Его широкоскулое лицо было изрыто глубокими бороздами, сродни тем, что оставляет после себя жестокая непогода на лике земли. Серебряный амулет на кожаном ремешке ярко блестел в свете луны. Слегка приспустив поводья, он позволил своему коню выступить вперед, отделившись от стоящих на месте собратьев.

— Райдер. — В гортанных звуках его голоса не было и намека на приветствие. — Ты вмешался.

— Родные моей жены могут оказаться в числе тех людей, которых вы собрались умертвить во время сна.

Великий вождь даже не моргнул, услышав это известие. С каменным выражением лица он продолжал смотреть прямо в глаза Райдеру.

— Наич — мой брат, а ты — его сын. Только из-за этого никто до сих пор не убил тебя. Ты волен уйти, и мы позабудем о том, что наши тропы пересеклись этой ночью.

— Я могу пригнать вам лошадей, — сказал Райдер.

— Животные и так будут нашими, а ты помешал набегу, — сурово произнес Джеронимо.

— Я помешал кровопролитию. — Судя по едва заметному блеску в глазах вождя, разведчик подобрал нужные слова. — Отец моей жены наделен властью над своим народом точно так же, как ты наделен властью над многими воинами. Он потребует великой мести, если погибнет кто-то из его близких!

— Семья твоей жены привела сюда железных лошадей. — Слова Джеронимо казались тяжелыми, словно огромные валуны.

У Райдера тоскливо защемило сердце. Оказывается, Джеронимо известно о связи родственников Мэри со строительством дороги. Это сводило практически к нулю его шансы.

— Да, — просто признал он.

— Ты предал свой народ, — заключил вождь. Было ясно, что он имеет в виду чихуахуа.

— Вожди белого народа говорят то же самое. Но я не предавал никого. Мы живем в одном мире, и я верен обоим народам так же, как верен самому себе.

— Тогда как ты будешь биться нынче ночью? — спросил Джеронимо. — На чьей стороне?

— На своей собственной, — отчеканил Райдер, выдержав грозный взгляд вождя. — Я буду биться с тобой, чтобы остановить кровопролитие, и я буду биться с народом моей жены, чтобы добыть вам лошадей.

Джеронимо умолк, не спеша обдумывая свое решение.

— Мое сердце скорбит о тебе, — проронил он наконец, — ибо я считаю, что ты не живешь ни в чьем мире и не хранишь верности никому. — По толпе индейцев пробежал возбужденный шепот. — Пригони нам лошадей. — Последовала короткая пауза, и вождь произнес имя Райдера на языке апачей — оно означало «Тот-кто-оседлал-ветер».

Разведчик легким кивком поблагодарил индейца за этот знак расположения и направился в сторону лагеря. Он никогда не позволял себе забывать об иронии, заключенной в случайном совпадении значения его имени в христианском и индейском звучании. Однако в эту ночь совпадение показалось ему не случайным и особенно значительным: оно объединяло в одно целое жизни, два мира, в которых он обитал, делая его посредником между двумя культурами [10].

Райдер вернулся к загону один. Быстро перебравшись через изгородь, он прислонил к ней винтовку и принялся торопливо связывать лошадей одной длинной веревкой, чтобы те не разбежались, когда откроются широкие ворота. Разведчик действовал так ловко, что животные совершенно не боялись его и охотно подчинялись мягкому, но решительному приказу. Райдер уже собирался набросить конец веревки на столб у ворот, но застыл на месте при звуках знакомого голоса.

— Не надейся, что я позволю тебе их украсть, — негромко произнес Розарио.

Райдер не выпустил веревку из рук, но едва заметное движение выдало его намерение вытащить из кобуры «кольт». Розарио немедленно выступил из густой тени.

— И этого я тебе тоже не позволю, — повторил разведчик тонто, прикрываясь телом Мэри. Возле ее горла холодно блеснул клинок.

Райдер с невозмутимым видом принял удар, поразивший его в самое сердце. Он лишь выронил наземь веревку.

— Отпусти ее. — Хотя Розарио понимал по-английски, Райдер обратился к нему на наречии племени тонто. — Тебе нужен только я.

— Я не побрезгую обоими.

— Ты ничего не получишь, — процедил сквозь зубы Райдер. — Ты прячешься за спину женщины, а это бесчестно.

Розарио понял: задев его гордость, Райдер вынуждает его отпустить Мэри.

— Значит, нечего ждать милости от мужчины, не имеющего чести, — сдержанно ответил он.

Кинжал, прижатый к шее Мэри, больше не был холоден — из-под лезвия сочилась кровь, и Мэри кожей чувствовала бегущую струйку. Ей стало страшно, чувства ее были накалены до предела.

— Ради Бога, говори по-английски, — воскликнула она. — Уж если я умираю из-за вашего спора, то хотелось бы знать, о чем спор.

Райдер и бровью не повел. Он видел, что Розарио задет ее неистовством: клинок прижался к шее Мэри еще сильней, и лезвие вошло еще глубже.

— Он не хочет, чтобы я отпустил лошадей, — сказал Райдер. — И он не желает освободить тебя в обмен на то, что я ему предлагаю. — Он перевел взгляд с Мэри на Розарио. — Ты всех здесь приговариваешь к смерти.

Розарио кивнул, но ничего не сказал.

— Ты видишь засаду, не так ли? — продолжил Райдер.

— Их не больше двадцати, — усмехнулся Розарио.

— Ты дурак! С ними Джеронимо. Это придает им силу ста человек.

Райдер увидел, что Розарио впал в замешательство и продолжил:

— И если я не дам им лошадей, они пройдут через этот лагерь и не пощадят никого — ни стариков, ни женщин, ни детей. И ты сейчас способствуешь этому.

Мэри всем телом ощущала, как нарастает в тонто волна гнева, которая наверняка заставит его отпихнуть ее подальше, чтобы оказаться лицом к лицу с Райдером. И хотя она подготовилась к этому моменту, сила толчка опрокинула ее на четвереньки. Она больно расцарапала обе руки, проехавшись по земле. Затаив дыхание, Мэри подняла взгляд и увидела силуэт Райдера, приближающегося к Розарио.

Поднявшись на ноги, она вытащила из мокасин свои кинжал. Райдер с Розарио настороженно кружили на месте. Клинок тонто потемнел от крови Мэри. У Райдера имелся один лишь «кольт», но его нельзя было пускать в ход — ведь это неизбежно дало бы толчок тому самому кровопролитию, которое он так отчаянно пытался предотвратить. Мэри толкнула нож по земле так, чтобы тот оказался поближе к Райдеру.

Розарио был более щуплым, увертливым и подвижным бойцом. Темные его волосы, стянутые на лбу головной повязкой, развевались над плечами. Он рванулся вперед, чтобы не дать Райдеру подобрать оружие. Райдер мгновенно уклонился от смертельного удара, провел два обманных выпада влево и вправо и неуловимым движением подхватил кинжал. В следующий же миг он выпрямился — на сей раз по другую сторону от тонто.

Теперь, когда Райдер был вооружен, Мэри позволила себе отвернуться от дерущихся мужчин. Больше она ничего не сможет сделать, чтобы повлиять на исход поединка, зато может попытаться спасти лагерь. Закинув конец веревки на столб у ворот, она широко распахнула их створки и потянула за веревку, заставляя выйти к себе первую лошадь. Обращаясь с ней ласково, но решительно, девушка вывела животное из загона. Остальным, связанным вместе, ничего не оставалось делать, как идти следом. Краем глаза Мэри заметила, как Розарио попытался провести боковой удар, но Райдер успел увернуться. Девушка поняла, что надо спешить.