в том смысле, что быстро просек,чего хочет видеть на полосе Слуев, а также более высокое начальство. Ну атенденцию нападать на центр он уловил намного быстрее, чем даже сам Слуев.Тот был человек консервативный и побаивался остроты, а Полусиськин - нет.Поэтому после того, как один из материалов "Шаманова", завернутый былоСлуевым, был поставлен на полосу аж самим главным редактором, НиколайМихайлович оценил своего сотрудника и стал подписывать его материалы почтине глядя. Второй материал, который вызвал внимание Иванцова, просверкал в газете"Свободолюб", частично финансируемой фирмой "Русский вепрь" и неким"Крим-банком", которые, впрочем, в качестве учредителей не упоминались.Некий Вадим Веронский, заняв аж полполосы в четырехстраничной газете,порадовал народ своими путевыми заметками из Европы. На чьи шиши он тудаездил, в статье не поминалось, описания европейских стран вполне можно былосоставить, сидя в родном городе и выписав нужные места из туристскихпутеводителей, рекламных проспектов, а также Большой Советской Энциклопедии.Однако в заметках господина Веронского было несколько весьма занятныхпассажей, которые Иванцов даже обвел красным карандашом. "Не раз и не два, - писал Веронский, - я задумывался над тем, отчего жетаким неустроенным и неприглядным выглядит наше Отечество в сравнении сЕвропой? Конечно, можно вспомнить о многочисленных нашествиях, войнах,восстаниях, революциях и о 70 годах того ада, который царил на 1/6 частисуши. Но ведь и в Европе были войны, наводнения, землетрясения, восстания,революции, и почти половина ее без малого полвека воспитывалась по нашимучебникам. Однако даже Восточная Европа кажется более благоустроенной иприспособленной для жизни, чем наша матушка-Россия. Парадоксально, но вашкорреспондент пришел к выводу, что причина всей нашей неухоженности визобилии земель и в подчиненности этих земель чудовищному единому центру. Все прекрасно знают, что Москва и Питер - это еще не Pocсия. И цари, игенсеки, да и нынешняя власть сотни лет заботились о своих стольных градах.Украшали их дворцами и храмами, парками и метрополитенами, стремились, чтобстоличные обыватели были сыты и богаты. Отчего? Оттого, чтоб обыватель встолице не бунтовал, а любил предержащего правителя и его градоначальника ина виду иноземных послов возглашал им славу, демонстрируя единство власти инарода. А вот провинцию, да еще и лежащую в стороне от торных маршрутовиноземцев, всегда держали в черном теле. С нее собирали дань, ееинспектировали, контролировали, ревизовали. Провинциальный руководительдолжен был по неписаным законам ублажать ничтожнейших чиновников,присылаемых центром (вспомните "Ревизора"!). Так было всегда. Никогда нигубернатор, ни секретарь обкома не ощущали себя на подвластной территорииХозяином. Несмотря на широкие полномочия, он был лишь исполнителем воливысшей власти. Его мечтой было заполучить какой-либо чиновный пост в столицеи бросить постылый край на руки какого-либо преемника. Столичный жечиновник, получая назначение на руководящий пост в провинции, пусть даже и вкачестве повышения, всегда ощущал дискомфорт. Большинство независимых европейских стран по размерам вполне сравнимы снашими российскими "субъектами Федерации". Республика Саха (Якутия) потерритории превышает вообще всю Западную Европу. Крохотная Калининградскаяобласть раза в три больше, чем Люксембург. Но разве сравнить ее, бывшуюнемецкую землю, хотя бы с землями бывшей ГДР? " Второй отрывок, обведенный Иванцовым, располагался пониже, ближе к концустатьи: "Как мне кажется, несмотря на создание Европейского Союза, открытиеграниц, всякие там Шенгенские соглашения, каждый европейский народ навекиостанется самим собой. У них острое чувство малой Родины. Той страны,которую можно за день объехать на автомобиле, той страны, в которой нетсерьезных Различий в климате и природе между севером и югом, западом ивостоком. Но зато есть устойчивые давние обычаи, традиции, национальныекостюмы, обряды, фольклор. И привязанность к ому маленькому - по нашимпонятиям - кусочку земли, к своему языку и соплеменникам у них на порядоквыше. Помноженное на животворящую силу частной собственности, чувство любвик своей маленькой Родине создает ту атмосферу, в которой европеецвоспитывается. Оно поддерживает тот цивилизованный климат, при котором чистоубирают улицы, стригут газоны и не ломают троллейбусные остановки. Что же касается русских провинциалов, то большинство из нас, восторгаясьвеличием своей страны, восхищаясь ее великой историей и разнообразием,преклоняясь перед общими святынями и имперскими столицами, не испытываютособо острой любви к родной области. И с превеликим удовольствием покидаетНовгород или Тверь ради Петербурга, а Тулу или Калугу - ради Москвы. Иобустраиваться, облагораживать малую Родину просто не хочет. Тем более чтособственности как таковой у него не было долгие семь десятилетий". Иванцов, когда все это читал, ощущал двойственное чувство. С однойстороны, этот самый Вадим Веронский, сделал вроде бы очень полезное дело.Накапал на мозги потенциальным береговичам о. том, что их малая Родина,превышающая по размерам Швейцарию или Австрию, вполне могла бы бытьчистенькой и ухоженной, если б не чертова Москва со своими царями игенсеками, поборами и ревизиями. С другой стороны, уж очень презрительноэтот писака высказывался о России и подобострастничал перед Западом. Ну, инасчет Советской власти, конечно, дерьмом исходил. Хотя бы расшаркнулсячуток насчет того, что она его предков от черты оседлости избавила... И от этого, может, и праведного негодования Иванцову вдруг припомнилось,что Степа говорил о желательности сделать из областных журналюг одногоживого героя и одного мертвого. Живым героем вполне мог бы стать ИванШаманов, он же Полусиськин. А вот на роль мертвого Виктор Семенович судовольствием утвердил бы Веронского. В принципе все это было совсем несложно сделать. Но и Шаманов, иВеронский были пока еще малозаметными людьми. Их надо было предварительнораскрутить. Сделать это нужно было через посредство областнойтелерадиокомпании "Береговия", но, разумеется, не высвечиваясь. Лучше всегобудет, чтобы мысль о раскрутке Шаманова и Веронского пришла на ТВ от самогоГлавы. То, что после месяца-полутора трепа с телеэкрана Шаманову придетсяугодить в тюрьму, допустим, за незаконное хранение оружия, а Веронскому -пасть жертвой таинственного убийства, ни Главе, ни гендиректору ТРКсообщать, конечно, необязательно. Но подать этих ребят Главе надообязательно. Ц лучше если напрямую, а не через кого-то. - Витюша, - позвала Ольга Михайловна, - тебя домогается господинСоловьев. Я сказала, что ты еще не пришел с работы, - Лучше бы соврала, будто я в район уехал. В Сидоровский хотя бы. А тотеперь через полчаса опять перезвонит и будет так трезвонить до полуночи. - Не надо было давать домашний телефон. - Я и не собирался, Тихонов удружил. - Позволь, Витюша, дать тебе маленький совет. Этот