litbaza книги онлайнСовременная прозаПочти идеальные люди. Вся правда о жизни в «Скандинавском раю» - Майкл Бут

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 76 77 78 79 80 81 82 83 84 ... 96
Перейти на страницу:

Первые массовые беспорядки в Мальме произошли именно в Херренгордене в конце 2000-х. На тот момент в квартирах микрорайона, рассчитанных на проживание двух тысяч человек, обитало больше восьми тысяч. Как сказал Фредхольм: «Люди жили на лестничных клетках. В Херренгордене отваживались появляться только покупатели наркотиков и местные жители». Туда перестали ходить автобусы. В 2008 году один из домовладельцев закрыл мечеть, устроенную в подвале здания, и микрорайон стал ареной самых серьезных столкновений в истории города.

В общем, здесь, в двух соседних жилых комплексах экономического класса, бок о бок проживают две противоположные части шведского общества. С одной стороны – иммигранты и беженцы, с другой – консервативный рабочий класс. После встречи с Фредхольмом я решил посмотреть на тех и на других.

Я снова прошел мимо торгового центра, где в ноздри мне ударила характерная для шведской кухни смесь запахов уксуса, кетчупа и стылого кулинарного жира. На другой стороне главной улицы находилась районная школа – современный открытый кампус со зданиями в жизнерадостных пастельных тонах, с низкими оградками.

Удаляясь от школы, я вдруг понял, почему этот район Мальме выглядит таким бездушным. Дело было не в многоквартирных домах с их садиками и зонами отдыха, а в широких кольцевых дорогах. Каждый микрорайон опоясывали четырехполосные улицы с непрерывным движением, иногда с широкими тротуарами, иногда вообще без них, часто утопленные между крутыми насыпями. Эти дороги увеличивали расстояния между жилыми зонами и делали передвижение пешком затруднительным. В какой-то момент мне пришлось карабкаться вверх по крутому земляному валу и продираться через кусты. Движение на улице было скоростным и оживленным. «К этим градостроителям много вопросов», – сказал я себе, стряхивая листья со своей кепки. А потом подумал вот о чем: может быть, эта изолированная планировка Русенгорда не случайна? Может быть, кому-то было нужно раздробить эти общины и обособить их?

По дороге мне попался небольшой огородик, выглядевший оазисом человечности посреди плотного трафика. Я остановился поговорить с двумя стариками, акцент которых показался мне похожим на турецкий. Я почти не понимаю разговорный шведский, а они не говорили по-английски, так что беседа состояла в основном из обмена улыбками и тыканья пальцами в растения. Тем не менее пообщаться с людьми на фоне этого антиутопического пейзажа было приятно.

Я направился к местной мечети и мусульманскому центру – купол и минареты были видны издалека. Почти рядом с мечетью в этом так называемом мусульманском гетто находилось две церкви. Сами они были заперты, но дворики открыты, и охраны не наблюдалось, так что можно было подойти к церковным дверям. У меня не создалось впечатления, что кто-то живет здесь в страхе из-за своих религиозных убеждений, по крайней мере, это явно не относилось к христианам.

В разговоре с основателем и старостой мечети Бейзатом Бекировым я похвалил прекрасное состояние зданий и участка. «А вот так это выглядело в 2003 году», – с этими словами он показал мне фотографии, сделанные после самого разрушительного поджога последних лет (было еще два пожара в 2005 году и поджог с перестрелкой в 2009-м, когда пострадал и сам Бекиров). Картины разрушений на фото напоминали те, что мы привыкли видеть в репортажах из Тикрита или Кабула: зияющие дырами обугленные стены и россыпи обломков на переднем плане.

Личности тех, кто разрушил мечеть в 2003 году, не установлены до сих пор. Вероятнее всего, преступление совершили праворадикальные шведские националисты (вроде «снайпера из Мальме» Петера Мангса, которого сейчас судят за убийство троих иммигрантов и причинение тяжкого вреда еще двенадцати в течение последних девяти лет). Но нельзя исключать, что это было делом рук местных радикальных исламистов, недовольных умеренной позицией мечети.

Бекиров, перебравшийся в Швецию из родной Македонии в 1960-х, открыл мечеть в 1984 году. Как «западный» мусульманин он гордится тем, что сунниты и шииты молятся здесь вместе. Бекиров более или менее толерантно отнесся к датским карикатурам на пророка Мухаммеда: «Лично я их не одобряю, но мы живем в демократическом обществе». Как ни удивительно, я занимаю по этому поводу более радикальную позицию, чем имам. Я считаю, что эти карикатуры были вызывающе провокационными и примерно такими же смешными, как визит к зубному врачу.

Мечеть частично финансировалась фондом World Islamic Call Society полковника Каддафи (покойный диктатор пытался выглядеть правоверным в глазах мусульманского мира). Но одетый в деловой костюм Бекиров всячески старался убедить меня в умеренных взглядах своей общины. Он показывал фотографии посещения мечети высокими гостями, в том числе главным раввином города и американским послом (не говоря уже о Сив Йенсен – лидере норвежской Партии прогресса). Видимо, чтобы доказать, что здесь не прячут экстремистов, он провел меня по всем закоулкам здания.

С его точки зрения, наряду с плохими жилищными условиями («по двадцать человек в комнате, кругом тараканы…») одна из главных проблем Русенгорда – появление мусульман-иммигрантов из зон военных конфликтов или отдаленных сельских регионов. «Они не знакомы с западным миром и очень медленно интегрируются – может быть, это займет двадцать лет. У них другие традиции, они не знают языка, поэтому преступность растет».

Я вышел из мечети и пошел через заброшенный парк в сторону многоквартирных домов Алмгордена, расположенного в нескольких сотнях метров отсюда. Как будто переключили картинку – я снова оказался в обычной Швеции. Ни платков на головах, ни надписей на арабском в витринах, ни халяльных бургеров. На некоторых балконах трепещут шведские флаги. Кружевные занавески. Полные женщины в оранжевых светоотражающих жилетах выгуливают маленьких собачек.

Я спросил одну из них, как здесь живется, упомянув об антагонизме с соседями-иммигрантами. «С кем? С Херрегорденом?» – раздраженно переспросила она с видом «мне хватает своих забот», и пошла дальше. Мужчину, с которым я познакомился после этого, больше беспокоил неработающий лифт в его подъезде и то, что для местных жителей никто не хочет ничего делать.

В ожидании автобуса я ел кебаб, купленный с лотка, и думал о том, что у людей из Алмгордена наверняка те же проблемы, что и у их соседей – иммигрантов из Херрегордена: плохие школы, отсутствие работы, слабые надежды и безденежье. Тем не менее они относятся друг к другу с опаской и недоверием. Взаимная неприязнь воздвигает барьеры, которые определяют их повседневную жизнь.

38 Неудобная правда

Неудобная правда для шведских поборников мультикультурализма состоит в том, что доля иммигрантов и беженцев в общем количестве совершаемых в стране преступлений непропорционально высока. Речь о преступлениях против личности, а точнее – об изнасилованиях. В своей книге «Рыбалка в Утопии» Эндрю Браун пишет:

«Одна из отвратительных черт шведской действительности – то, что количество преступлений, совершаемых иммигрантами и их потомками, как минимум вдвое превышает аналогичный показатель коренного населения… Среди иммигрантов вероятность совершения убийства в четыре, а изнасилования – в пять раз выше, чем среди шведов».

1 ... 76 77 78 79 80 81 82 83 84 ... 96
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?