Казалось бы, Яану Залеку следовало петь и танцевать от счастья. Как бы не так!

Начать с того, что Алларт умолчал — скорее всего, сознательно — о том, что «шустрый лабус» действительно был тем самым гладиатором Отто Чаруша, который убил лучшего поединщика барона Пако. Записи трансляций это подтверждали. После своего скандального выступления блистательный новичок больше на арене не появлялся, но это никого не удивляло. Отто Чаруша призвали к ответу за возмутительную выходку его раба, и очень скоро выяснилось, что это едва ли не легчайшее из всех преступлений Старшего смотрителя. Среди прочих числилось: сокрытие информации и находок особой важности, расхищение государственного имущества, злоупотребление властью, взяточничество, подкуп… и прочая. Из источников более компетентных, нежели городские сплетни и официальные заявления, архитерриус выяснил, что Старшего смотрителя пытались освободить, используя его же клеточный сигнификатор. Попытка провалилась, поскольку в Пыточной башне Отто Чаруша на тот момент уже не было. Но может быть, похитители искали вовсе не его? Яан Залек не стал делиться своими соображениями на этот счет с кем бы то ни было — да, в общем, его мнения никто не спрашивал, — но он сильно подозревал, что им был нужен именно гладиатор. Несмотря на его приметную внешность и, мягко говоря, не слишком покладистый характер. Возможно, его собирались использовать вовсе не для гладиаторских боев. Возможно… Когда Алларт привел маленького воина, подозрение архитерриуса переросло в твердую уверенность.

Предводитель копателей был связан с похитителями, если даже сам не участвовал в похищении. Какими путями он добыл сигнификатор Отто Чаруша, старый ученый не представлял, но это представлялось ему не слишком важным. Зачем? Понятное дело, не ради того, чтобы в повторение ошибки Старшего смотрителя, выпускать его на арену против лучших бойцов Галактики. Алларту нужно было то, что нужно любому копателю — информация о Планете. Он понимал, что Яан Залек при всем желании не сможет этой информацией воспользоваться, и со спокойным сердцем поделился ею со своим «консультантом». Щедрая плата за риск, ничего не скажешь. Не плата, конечно — аванс… Барон пока не объявлял во всеуслышание о поисках строптивого раба, но это не означало, что поиски не начались. Сколько еще будет обитать в его доме это несносное создание?

Архитерриус не понимал, чего ожидать от Мехмеда. Его мысли и действия подчинялись какой-то дикой перевернутой логике — если в них вообще присутствовала логика. Вот, например: едва поселившись у архитерриуса, он поинтересовался, где на Диске расположен восток. Яан Залек, которому по долгу службы полагалось знать Диск лучше, чем кому бы то ни было из подданных барона Пако, никогда о таком месте не слышал. Когда же несчастный ученый осторожно поинтересовался, что это такое, коротышка посмотрел на него с таким презрением, словно тот только что признался, что не знает имени барона Пако, или прилюдно обмочился. Потом спокойно и терпеливо, как полуразумному дикарю, объяснил, что восток — это такое место, где расположена Мекка и где всходит солнце. Разумеется, о Мекке Яан Залек тоже никогда не слышал, но второе обстоятельство несколько упрощало дело. В отличие от большинства подданных барона Пако — а также подавляющего большинства подданных Империи, — он помнил, что Планета вращается вокруг своей оси. Диск, правда, таким свойством не обладал, ибо был постоянно обращен к Солнцу своей обитаемой поверхностью, но это Яана Залека уже не смущало. Оставалось лишь поднять данные о наклоне оси Планеты, а затем заложить в компьютер программу, которая рассчитывала направление на восток в любое время суток.

Да, и объяснить Мехмеду, что данные можно запрашивать прямо из собственной комнаты. Равно как и заказывать некоторые необходимые вещи.

Данные Мехмед запрашивал пять раз в сутки — четко, как по часам. Выяснив, где находится восток, он заказывал емкость с дистиллированной водой, старательно умывался, полоскал рот и нос, приглаживал волосы мокрыми ладонями, обтирал шею и ноги. После этого вставал лицом к востоку, подносил ладони к ушам, словно надеялся что-то расслышать, и начинал заунывно, нараспев произносить какие-то слова. Он поднимал и опускал руки, наклонялся вперед, опираясь ладонями о колени, выпрямлялся, но только чтобы опуститься на четвереньки и приникнуть к полу… и все это время завывал без умолку. Затихал коротышка лишь после того, как садился на пятки, подогнув под себя левую ногу и глядя в пол. Потом он снова касался лбом пола, и все начиналось по новой.

Возможно, это было какое-то упражнение, призванное укреплять мышцы. Динамический анализ движений подтверждал это. Спина выпрямлена, руки вытянуты вверх — напряжение… Колени сгибаются, тело распластано по полу — расслабление… Возможно. Но почему движений так мало и почему каждому предшествует такая длительная подготовка?

Поначалу Яан Залек считал, что истинный смысл мог крыться в словах, которые произносил коротышка. Ему удалось записать эти слова. Заселяясь в отведенную ему комнату, маленький гость тщательно и со знанием дела осмотрел все углы и стены — явно надеясь обнаружить прослушивающие устройства и скрытые камеры. К несчастью для него и к счастью для архитерриуса, он не представлял, каких высот наука достигла за прошедшие пять тысяч лет. На этом везение Яана Залека закончилось. Общая продолжительность записи, которую он скормил компьютеру, составила почти два часа, прежде чем программа сумела воссоздать лингвистическую структуру древнего языка, на котором говорил Мехмед. Немыслимо! Неужели за пять тысяч лет человеческий язык настолько изменился? Но большинство данных, доступных архитерриусу, говорили об обратном. Может быть, Древние не были единой расой, и Мехмед принадлежал к народу, уничтоженному задолго до Падения Звездного яда?

Если на эти вопросы существовал ответ, то найти его можно было лишь в одном месте — в Древнем фонде барона Пако. Или на Планете… но в свете последних событий первый источник информации представлялся более доступным. Алларт обещал устроить обещанный визит со дня на день.

Дожить бы до того дня…

Теперь он знал, что означают слова коротышки-Древнего, но что толку? Похоже, что он, подобно федам, круу и перʼтувьора, поклонялся какому-то божеству, которое считал всемогущим. Значит, у Древних существовала религия? Или только у народа, к которому принадлежал маленький бородач?

Если да, то разумно предположить, что она была основана на культе физической силы — иначе ее адепты не призывали бы свое божество во время физических упражнений. Но почему тогда этот Мехмед не призывал его, когда тренировался в другое время? Или он просто отправлял какой-то другой ритуал, не требующий произнесения особых слов? Малыш часами кружил по комнате, словно играл в непонятную игру с невидимым партнером, и игра заключалась в том, чтобы коснуться другого, не дав прикоснуться к себе. Потом принимался за обычные упражнения, которые Яан Залек не раз наблюдал на арене, во время тренировок гладиаторов…

Архитерриус собирался расспросить об аспектах этой странной религии, но сейчас его волновали куда более актуальные вопросы. Например, расположение древних городов и промышленных центров. За этим они с коротышкой проводили часы напролет. Как ни странно, в это время Яан Залек чувствовал себя наиболее спокойно. Он почти забывал о разделяющих их веках.