— Ну что, поедем примем отходную? — подошел Слон к Кериму. — Ребята говорят: чисто. — И он бросил быстрый взгляд на Долгорукого, пытаясь уловить хоть какие-нибудь изменения в его лице. Но тот был непроницаем. Уж что-что, а владеть собой в подобных ситуациях Долгорукий научился давно. Некоторых молокососов еще не было на этом свете.

Керим пожал плечами:

— Поехали. Раз твои ребята там все проверили, почему бы и не уважить пожилого человека?

Долгорукому, для которого и произносились обидные слова, очень хотелось послать Керима подальше. Но он опять сдержался, сделал вид, что ничего не понял.

Погрузились. Когда Долгорукий направился было к своей машине, Керим засмеялся.

— Нет-нет, транспорт за наш счет. Тебе теперь надо экономить на всем, в том числе и на горючем. Пенсия — это не дань со всего города, на нее не пошикуешь.

Долгорукий понял, что над ним издеваются, но покорно полез в микроавтобус. Машины вырвались из распахнутых ворот и помчались по уже знакомой дороге за город. Пока обходилось без стрельбы, и все были довольны.

Посредник проводил удалявшиеся микроавтобусы взглядом: где же они свернут?

«Так, поехали прямо, — отметил он. — Второй вопрос: как мне быть с транспортом? Кажется, старику понадобится моя помощь. Конечно, лезть ради него на рожон не стану, но если помощь ограничится, скажем, метким выстрелом из укрытия, это я могу ему предоставить. За ним не заржавеет».

Посредник покинул свое укрытие, уже не таясь, вышел на улицу, заглянул в распахнутые ворота. Не без удивления увидел как бы приготовленную для него машину.

«Отлично! — мысленно одобрил бережливость старика. — Теперь только бы не проскочить мимо того места, где они остановятся».

Дверцы машины были не заперты, а завести ее без ключа проблемы для Посредника не составило. Сколько ему приходилось угонять машин, чтобы воспользоваться ими для дела, а потом бросить!

Морозов по памяти позвонил знакомому — начальнику местного аэроклуба. Когда-то он и сам мечтал стать летчиком, но не получилось, мелочи какой-то не хватило по части здоровья. В общем, в летную школу его не приняли, и тогда он поступил в школу милиции. Но старые знакомства и тяга ко всему, связанному с полетами, остались.

— Коля? Ты не мог бы мне отжалеть на часок вертолет? — попросил он приятеля. — Позарез нужно.

— Ага, а как я отчитаюсь за горючее? Ты что, думаешь, это тебе старые времена? Захотел — полетел. Сейчас за все надо отчитываться, иначе с моей нищенской зарплаты снимут. Тогда уж жена точно уйдет.

— А сколько тебе надо за час на горючее?

— Час полета — двести баксов, по себестоимости. А так, если через бухгалтерию, с налогами да накрутками, — минимум пятьсот. Мы теперь как аттракцион работаем, над городом крутых возим, свадьбы. Для тебя — по минимуму.

«Попробую провести через управление, — подумал Морозов. — Если все удачно пройдет — оплатят. А если сяду в лужу и придется платить из своего кармана, что ж, тогда жена уйдет не от него, а от меня». Увы, зарплата у майора была тоже не ахти, а взяток он не брал, хотя порой и приходило в голову, что зря. Сейчас бы вот не задумывался — брать вертолет или не брать.

Морозов вспомнил рассказ своего знакомого по управлению, который какое-то время служил в Средней Азии.

«Представляешь, — рассказывал тот, — догоняю преступника, у него в руках мешок с деньгами, беру с поличным. А он сует мне этот мешок только отпусти. Я ни в какую. Сдаю его. И что же? Вместо поощрения, мне долой с погон звездочку. А того самого, что с мешком, через пару дней встречаю на рынке. Ладно, ловлю его уже с двумя мешками, один беру себе, а его отпускаю. Через месяц мне присваивают досрочно капитана».

Морозов верил и не верил в эту байку, но факт — приятель уже генерал. И живет по-генеральски: у него вилла на Азовском море, окруженная великолепным виноградником, собственный дом в Кузнецке за высоким забором.

Когда маленький, трехместный вертолет набрал высоту, приятель кивнул вниз:

— Зарабатываю, значит, тем, что совершаю ознакомительные прогулки с «новыми русскими». И вот что интересно: они все время норовят увидеть только одно — свой дом и, как дети, радуются, когда это им удается. И на радостях глушат спиртное.

У Морозова же была своя причина для радости. Он, как на карте исполинского масштаба, рассматривал окрестности особняка, вокруг которого назревали крутые события, прикидывал, куда спрятать машины с сотрудниками, как обеспечить их скрытный выход на исходные позиции. Все получалось, свертывалось в четкий, как на учениях, план.

— Что это он тут разлетался? — Слон, заслышав шум вертолетного двигателя, вышел на крыльцо и уставился на небольшую машину — стрекозу, делающую очередной круг над ними. — Может, менты?

— Нет, это любители острых ощущений, — объяснил ему один из «поваров». — Местный аэроклуб подрабатывает.

Слон почесал переносицу. «Недорого, наверное, это удовольствие стоит, как со средней проституткой. А вообще-то неплохо мужики придумали. Надо купить себе такую птичку. Подскажу Доктору, он это дело организует. Своя авиация — здорово!»

Пролетая над особняком, майор заметил и два микроавтобуса, и фигурки людей возле них, всматривавшихся в небо.

«Может, зря мы тут порхаем, еще спугнем бандитов!»

— Слушай, Коля, давай отсюда подальше, — попросил он. — То, что надо, я уже усек.

* * *

У Малыша всегда был при себе небольшой, но сильный бинокль. Правда, тот, который верой и правдой служил ему долгие годы, вместе с проверенным набором оружия и приспособлений остался в машине на дне озера. Пришлось купить новый. Вот с этим новым биноклем Малыш и сидел в удобной развилке вяза, который облюбовал в качестве наблюдательного пункта. Для него виражи вертолета-стрекозы тоже не остались незамеченными. Более того, он с уверенностью мог сказать, что с вертолета ведется наблюдение за особняком.

«Менты? — подумал Малыш. — Скорее всего! Что ж, и это мне на руку. Тех, кто останется в живых, заметет милиция. Город окажется голым».

Навел бинокль на распахнутые окна особняка. По комнатам слонялись здоровые ребята, видно, в ожидании, когда их позовут к столу. Их главный озабоченно расхаживал по двору.

«Ребята явно что-то подозревают, но не могут понять, с какой стороны ждать беды. Лопухи!»

На первом этаже уже был накрыт огромный, человек на сорок, стол.

— Все, можно начинать! — Долгорукий, чтобы окончательно добить гостей, вышел к столу в смокинге, разряженный, как жених. Все онемели, особенно Керим. А Слону поведение старика даже пришлось по душе.

«Молодец, проигрывает с форсом! — отметил он про себя. — Такого и убивать жалко».

— Господа, занимайте места, устраивайтесь. Еды и выпивки хватит надолго. Как-никак отмечается не рядовое событие: старейший вор в законе отходит от дел и передает свою территорию приемнику, — Долгорукий поднял бокал. — За всех нас, господа!