— Да ты что, Марольд, ты ведь не первый день меня знаешь! — донесшийся до них голос Бэра был спокоен и звучал слегка укоризненно. — Сколько лет мы уже вместе-то? И ты мне не веришь? Да я же для тебя столько сделал! Ну, скажи, за столько лет…

Свен почувствовал словно бы дуновение ветерка… стало темнее. Стражник поглядел вверх — над домом копилась странная, неестественная тень, будто крошечная ночь наплывала на Бэрово подворье.

— Да, Бэр… — голос, прозвучавший в ответ, был глубоким и низким, он обволакивал, будто черный бархат, — мы с тобой давно вместе… Поэтому я и замечаю перемены. Не могу не заметить. Итак, последний раз спрашиваю: где Слеза? Быстрей!

— Да нет у меня ее, — теперь в интонации начальника стражи прозвучал едва заметный оттенок беспокойства, — нет и не было! С чего ты взял, что она у меня?

— Монашка сообщила, что передала ее тебе. Иначе чего бы я нынче появился в городе, где меня слишком хорошо помнят?

— Да ты что! Ей веришь, а мне — нет?! Марольд! Я же для тебя все… Я для тебя… Мы с тобой… Я же твой! Твой человек!

Петер со Свеном переглянулись. Вид у сержанта был несколько обалдевший. Услышанное его обескуражило. Петер пожал плечами.

— Да, — подтвердил Марольд, — был моим. А теперь, похоже, решил, что сумеешь и сам со всеми делами управиться? Так? И Слезу решил не возвращать?

— Да не было у меня Слезы! Марольд, я же для тебя…

— Нет. — Голос разбойника был по-прежнему мягким, и это звучало еще страшней, чем если бы он бранился и грозил. — Ты уже не для меня. Думаешь, я не замечаю ничего, что происходит в Пинеде? Не вижу твоих штучек?

— Да я же…

— Помолчи, Бэр. Помолчи, когда я говорю… Ты собираешь дань с горожан, пугаешь их именем Марольда Черного… Они спокойны, они не считают, что отдают деньги злобному разбойнику Марольду… наши добрые мастера уверены, что платят доблестному Бэру за защиту, а я только время от времени пугаю приезжих и устраиваю маленькие безобидные переполохи. Добрые пинедцы видят, что я здесь, я по-прежнему опасен, но они под надежной защитой. Все довольны, верно?

— Ну да, — торопливо вставил Бэр, — все довольны, я собираю деньги, я отдаю тебе…

— А сейчас, — размеренно продолжал Марольд, — ты решил, что можешь обойтись без меня. Зачем ты устроил свою дурацкую засаду, когда везли серебряный кубок? Зачем врал, что в ларце будет спрятана Слеза?

— Да это не я, Марольд, это мой новый сержант, Свен! Парень молодой, горячий! Это все он придумал, я и не знал вовсе! Это все Свен!

Сержант снова осторожно попробовал дверь — не открывается. Петер отстранил приятеля и приник к замочной скважине, шепча заклинания. «На засов заперто, — пояснил он шепотом, — попробую открыть».

— А я думаю, Бэр, это ты парня науськивал, молодого да горячего. И с кубком твоя идея, сержантику не удалось бы в одиночку все провернуть! Ты же к людям подход имеешь, верно? Слово там, слово здесь… вот парень и надумал мне засаду устроить…

— Врет! — еле слышно выдохнул Свен. — Это был мой план!

— …А ты мне наврал, что везут Слезу.

— Марольд, я…

— И про подземный ход небось ты ему намекнул? И колдунишку какого-то по моему следу пустил, а?

— Марольд, да ты что? Гилфингом клянусь, я не…

— Да хоть самим Гангмаром поклянись, к чему мелочиться! А сейчас ты зачем велел своим людям меня подкараулить?

— Каким людям? Марольд, да ты что!!! Никому я не велел…

— Четверо. В овраге лежат.

Свен скрипнул зубами от бессильной ярости. Засов, над которым шептал Петер, начал с тихим шорохом смещаться в петлях. К счастью, Марольд с Бэром были слишком увлечены разговором. Стало еще темнее…

— Ну, вот что! — Теперь в голосе Марольда сквозь бархат проступала сталь. — Хватит изворачиваться. Молчи и слушай! Ты решил, что дальше будешь обходиться без меня! Попробовал от меня избавиться! А я предательства не прощаю… Что, думаешь, горожане и впредь станут платить за защиту просто по привычке, даже без того, чтобы им время от времени показывали страшного Марольда? Так ты задумал, верно?

— Марольд, поверь, я же все для тебя делаю. Эту девицу, что повсюду хвасталась твоими подарками, убрал. Только чтоб тебе было спокойней.

Разбойник негромко рассмеялся. От его смеха по телу Петера пробежала дрожь.

— Ты Лорку убил… ради меня… Кому могла помешать безобидная дурочка? Только тебе, верно? Ты убираешь всех, кто знает о нашей… гм… дружбе.

— Марольд…

— Бэр, — разбойник снова заговорил мягче, — я мог бы тебя помиловать. В конце концов если все, что написано в книгах Леолланов верно, то я больше не нуждаюсь в твоих грошах, мне не нужен этот захудалый городишко. Когда целый Мир ляжет у моих ног — что тогда какой-то Пинед? Живи по-прежнему, Бэр, обирай земляков, какое мне до этого дело! Но сперва отдай Слезу! Отдай ее! Отдай Слезу Гунгиллы, и я уберусь отсюда, едва только отыщу Свирель… А когда у меня будет эта дудка… Не важно! Отдай Слезу!

— Но, Марольд, у меня ее нет.

Засов снова тихо скрипнул, подаваясь еще на несколько миллиметров. Свен от нетерпения едва не приплясывал за спиной молодого колдуна.

— Врешь! Врешь, Бэр! Слеза у тебя, так сказала Марна!

— Брешет, — взвыл начальник стражи, — она сама продала тебя!

— Нет, она не предаст. Она не обманет, потому что любит меня, дурочка. Ты не поймешь, толстяк, ты не знаешь, что такое любовь… Любовь… Любовь — это великая сила… Ты никогда этого не понимал, Бэр… И никто не понимал. Я первый догадался, какой злой силой может обернуться любовь! Когда я завладею Свирелью, у меня не будет недостатка ни в любви, ни в… Но к Гангмару долгие разговоры, давай Слезу. Немедленно!

Внутри послышался шорох, удар, звуки борьбы, потом что-то упало с металлическим звоном. Снова подул прохладный ветер, тьма над домом Бэра сгустилась еще больше.

— Бэр, ты болван. Думал, я позволю заколоть себя этой железякой? Какой же ты болван, Бэр. Что ж, не желаешь отдать мне Слезу Гунгиллы по-хорошему…

— Но, Марольд! У меня ее нет! Маро-о-ольд! Не-е-е-ет!

— Слезу, Бэр, Слезу!

Крик Бэра перешел в стон, в вой, в нечеловеческие стенания. Петер уже не шептал — выкрикивал заклинания, и массивный засов, скрежеща, полз по ту сторону двери. Свен оттолкнул приятеля и навалился плечом, отпрянул — и бросился с разбега. От сотрясения засов преодолел последние миллиметры и вывалился из пазов. Дверь распахнулась.

Свен первым вломился внутрь, Петер сунулся следом, нырнул в непроглядную черную тьму, заполнившую дом начальника стражи. Прихожую они преодолели бегом, ворвались в гостиную залу, заполненную дымом. Где-то в глубине помещения слышались стихающие стоны Бэра… и смех Марольда, похожий на скрежет ржавого железа.