Кортес едва не подавился пивом:

— Рехнулся? Он же тебя грохнет, как протрезвеет!

— Это я беру на себя, — невозмутимо ответил Зигги.

Зная Кортеса, Сэм понимала, что отговаривать наглеца тот вряд ли станет, и разнимать дерущихся петухов тоже: попросит попкорна, да побольше, и поглядит, чем дело кончится. Вот и сейчас в глазах предводителя уже разгорался знакомый циничный азарт.

— Идет, братан, только вот где затык. — Он звонко хлопнул по заднице рыжую девицу. — Мой Индиан уже занят, сегодня со мной едет эта цыпочка.

— Мой тоже, — тут же откликнулся Лемур, бесстыдно тиская маленькую озорную блондинку с аккуратно завитыми локонами и обгоревшим на солнце носом.

Зигги на секунду нахмурился, но потом расплылся в хитрой улыбке:

— Тогда давайте посадим его к Сэм! Думаю, он возражать не станет.

Если сейчас Кортес даст добро, это будет означать, что Зигги поедет с ними, и вполне возможно, что до самой Аргентины. Если, конечно, у него раньше не закончится отпуск, ну, или если чертов придурок Билли и впрямь не пристрелит его.

Кортес оглушительно захохотал:

— Замётано, Вервольф! — Сэм непроизвольно вздрогнула, но потом сообразила: песня. Новое прозвище уже, считай, приклеилось. — Только учти вот что: если ты расколошматишь железяку Билла, как перед этим свой пластик, лучше тебе уже с трассы не вставать!

Зигфрид-Вервольф все так же спокойно кивнул — только глаза едва заметно сверкнули сдерживаемым диким пламенем:

— Принял к сведению.

В общем, Билла, можно сказать, погрузили на чоппер Сэм. По началу она, конечно, побаивалась, что поклажа свалится с байка, как только тот тронется с места, но нет — пьяный Билли вцепился в нее мертвой хваткой, клещами не оторвать. Зигги поехал сразу за ними, замыкая миниколонну. Вервольф… И что за рулетку крутит этот укуренный крупье на небесах?..

Следующую остановку сделали уже в штате Миссури, на другом берегу Миссисипи. Билли не особо протрезвел, более того: пока Сэм заправляла свой чоппер и помогала Зигги с Ямахой, успел еще больше надраться. Похоже, до него только теперь дошло, что происходит.

— Абзац. Падаем здесь, — обреченно махнул рукой Кортес. — Там были указатели какого-то сраного мотеля, я сгоняю разведаю.

Городишко оказался совсем захудалым, даже не городишко, по сути — так, деревенька. Но дешевый одноэтажный мотель там нашелся — вероятно, с клопами, ну да не привыкать. Полубесчувственного Билла перенесли в угловую комнатушку и препоручили заботам девушки из офиса, вероятно, хозяйки.

— Ну что, Вервольф, ты с нами? — разумеется, не уточняя что под этим подразумевается, спросил Кортес, когда компания снова оказалась на парковке рядом со своими железными конями.

Зигги хитро прищурился и кивнул в ответ.

— Тогда погнали гудеть! Интересно, есть в этой дыре хоть один приличный бар для байкеров?

Сердце Сэм пело победный марш, вторило мощному, полному неудержимого драйва аккорду двухцилиндрового мотора, летело на распростертых крыльях «американской легенды». Для прогулки по городку, туго опоясанному золотисто-зеленым кольцом кукурузных полей, Ямаху Билли брать не стали, так что Зигги-Вервольф снова подсел на байк Сэм. Намотав десяток кругов и зигзагов по несчастной дюжине улиц поселка, названия которого Сэм так и не разглядела, Кортес уже собирался в очередной раз плюнуть и потащить разросшуюся компанию куда-нибудь в Сент-Луис или Канзас-Сити, когда на одной из дальних окраин все же обнаружилось занятное местечко под названием «Стильная цыпа»: цыпленок на вывеске был бородат, как парни из ZZ Top, носил широкополую ковбойскую шляпу и восседал верхом на кружке с пивом. С воплем ликования вся орава из шестерых ездоков на трех мотоциклах припарковалась у входа.

«Цыпа» оказалась и впрямь хороша, хотя меню вполне предсказуемо ограничивалось цыплятами гриль: целыми, расчлененными, в меду и в йогуртовом соусе, с диким чесноком и чилийским перцем, с традиционным картофелем фри и мексиканскими тортильями. Зато выбор напитков на удивление радовал, а из колонок под потолком гремел отменный хэви-метал и, к особой радости Кортеса, курить прямо в зале тоже не возбранялось. В общем, после пинты Гиннесса, парочки Будвайзеров и одного бельгийского трипеля, Сэм со всей очевидностью поняла, что Зигги ей не просто нравится — она влюблена в него по уши. И даже ее обожаемый «толстячок» чоппер, кажется, меркнет перед ярким сиянием нового светила.

— Понимаешь, Вервольф, — старательно объясняла она, глядя на Зигги через изогнутое стекло пивного бокала, — Харлей — это больше, чем мотоцикл. Харлей — это традиции. Это история, понимаешь. Это… короче, Зиг, Харлей — это Америка! Свобода, дорога, дикий этот… Запад, во! Тебе нужен Харлей, Вервольф! И ты поедешь с нами в Аргентину!

Зигги довольно ухмылялся, кивал, иногда прикладываясь к кружке. А потом вдруг глянул на нее особо пронизывающим взглядом, от которого по хребту термиты побежали, и спросил:

— А можно мне за рулем твоего посидеть? Ну, кружок прокатить, например.

Сэм секунду поколебалась, но почти сразу согласно грюкнула опустевшим бокалом по столу:

— А давай! Но, чур, я сяду второй, и не думай оседлать моего мальчика без меня!

— Идет, — кивнул Зигги. — Кажется, тут чуть на север есть затопленный карьер, думаю, там должно быть клёво. Прихватишь цифровик?

Чуть пошатываясь, Сэм вылезла из-за стола.

— Жди меня на улице. Я в сортир и погнали.

Кортес, как всегда, одобрительно хохотнул:

— Покажи ему высший пилотаж, Сэмми! Пусть знает, что такое девочки с Юкона! И обязательно снимай на камеру, можно даже крупным планом!

На улице стояла глубокая ночь. Сэм недоуменно взглянула на часы — и впрямь половина первого. Это сколько ж они сидят? Приехали как будто часа в три…

— Блин, и что ты мне не сказал, что тут уже темно? Надо фотик у Лемура долгануть, мой же в потемках ни фига не видит!

— Да хрен с ним! — махнул рукой Зигги, усаживаясь в седло Харлея.

И Сэм подумала, что ведь, в сущности, да, едут-то они явно не ради созерцания пейзажа. Хотя можно бы тогда уже и сразу прямиком в мотель, чего малолетками прикидываться! Может, мы туда и едем?

Однако похоже, что Зигги все же рулил куда-то за город: асфальт довольно быстро закончился и под колесами, как смятая фольга от шоколадки, зашуршала мелкая щебенка. Сидеть на пассажирском месте было чертовски непривычно, и по-своему захватывающе — вверять себя чужой воле, следовать за желанием другого. Блеклый свет уличных фонарей быстро остался за спиной, и только блуждающее огненное око мотоцикла указывало путь. Минут через десять впереди глянцево блеснуло что-то похожее на оторванный лоскут неба — край земли. Дохнуло влажной прохладой, щебенка сменилась крупным булыжником и пылью, белесая взвесь окутала байк душным облаком, от дикой тряски заклацали зубы во рту…