– Да, вы л-л-летали! И машина работала, м-м-мисс М-м-мерлин. Она летала! Вы п-п-п-победили мистера П-п-п-пеммини!

– Но я не помню никакого Пем… как там его. Говоришь, я его победила?

Вудроу энергично закивал:

– Да! Машина летала, и упала она н-н-не потом-му, что не могла лет-т-тать. Это б-б-было сделано н-н-нарочно!

– Что? – воскликнула Мерлин.

– Я это в-в-видел! П-п-поломка была в распорке номер д-д-два. И я знаю, что ее ослабили, п-п-поставили м-м-медный винт. П-п-потому что я сам ставил т-т-туда ст-ссс…стальной. Я п-п-пытался рассказать д-д-дяде Д-д-деймереллу, но он б-б-был так… Ой, он так страшно р-р-расстраивался из-за вас, м-м-мисс Мерлин. Он н-н-не хот-т-тел со м-м-мн-ной разговаривать. – Вудроу закусил губу. – По-моему, он… может быть… д-д-даже п-п-плакал. Это было страшно.

– Но я не помню! Не помню ничего, о чем ты говоришь! Ты сказал, я летала, но я даже этого не помню!

– Да, в-вы летали! Еще к-к-как! Прямо тут, в Фолкон-Хилле.

– Здесь? Я здесь работала над летательной машиной?

– В западном бальном зале.

Мерлин решительно встала:

– Отведи меня туда, я хочу посмотреть на машину.

Глаза Вудроу расширились, затем он опустил взгляд.

– Н-н-но… ее там уже н-н-нет.

– Где же она?

Мальчик смотрел в пол. Он нервно сцеплял и расцеплял пальцы.

– Отведи же меня в этот западный бальный зал, пожалуйста. – Мерлин подошла к двери и открыла ее, жестом прося Вудроу выйти. – Мне нужно ее увидеть.

Она все увидела. Эту огромную, застывшую, пустую комнату, ее расписной потолок и свисавшие пеньковые веревки, отбрасывавшие в предвечернем свете длинные тени… И подобно тому, как расходятся облака, уступая место ясному небу, туман ее памяти начал рассеиваться.

Летательная машина, ее мечта стала реальностью…

– Где она? – прошептала девушка.

– М-м-мисс М-м-мерлин, – сказал Вудроу тихим, срывающимся от волнения голосом, который тут же разнесло эхо. – Он ее сжег.

В Годолфинском салоне шло роскошное празднование. Дамы надели драгоценности, мужчины в парадных сюртуках прекрасно справлялись со своей задачей – показать, что эта свадьба так же значительна, как любое другое событие, запланированное не менее чем за полгода. Рансом расхаживал среди гостей, держа в руке шляпу и слегка поигрывая ею. Он принимал поздравления и даже позволил одному из гостей, слегка захмелевшему, натянуть потерявшую форму шляпу герцогу на голову.

Рансом не стал снимать ее и, обойдя всю комнату, подошел к Куину. Как только он присоединился к маленькой группе, где О’Шонесси разговаривал с мистером Пиллом, шляпа как бы случайно соскользнула с его головы. Куин поймал шляпу, и в ту же секунду появилась Блайз и взяла Рансома под руку.

– Деймерелл, – сказала сестра, – надеюсь, ты понимаешь, что это выглядит нелепо.

– Спасибо, Блайз. Но, видишь ли, я только что женился.

– Боюсь, что личные качества невесты уже начали на тебе сказываться. Где ты достал эту мерзкую грязную шляпу?

– Простите меня, леди Блайз, – виновато проговорил мистер Пилл, – это я дал ему шляпу.

– Мистер Пилл, Боже правый! – воскликнул Куин. – Ну, знаете ли, я в шоке.

Священник залился краской:

– Я не собирался ни над кем подшучивать, разумеется. Просто я ее нашел. Вот уже несколько недель назад. Сразу после того, как похитили новобрачную его светлости. Конечно, тогда она не была еще новобрачной, она была просто мисс Ламберн, но…

– О Боже небесный, – сказал Куин. – Похоже, эта шляпа моя.

Он водрузил ее на голову и усмехнулся.

– Возможно, сэр, – с достоинством произнес мистер Пилл. – Извините меня, если считаете, что я поступил неэтично, не вернув ее сразу вам, но я в то время не знал, кому она принадлежит. Я собирался всех об этом расспросить, а потом передать ее на благотворительность, но его светлость пожелал отдать ее маленьким девочкам для игры.

– Шляпа в самом деле ваша, майор О’Шонесси? – Рансом приподнял брови.

Куин снял шляпу с головы и заглянул внутрь.

– Галантерея «Бекинс и сыновья». – Он с театральной гримасой схватился за сердце. – Разве можно найти во всем королевстве еще одного джентльмен, который знал бы, где можно за гроши купить такую прекрасную шляпу? Однако же, – он вручил ее обратно Рансому, – не припомню, чтобы я ее терял, и поэтому не смею заявлять права на данную красавицу. И где же ее нашли?

– Вы говорили, в лесу, да, мистер Пилл? – Рансом вновь водрузил шляпу себе на голову. – Через несколько дней после того, как я нашел мисс Ламберн.

Куин бросил на Рансома быстрый, даже слишком быстрый взгляд. Тот улыбнулся. По лицу офицера пробежала тень: в зеленых глазах угадывалось замешательство, брови нахмурились. Он опустил глаза, но Рансом успел узнать легкие, едва заметные следы виноватой неловкости. Этого он и ожидал. Даже если бы шляпа и не принадлежала Куину (а скорее всего она была все же его), находка Пилла выставляла офицера именно таким никудышным сыщиком, каким Рансом его когда-то и назвал. Тем не менее Рансом просто кивнул и повернулся к Блайз, намереваясь покинуть компанию. Он взял ее под руку, и она подняла взгляд. Бледное лицо Блайз стало белым как мел. Она взглянула на Куина, на мистера Пилла, затем на Рансома – глаза ее округлились и выражали беспомощность.

– Леди Блайз, – хором произнесли обеспокоенные мужчины, и все втроем одновременно кинулись ее поддержать. Она схватилась за руку Куина.

– О Боже, – слабо сказала она. – Я, кажется, падаю в обморок.

– Обопритесь на меня, дорогая, – предложил Куин.

Он подхватил ее за талию, но Блайз выпрямилась и оттолкнула его:

– Нет, нет! Майор, мне не следует… Рансом…

В голосе ее слышалась мольба, на которую Рансом не мог не откликнуться, несмотря на свою нетерпимость к ее избыточной, ханжеской чувствительности.

– Ничего страшного, – сказал он, грубовато успокаивая сестру и заботливо поддерживая ее. – Майор О’Шонесси не съест тебя, я уверен, но мы с мистером Пиллом…

– Нет! – Губы ее вздрогнули. Она попыталась выпрямиться, но Рансом ощущал, как она дрожит. – Со мной уже все в порядке. Мне вовсе не нужна помощь мистера Пилла. Просто помоги мне сесть, Рансом. Я хочу сесть.

Он проводил ее к креслу. К счастью, суета вокруг Блайз привлекла внимание его матери и еще нескольких женщин, и он предоставил сестру их пылким заботам. Рансом подошел к Шелби, который, потягивая шампанское, стоял возле двери, прямо под огромным полотном, изображавшим арабского скакуна, давшего название салону.