. В том числе и моего мужа.

— Он знал о ребенке? Что он не твой?

Он поджимает губы. Его пальцы сгибаются на моей пояснице, и он ненадолго проводит взглядом по моему плечу. С каждой проходящей секундой булавки и иглы, на которых я балансирую, все глубже впиваются в мою кожу. Это мучительное ожидание.

Было ли все, что я знала о своем муже, ложью?

Все мое тело наполняется облегчением, когда он отвечает.

— Нет. Никто, кроме меня, Джиллиан и моего отца не знал.

Киллиан сосредотачивает все свое внимание на мне. Его глаза бегают по моему лицу, он смягчается, когда изучает меня так долго, что мое сердце начинает биться быстрее. Заправляя непослушную прядь волос мне за ухо, он нежно обхватывает мою челюсть. Проводит пальцем по моей нижней губе, и его дыхание тоже учащается. Любовь прямо льется из него. Она захватывающая, пронзительная и теплая. Такая же, как и раньше: безоговорочная и незапятнанная событиями, которые ее отравляли.

— Я хочу тебя, Маверик. Я люблю тебя. Всегда любил, и хочу, чтобы мы были вместе. Хочу жениться на тебе, уехать к чертям отсюда и забыть об этих невыносимых годах разлуки.

Он опускает свое лицо к моему, давая мне время, которое нужно, чтобы повернуться, если это не то, чего я хочу.

Я закрываю глаза, позволяя ему прикоснуться губами к моим и поцеловать меня впервые почти за четыре года. Когда я наклоняюсь к нему вместо того, чтобы отстраниться, он издает нечестивый стон и обхватывает другой рукой мою щеку.

Затем целует меня с той же страстью и лихорадкой, которую я помню. Он берет меня на руки и несет обратно к машине, кладет на капот. Он вклинивается между моих ног и атакует мои губы лицо, горло. Терзает мою ключицу любовными укусами, в то время как проводит руками по моему телу и обхватывает грудь через тонкую майку, ругаясь, когда находит мои соски, торчащие из лифчика без подкладок. Я ногами обвиваю его талию, и он прижимается своей эрекцией к моему центру. Бормочет мое имя так много раз, что я сбиваюсь со счета. Я потеряна для всего, кроме него и этого знакомого чувства, которое он раскапывает во мне.

Но потом он останавливается. Прислоняется своим лбом к моему, и мне сразу же вспоминается Кэл. То, как он это делает, когда эмоции переполняют его. То, как сильно он меня любит. То, что я замужем и на грани совершения самого непростительного из возможных грехов.

Киллиан отстраняется, суровые черты его лица выражают боль. Он проводит пальцами по моим волосам и нежно целует меня в губы.

— Я знаю, что с моей стороны неправильно спрашивать тебя об этом. Я знаю, что это причинит Кэлу боль, и мне искренне жаль, но, наверное, недостаточно. Останься со мной, Маверик. Разведись с ним и будь моей. Я не хочу одну грязную ночь. Не хочу быть грязным секретом. Я хочу навсегда. С тобой. — Когда я не отвечаю сразу, он быстро добавляет с полуулыбкой. — Я не прочь поумолять, Мелкая.

То, как он обожает меня, заставляет пролиться мои слезы. Он хочет меня. Никогда не переставал любить меня. Он хочет жениться на мне и осуществить все мои мечты.

Конфликт внутри меня бурный и чертовски настоящий. В любом случае, какое бы решение я ни приняла, кто-то в конечном итоге пострадает. Он начинает расплываться под набегающей влагой. Все, что, как я думала, мне хотелось, смотрит мне прямо в глаза. Это ощутимо. Я могу протянуть руку и схватить его.

Все, что мне нужно сделать, это сказать да.

— Пожалуйста, — хрипло умоляет он. — Пожалуйста, Маверик. Я не хочу больше жить без тебя.

Его рот снова находит мой, и я чувствую этот поцелуй всем существом. Обнимаю его за шею, наклоняя голову, чтобы углубить нашу связь. Ту, по которой я так скучала.

Все, что мне нужно сделать, это сказать да.

Глава 29

4 недели и 5 дней назад

Маверик

Интроспекция — это тяжело. Никто не хочет признавать свои недостатки, истинные чувства. Правильное против неправильного. Гораздо проще большую часть времени держать эти мысли в состоянии покоя и безопасности там, где они лежат. Особенно когда кто-то, кого ты любишь, в конце концов получает травму.

Но настоящий самоанализ, а не просто беглый поверхностный взгляд, не только труден, но и мучителен. Погружение в темноту и прохождение через грязь, через хорошее, плохое, неприятное требует большой силы духа. Переворачивать эти покрытые мхом камни, даже те, которые вы не хотите переворачивать — изнурительная и тяжелая работа.

Потому что, что мы находим, когда копаем так глубоко?

Ответы, конечно.

Ответы на вопросы, которые мы задавали все это время.

И как только мы их найдем, то должны что-то с ними сделать, иначе в чем смысл всего этого мучительного упражнения с самого начала?

Я провожу последние две недели, копаясь и просеивая грязь, вспоминая каждую мелочь своей жизни с двумя невероятными мужчинами, которых я всегда любила, просто по-разному.

И Кэл, и Киллиан совершали ошибки. У