– За кражу всегда бывает расплата, – спокойно сказал я. – А вы своровали у меня силу. Верните ее мне. Сейчас же.

Жгучая боль охватила меня, заставив закричать. Я хотела заблокировать удар якорей, мысленно обратившись к магической грани: ведь она меня все-таки признала! Она меня избрала. Если она (как я сама иногда ощущала) – не просто инструмент или механизм управления – она меня услышит. Я воззвала к грани, сдобрив мою мольбу крошечной частицей надежды, которая меня до сих пор не покинула. Ответом мне стала еще более сильная боль, чем та, что я испытала минуту назад: мне показалось, что мне вскрыли солнечное сплетение. Мука была настолько острой, что у меня отказало зрение и все вокруг поглотила темнота. Я плашмя рухнула на мокрый песок. Кончено. Я потерпела поражение. Грань бросила меня, ведьмовские якоря победили. Я не сомневалась, что через секунду мое сердце перестанет биться, но вдруг начала различать контуры иной реальности. Это был зеленый, прохладный, чудесный мир. Чудесная музыка лилась с небес, а потом стихла. Боль в солнечном сплетении исчезла, а моя собственная громыхающая реальность снова сконцентрировалась вокруг меня. Я поняла, что грань заново напиталась энергией, восстановила свои позиции, укрепила стены. А затем я ощутила сдвиг: взрыв, похожий на ликование, вырвался из моей плоти. Колин потянулся, наполнив мое сердце силой – той, которой не мог управлять никто из ведьм. Магией фейри, а уж якоря никогда не сумеют прикоснуться к ней!

С новым оружием я смогла остановить хаос. Течение времени замедлилось. Капли дождя прекратили свое падение. Деревья, согнутые бурей, застыли в немыслимых позах. Даже ветер лишился способности дуть. Все движения и звуки прекратились. С помощью сына я вырвала свою энергию из рук якорей – жалких, полных страха душонок, – и их разумы шмыгнули прочь от меня, будто крысы Эмили. Я разорвала узы, наложенные на Ривку и моих близких. Взглянув на Хило, я мысленно представила ее рядом с собой, освободив от смертоносного света, который она вобрала в себя без остатка. Чуть дальше, на своей траектории, застыл шторм, которого я так боялась. Я посмотрела на воронку и рассмеялась. Я забрала ее мощь, подчинив своим целям. Я соединилась с гранью – и она стремительно распространилась по всем концам Земли одновременно. Умопомрачительная. Прекрасная. Невообразимая. Наверное, она стала даже сильнее, чем прежде. Я испросила у нее разрешения на освобождение моей сестры – и грань согласилась. Я пронеслась, подобно пылающей комете, не сквозь обычное пространство, а сквозь колеблющиеся измерения – поймала Мэйзи и вместе с ней вернулась домой.

– Как она? – шепотом спросил Оливер, проскальзывая в спальню Мэйзи.

Хотя она уже больше суток находилась дома, глаза моя сестра открывала всего один раз. И она вообще ничего не говорила.

– По-прежнему, – ответила я.

Я практически не отходила от постели Мэйзи. Мне было мучительно трудно отрывать от нее взгляд: я боялась, что она растает в воздухе. Я опасалась, что другие якоря предпримут что-то и украдут Мэйзи у меня.

– От Адама есть новости?

Оливер помрачнел.

– Физически он в полном порядке. Правда, он от меня отгородился… от всех нас. – Дядя попытался изобразить свою фирменную самоуверенную улыбку, но она у него плохо получилась. – По-моему, в наших отношениях наступил финал. Кажется, он не сможет забыть все то, что ему продемонстрировала Эмили.

Мне бы хотелось найти для Оливера слова ободрения, однако я решила не врать. Адам был так зол и испуган! Ему были противны мы, Тейлоры, с нашей магией. Он сказал, что он раскусил нас и для него это невыносимо. Не знаю, имел ли он в виду нашу магию или каким-то образом заглянул глубже в нашу истинную суть. В любом случае обманывать дядю я не могла.

– Мне очень жаль, – произнесла я. – Мне кажется, что ты прав.

Оливер поцеловал меня в макушку.

– Тебе надо отдохнуть. Поспи немного, Конфетка. Мы с твоими тетками побудем возле Мэйзи.

Я покачала головой.

– Не могу. Нельзя дать им шанс ее забрать.

– Никто этого не сделает, даю тебе слово.

Оливер встал у изножья кровати Мэйзи, глядя, как она спит.

– А ты в курсе, что у нас с Мэйзи есть единокровный брат? – спросила я.

От удивления Оливер дернулся, как игрушка с качающейся головой. У него отвисла челюсть – но он ничего не сказал. Впервые в жизни мой дядя потерял дар речи.

– Не знаю подробностей, но у Эрика был сын. Его зовут Джо… Джозеф. Он помогал Эмили.

– Наверное, нам следовало бы сказать Эллен, но…

– Вот именно, «но»…

Сколько еще Эллен сможет вынести? Тело Такера до сих пор лежало в коронерском морге. У нас еще даже не было возможности устроить панихиду, не говоря о нормальном погребении. А Эллен необходимо попрощаться с женихом и оплакать его: швырять ей в лицо очередное напоминание об изменах Эрика было бы совершенно некстати.

Оливер помялся, а потом присел на край кровати Мэйзи.

– Что-то случилось? – поинтересовалась я.

– А ты неплохо…. читаешь мои мысли, Конфетка.

– Магия здесь ни при чем. Ты просто не умеешь от меня таиться.

Он улыбнулся и взял Мэйзи за руку, ища на ее лице признаки жизни.

– Эммет вернулся, – произнес Оливер, перевел взгляд на меня.

– Я ведь просила Эммета не появляться в Саванне!

– Семейства прислали его вести с тобой переговоры.

– Вести переговоры? – повторила я.

– Просить о мире, если тебе нравится такое выражение.

– Войну объявляла не я.

– Конфетка, ты жутко их перепугала. Не понимаю, что именно ты сделала – но ты в одиночку изменила грань.

– Отнюдь – грань сама себя изменила. Она лишь прибегла к моей помощи… ну и, конечно, использовала меня. – Я помолчала, чтобы собраться с мыслями. – Вероятно, это прозвучит безумно, но, по-моему, грань живая. У нее есть самосознание. Кажется, она хочет развиваться, но у нее этого не получается, пока якоря держат ее в узде. Поэтому она и избрала меня. Меня с момента рождения отделили от магии, и я была бессильной и забытой. А якоря успокоились и решили, что я не могу угрожать имеющемуся положению дел.

– Они непременно сочтут любую попытку изменить статус-кво как признак того, что ты присоединилась к Эмили. Что ты тоже хочешь уничтожить грань.

– Чушь! – заявила я, вставая. Руки и ноги у меня одеревенели от неподвижности. Я потянулась, чувствуя, как кровь начинает струиться в жилах. – Я видела, от чего нас защищает грань, однако я не считаю, что нам следует бояться перемен. Чутье мне подсказывает, что грань хотела бы установить с нами партнерские отношения, а не играть роль хозяйки или рабыни. – Я подошла к окну и взглянула на серое осеннее небо. – Эмили ошибается практически во всем… кроме одного. Якоря поддерживают структуру власти, которая основана на тайнах и ложных предположениях, если не на откровенной лжи. – Я повернулась к Оливеру, чтобы наблюдать за его реакцией. – Между прочим, маги не получают свою силу от грани. Это грань впитывает нашу энергию, Оливер.