– Что он сказал?

Отвечая, Лора-Лорен изобразила руками кавычки.

– «Передайте детективу Бекетту, что в церкви было какое-то движение».

– Именно так? Движение?

– Да, немного странно.

– Номер опознался?

– Одноразовый мобильник. Голос нарочно приглушенный, явно мужской. И он сказал еще одну вещь, даже еще более странную.

Вид у Бекетта был вопросительный.

Она слегка поежилась.

– Простите. Соединение почти сразу разорвалось, так что часть я пропустила, но, по-моему, он сказал: «Даже дому Господа не нужно пяти стен».

* * *

«Пяти стен». Бекетту очень не понравилось, как это прозвучало. Пяти стен, чтобы поддерживать крышу… Что за пятая?

Эдриен Уолл[37]?

Решил все-таки проехаться. Полностью опустил стекла в машине, чтобы выгнать жар, а потом направился через центр, мимо расползающихся во все стороны пригородов. «Горячие линии» известны тем, что от них больше головной боли, чем реальной пользы, особенно в громких делах о насильственных преступлениях. Стоит прессе распалиться, как начинают активизироваться всякие психи. Ложные доносы. Имитаторы. Общая истерия. Бекетт достаточно долго проработал в полиции, чтобы как следует на все это насмотреться, но что-то в тоне сегодняшнего сообщения не давало ему покоя.

«Даже дому Господа не нужно пяти стен…»

Бекетт ехал, пока не увидел церковь на далеком холме. Преодолев перевал и выбравшись на кряж, обогнул ее с восточной стороны и остановил машину там же, где и в прошлый раз. Свет косо падал из-за деревьев. Задувал горячий ветерок.

– Блин!

Обрывки ленты трепыхались на земле. Дверь стояла открытой.

Вылез из машины, и рука сама ухватилась за рукоять пистолета, пока он изучал пустые окна и слепые углы, темные стволы массивных деревьев. В церкви и впрямь недавно было какое-то движение, что бы под этим ни понималось. Нечего и сомневаться. Стал подниматься по ступенькам, чувствуя, как солнце горячо наваливается на плечи. Встретил все ту же темноту внутри, в нефе; на миг показалось, будто он отсюда и не уходил.

– Господи!

По старой привычке перекрестившись, Бекетт продвинулся глубже в неф, повторяя про себя: «Жопа, жопа, это уже полная жопа!»

Женщина на алтаре была мертва, и явно совсем недавно. Ни мух, ни обесцвечивания кожи; волосы по-прежнему блестящие. Но он все равно уловил первый намек на знакомый душок. Кисловатый, маслянистый – запах самой смерти, хотя и совсем не из-за него у Бекетта вдруг противно закрутило в животе. Он попытался приподнять одну из рук жертвы – понял, что трупное окоченение в полном разгаре, ни единого признака ослабления. По меньшей мере три часа. Не больше пятнадцати. Приподнял холстину, чтобы убедиться, что под ней она обнажена, бросил последний взгляд на лицо, а потом рванулся обратно глотнуть свежего воздуха. Ступеньки были стерты до блеска, и он едва не навернулся, сбегая по ним. Спотыкаясь, продрался еще футов двадцать по пояс в ромашках и диком сорго. Сделал глубокий вдох, обжегший горло, согнулся пополам – показалось, что сейчас вырвет. Прикрыл глаза, но окружающий мир продолжал кружиться. Вовсе не из-за церкви ему стало дурно. Не из-за налитых кровью мертвых глаз или измятой шеи и даже не из-за того, что это была уже третья женщина на этом проклятом алтаре.

Бекетт знал эту девушку.

Действительно хорошо знал.

* * *

Через сорок минут к нему присоединилась все та же команда, что и в прошлый раз: криминалисты, медэксперт, даже Дайер.

– Ну, и какие мысли? – Дайер уже чуть ли не десятый раз задавал один и тот же вопрос. – Почему церковь? Почему именно эта церковь?

Бекетт тоже уже десяток раз это проходил, словно повторение одного и того же вновь и вновь могло каким-то волшебным образом все прояснить. Он пожал плечами.

– Это была церковь Эдриена.

– И моя тоже. Равно как и еще пятисот людей. Черт, да я и тебя тут видел разок-другой!

– У меня нету тараканов в голове. А у Эдриена, по-моему, есть.

Дайер никак не отреагировал. Обошел вокруг тела, будто не совсем понимая, что делать. Даже сейчас он держал остальных наготове за дверями. Здесь, внутри церкви, ему нужен был Бекетт, и только он один. Только они двое. И тело.

– Теперь может начаться паника, – произнес Дайер. – Сам это наверняка понимаешь.

– Наверное.

– Да какие тут «наверное»? Город уже на пределе. Есть у нас какая-нибудь возможность сработать по-тихому?

Бекетт подумал обо всех этих людях за дверями. Сколько их – человек пятнадцать? Больше?

– Не вижу такого способа.

– Ну что ж, тогда не допускаем никаких ошибок. Все делаем по правилам.

– Ясен пень.

– Так говоришь, ты знал ее?

– Лорен Лестер. Работала в детском садике в приходе святого Иоанна, жила на боковой улочке в Милтон-Хайтс. Одно время и за моими детишками присматривала. Моя младшенькая до сих пор ее вспоминает.

– А ты не слишком ли близок ко всему этому, Чарли?

– Если ты про личную заинтересованность, то со мной все пучком.

– Расскажи еще про того звонившего. «Пять стен»? Он наверняка имел в виду Эдриена.

Бекетт пожал плечами.

– Или хотел, чтобы мы так подумали.

– Нам его практически назвали по фамилии.

– «Пять стен»… «Дом Господа»… Да чего нам там назвали, Фрэнсис? «Пять Уоллов?» Бред сумасшедшего.

– Тот, кто звонил, знал, что там тело.

– Или сам положил его туда.

– Мне нужен Эдриен для допроса.

– Аминь. Нужен так нужен, сам этим занимайся.

– Ладно, говори, что тебе нужно для работы.

– Всё, Фрэнсис. – Бекетт уронил руку на плечо Дайера, крепко стиснул. – Мне нужно всё без исключения.

* * *

За час до заката Бекетт получил собаку, натасканную на поиск трупов. Она приехала на заднем сиденье патрульной машины с мигалками – черный лабрадор по кличке Соло, взятый взаймы в конторе БРШ в Шарлотте.

– Привет, Чарли! Извини за задержку! – Проводницей была молодая женщина, которую звали Джинни. Тридцатник с небольшим. Атлетического сложения. Открыв заднюю дверь, она выпустила собаку. – Слыхал про аварию вертолета в округе Эйвери?

– С туристами-то?

– До сих пор собираем клочки и ошметки по склону.

– Ни хрена себе…

– Да, это уж точно. Однако у вас тут тоже людно.