— Да не трясись ты так! — похоже, он взгляда Репья ничего не могло укрыться. — Лучше расскажи все, что знаешь.

Шарби заколебался, но Репей заметил и это.

— Чем больше я знаю, тем легче мне найти того, кого ищешь. А я точно не разболтаю никому. Не веришь — иди наверх, поспрашивай всех, умею ли я тайны хранить.

Шарби, наконец, решился. Вряд ли Репей в ближайшее время выберется в Брайнар. А, значит, ему можно рассказать почти все — не упоминая напрямую убийство, магов и, разумеется, Мастер-Лорда. Репей слушал внимательно, не задавая ни одного вопроса. Дослушав, он закрыл глаза.

— Если бы тебе, взломщик Шарбоин, понадобился убийца, где бы ты его стал искать?

Шарби пожал плечами, но, сообразив, что Репей его не видит, ответил:

— Не знаю.

— А я — знаю. Поэтому, если тебе придет в голову кого-нибудь убить, ты знаешь, к кому обращаться. А вот твоего Тормара я, представь себе, не знаю. Но если он не соврал, и убийца здешний, то у меня уже сейчас есть пара хороших зацепок.

— Ищи лучшего из всех, — посоветовал Шарби. — Он смог без помощи магов совершить убийство чуть ли не при всех.

— Сложная техника, — подтвердил Репей. — У меня такие вещи не получаются, да и, вообще, тех, кто научился незаметности, я знаю только пять человек.

— Уже шесть. Меня научил Вейвар, да еще я целиком книгу прочитал, откуда это все берется.

— Что за книга? Я совсем недавно читать выучился!

— «Воин и его тень». Только ты ее просто так не найдешь. Книга запрещенная.

— Ну, ты и даешь! — восхитился Репей. — Запрещенные книги читаешь, сложными приемами владеешь, «вспышкой силы» пользоваться умеешь…

— Я ее сам и варю, — Шарби не удержался, чтобы не похвастаться: перед кем же еще хвастаться, как не перед тем, кто и сам много знает.

— Тем более. В общем, дай мне подумать еще. Беспокоит меня только то, что Тормару улыбку пририсовали от уха до уха… Обычно так с посредниками не поступают — убьешь одного, другого — и заказчиков больше не найдешь.

— А если заказчик — отсюда? А Тормар понадобился только для того, чтобы найти помощника в Брайнаре?

— Точно! — Репей прищелкнул пальцами. — Тогда все на места встает. Но, все равно, через Тормара найти его будет легче. Хоть кто-то да встречал этого Тормара здесь…

— Ладно, выздоравливай, — сказал ему Шарби и пошел наверх: посмотреть, что там сообразили насчет взлома.

После долгих споров было решено просто залезть к ростовщику ночью, надеясь на его крепкий сон. Теперь стражи на улицах было видимо-невидимо, поэтому без предварительных закладок и наблюдения было слишком опасно. Взлом назначили через два дня. Шарби это вполне устраивало: все равно Репей был еще болен, а Шарбоин кормил мальчика бесплатно. Тем более, что еще не весь Транор был изучен…

Наконец, пришло время взлома. Группа воров беспрепятственно добралась до нужного дома; Шарби шел вместе с мальчиком, несущим инструменты. Два ближайших фонаря были разбиты еще вчера, тоже мальчишками, поэтому можно было спокойно открывать замок на входной двери, находясь в густой тени. Ростовщик принимал клиентов на первом этаже, но, скорее всего, деньги должен был хранить повыше или пониже — в подвале. Один вор пошел в подвал, остальные поднялись наверх. Наверху было всего две комнаты. Одна была незаперта и в ней в свете потайного фонаря виднелась большая кровать с пологом, а на дверях другой был замок. Шарби вновь пришлось работать. Замок поддался быстро, и они вошли в комнату, заваленную всякими предметами разной ценности. Окна в комнате были заколочены прочными досками.

В дальнем углу стоял шкаф. Шкаф был старым и щелястым, хотя и очень большим. Замок там был такой, что можно было бы его и не открывать — дернул дверку посильнее, и все. Но Шарби решил сделать все аккуратно — иглой и отверткой. Он уже почти открыл замок, когда один из воров случайно уронил высокий напольный светильник, который упал прямо на стол с посудой, расколотив ее почти полностью. Все, кроме Шарби, дернулись было бежать, но выход был только один, а еще через несколько мгновений в хранилище ворвался старик в нижнем белье. Во рту у Шарби, как всегда, была ампула и он, сделав быстрый шаг, коснулся ростовщика. Он сам не понимал, чего именно добивался парализующим заклинанием, но старик схватился за грудь, упал и, несколько раз вздрогнув, затих.

— Ты убил его! — растерянно выдохнул старый Край.

Шарби равнодушно пожал плечами.

— А у нас был другой выход?

Все молчали, а он поманил к себе самого крепкого вора.

— Ломай шкаф. Теперь уже все равно.

Вор послушно всунул гвоздодер между дверцами и рванул. Послышался треск. Шарби распахнул дверцы.

— Оставим часть денег.

— Почему? — удивился кто-то.

— Я уверен, что никто не знает, сколько у него денег. Ситуация такая: он сам мертв, ни ран, ни травм нет, деньги остались, зато пропали все бумаги, — с этими словами Шарби начал вытаскивать бумаги с верхних полок шкафа, — Что об этом подумают стражники? Что ради бумаг его и убили каким то странным способом. Или увидел взлом — и умер от разрыва сердца. И, опять же, бумаги и похитили. И кого будут искать? Кого угодно, кроме простых воров!

Он выгреб остальные бумаги и посторонился, чтобы дать место остальным. Воры в полном молчании начали забирать деньги, пока Шарби их не остановил.

— Этого достаточно. Уходим!

Ему повиновались также молча. Хотя в столице стража выполняла свои обязанности хорошо, их патрули не могли быть везде. Стоило только дождаться, когда они пройдут мимо, и можно было идти назад, в «Перекресток». Почти две тысячи ауров были разделены быстро; Шарби взял себе триста — этого вполне хватит на все. Мальчик заметил, что все сторонятся его. Вокруг него как бы воздвиглась стена, отделявшая окружающих от него. И винить их за это он не собирался. Шарби помнил, как был потрясен первым убийством, о котором с таким безразличием ему рассказал Мастер-Лорд. Не удивительно, что воры были потрясены еще больше: убийство произошло у них на глазах.

Теперь можно было идти к зельевару. Мешок с сотней ауров был не слишком тяжел, но неприятно бил по спине, несмотря на дополнительные лямки, которыми Шарби обмотался чуть ли не с ног до головы: уж больно тот был велик, рассчитанный на взрослого человека, а не на мальчика. Уже начало рассветать, но, в отличие от Каргера, например, столица вставала поздно, а ложилась рано. Шарби чисто машинально