Вторая перчатка соскользнула с руки, и Темпл вновь заговорил:

— Я тогда был ужасно зол, и правила джентльменов меня больше не устраивали. Я два года дрался на улицах, соглашаясь на любой бой за деньги. — Он помолчал и с улыбкой добавил: — А также на множество других драк — бесплатных.

— А как вы попали в «Ангел»?

Он наморщил лоб.

— Ну… мы с Борном дружили еще со школы. И он, проиграв все, что тогда имел, понял, что исчерпал свою удачу. Поэтому мы с ним решили создать альянс. Он играл в кости, а я следил за тем, чтобы проигравшие платили. — Мара удивилась такому повороту событий, Темпл с усмешкой сказал: — Вот видишь? В конечном итоге — никакого благородства.

— А что было потом? — спросила она, стремясь узнать до конца.

— Как-то ночью мы зашли слишком далеко. Вели себя слишком уж нагло. И оказались зажатыми в весьма неприятный угол недовольной компанией.

Мара вполне это представляла.

— Сколько их было?

Он пожал здоровым плечом, и его рука скользнула по ее бедру.

— Дюжина. Может, больше.

— И все против вас?! — изумилась Мара.

— Да, против нас с Борном.

Она покачала головой:

— Но это… невозможно.

Он улыбнулся:

— Так мало веры в меня?

Она улыбнулась ему в ответ:

— Что, я ошибаюсь?

— Нет, ты не ошиблась.

— Так кто же вас спас?

— Чейз.

Таинственный Чейз!

— Он был там?

— Да, в определенном смысле. В общем, мы дрались целую вечность, а к ним все подходили и подходили новые, и я тогда решил, что нам конец. — Темпл показал на шрам в углу глаза. — Я уже почти ничего не видел, кровь заливала глаз. — Мара вздрогнула, и он тут же пробормотал: — Прости, мне не следовало…

— Нет, продолжайте. — Она поднесла руку к тонкому белому рубцу и погладила его пальцами. А что будет, если она его поцелует? — Мне просто не нравится мысль о том, что вам причиняли боль.

Он с улыбкой перехватил ее руку, поднес к губам и поцеловал кончики пальцев.

— А опоить меня, значит, можно?

Она снова ответила ему улыбкой.

— Ну, если из моих рук — это совсем другое дело.

— Понятно, — кивнул Темпл. И Маре очень понравился смех, прозвучавший в его голосе. — В общем, достаточно сказать, что я подумал: нам конец. И тут подъехала карета, и из нее вывалилась еще группа мужчин. Вот тогда я решил, что нам точно конец. Но эти люди стали драться на нашей стороне. А мне было плевать, на кого они работали, раз уж мы с Борном остались живы.

— Они работали на Чейза?

Темпл кивнул:

— Именно так.

— И тогда вы тоже стали работать на него?

Он покачал головой:

— Не «на него», а «с ним». С самого начала предложение было вполне определенным. У Чейза возникла идея создать казино, которое навсегда изменит игорный мир аристократов. Но для осуществления этой идеи ему требовался боксер. А также игрок. Мы же с Борном как раз и представляли необходимое сочетание.

— Значит, он спас вас.

— Вне всякого сомнения. И он никогда не считал меня убийцей.

— Потому что вы никого не убивали! — воскликнула Мара и поцеловала его в висок.

Темпл прижал ее к себе и крепко обнял. Какое-то время они сидели молча. Наконец Мара чуть отодвинулась и проговорила:

— Я хочу дослушать до конца. Как вы стали непобедимым.

Темпл пожал плечами:

— Наверное, я всегда был склонен к насилию…

Руки Мары, словно сами собой, скользнули по его широкой мускулистой груди — он был сложен просто великолепно.

— Да, насилие было моей целью, — продолжал Темпл.

Мара энергично покачала головой.

— Нет, неправда! — Он был умный, веселый и добрый. И очень красивый. Но ни в коем случае не жестокий.

Темпл взял ее за подбородок и тихо сказал:

— Слушай хорошенько, Мара. Это не ты превратила меня в такого человека. Не будь во мне зерна жестокости, я бы никогда не добился успеха. И «Ангел» — тоже.

Нет, она отказывалась в это верить!

— Когда человеку навязывают какую-то роль, он ее принимает. Тебя вынудили. Обстоятельства тебя заставили. — Мара помолчала. — Я тебя вынудила.

— А кто вынудил тебя? — спросил он, переплетая ее пальцы со своими и прижимая ее руку к своей груди, где она слышала тяжелое биение его сердца. — Кто изгнал тебя из прежней жизни?

Весь разговор к этому и шел. Темпл рассказывал ей свою историю, медленно подводя к этой минуте. И теперь настала ее очередь. Но что она ему расскажет? Наверное, либо расскажет всю правду, либо не расскажет вообще ничего.

Мара надолго задумалась.

С одной стороны, она в полной безопасности.

С другой — ужасно рискует.

Рискует принадлежать ему.

Искушение — вещь греховная… и чудесная.

Она занялась узлом его галстука.

— У тебя есть камердинер?

— Нет.

Мара кивнула:

— Я так и думала.

Он поднял руку и сам развязал узел, обнажив треугольник теплой бронзовой кожи, поросшей черными завитками волос.

Он прекрасен.

Странное слово для описания такого мужчины, как он, — широкоплечего, сильного, идеально сложенного. Многие сказали бы «статный» или «могучий», то есть выбрали бы слово весомое, явно намекающее на мужественность.

Но он был прекрасен. Сплошные шрамы и мускулы, а в душе — мягкость, невольно притягивавшая к нему.

И тут слова полились сами собой.

— Я всегда боялась, с самого раннего детства. Боялась своего отца, потом — твоего. А затем боялась, что меня найдут… Да-да, я узнала о своей ужасной ошибке, о том, что произошло с тобой, после того как я сбежала. И тогда я стала бояться, что меня найдут. — Мара посмотрела на него, прямо в его красивые черные глаза. — Мне бы следовало вернуться сразу же, как только я узнала, что тебя обвинили в убийстве. Но кости уже были брошены, и я не знала, как это изменить.

Темпл криво усмехнулся:

— Я управляю казино и точно знаю: когда кости выпали из руки, обратного хода уже нет.

— Правда, долгие месяцы я не знала, что с тобой случилось. Сразу уехала в Йоркшир, а новости туда если и доходят, то очень отрывочные. Я даже не знала, что герцог-убийца — это ты. Не знала до тех пор, пока…

Он кивнул: