— Возле Кэлтон-роуд?

Ребус кивнул.

— Там туннели. Мрачноватое местечко и освещено плохо.

Повернувшись к нему, Шивон согласилась, что место это действительно пустынное.

— И закоулки там всякие, — продолжал Ребус. Напарнику Энди Каллиса показалось, что в темноте мелькнуло что-то. Они остановили машину, вылезли, увидели четырех парней… возможно, тех самых. Держась на расстоянии, спросили, есть ли у них оружие. Приказали, если есть, бросить его на землю. Энди рассказывал, что фигуры парней были похожи на тени, зыбкие тени… — Ребус прислонил голову к подголовнику кресла, прикрыл глаза. — У него не было полной уверенности, что это действительно люди из плоти и крови. Он отстегивал от пояса свой фонарик, когда уловил какое-то движение и увидел вытянутую руку. Сняв с предохранителя собственное оружие, он изготовился.

— И что произошло?

— На землю что-то упало. Это был пистолет, муляж, как потом оказалось. Но было поздно…

— Он выстрелил?

Ребус кивнул.

— Нет, он никого не задел. Целил он в землю. Конечно, рикошетом пуля могла отскочить куда угодно…

— Но не отскочила.

— Нет. — Ребус помолчал. — Должно было состояться разбирательство, как всегда бывает, если используется оружие. Напарник поддерживал его, но Энди знал, что это все слова. Он и сам стал сомневаться.

— А тот парнишка с пистолетом?

— Их было четверо. И никто не признавался, что пистолет его. На троих из них были куртки с капюшонами, а тот парень из очереди в клуб не смог опознать того, у кого был пистолет.

— И это были отморозки?

Ребус кивнул:

— Так их зовут в округе. На Кокберн-стрит тогда ты видела их. Главаря зовут Рэб Фишер, его тогда тягали в суд за ношение муляжа оружия, но дело отфутболили — лишь пустая трата времени для юристов. А Энди Каллис между тем все проигрывал это в голове, пытаясь понять, померещилось ему или вправду было.

— И это как раз район «Отпетых»? — спросила она, вглядываясь в ветровое стекло.

Ребус кивнул. Шивон задумалась, а потом спросила:

— Откуда же было оружие?

— Навскидку — от Павлина Джонсона.

— Почему ты и захотел побеседовать с ним, когда его привезли в Сент-Леонард?

Ребус опять кивнул.

— А теперь ты хочешь перекинуться словом с «Отпетыми»?

— Похоже, они разошлись по домам, — сказал Ребус. Отвернувшись, он глядел в свое окошко.

— Думаешь, Каллис специально пришел сюда?

— Может быть.

— Ища встречи с ними?

— Им тогда это сошло с рук. Энди это не доставило особого удовольствия.

Она опять задумалась:

— Так почему мы не сообщили всего этого Крейгмиллару?

— Я им это сообщу. — Он встретился с ней глазами. — Ей-богу. Вот тебе крест.

— Это мог быть несчастный случай. Эти пути — хорошее место, чтобы скрыться.

— Не исключено.

— И ведь никто ничего не видел.

Он повернулся к ней:

— Слушай, плюнь, а?

Она вздохнула:

— Ведь именно так ты и поступаешь, влезая в шкуру потерпевшего.

— Разве я это делаю?

— Иногда.

— Прости, если этим раздражаю тебя.

— Меня это не раздражает… Но иногда… — Она проглотила то, что вертелось на языке.

— Иногда что? — подначил ее Ребус.

Она покачала головой, с шумом выдохнула воздух и, потянувшись, повертела шеей.

— Слава богу, наступают выходные. У тебя уже созрели планы?

— Думал, может, побродить по горам или позаниматься с гантелями в спортзале.

— Это что, попытка сарказма?

— Весьма эфемерная. — Он вдруг увидел что-то. — Притормози-ка. — Он повернулся, разглядывая что-то через заднее стекло. — Дай-ка задний ход.

Она повиновалась. Они находились на улице, застроенной невысокими домишками. Одинокая тележка из супермаркета стояла забытая на тротуаре. Ребус вглядывался в какой-то проулок между домами. Одна… нет, две фигуры. Лишь силуэты, приникшие друг к другу так тесно, что почти сливались. И Ребус сообразил, что они видят.

— Старая добрая стоячка, — заметил Ребус. — Кто сказал, что любовь умерла?

Одна из фигур, заслышав звук невыключенного мотора, повернулась к машине.

— Охота посмотреть, приятель, да? — крикнул грубый мужской голос. — Получше, чем ты дома имеешь?

— Трогай, — приказал Ребус.

Шивон тронулась с места.

Они расстались возле Сент-Леонарда. Шивон, не вдаваясь в детали, объяснила, что там поставлена ее машина. Ребус заверил ее, что прекрасно доберется домой и сам: Арден-стрит была в пяти минутах езды. Но когда он припарковался возле дома, руки его горели. В ванной он щедро смазал их мазью и принял две болеутоляющие таблетки, надеясь урвать несколько часов сна. Помочь ему могло виски, и он, налив в стакан изрядное количество, сел с ним в гостиной. Ноутбук, выйдя из режима ожидания, совсем отключился. Он не захотел его включать, а вместо этого прошел к обеденному столу. Там были разложены кое-какие материалы по ОЛП вместе с копией персонального досье Хердмана.

Он сел перед бумагами.

Охота посмотреть, приятель, да?

Получше, чем ты дома имеешь?

Охота посмотреть?…

Вид был изумительный.

Шивон сидела впереди, рядом с пилотом. Ребус примостился сзади, рядом с ним было пустое кресло. Шум пропеллера оглушал.

— Мы могли бы взять корпоративный самолет компании, — объяснил Дуг Бримсон, — но счет за горючее был бы внушительный и самолет мог оказаться слишком большим для тамошнего ПП.

ПП — посадочное пространство. Этого термина Ребус не слыхал с самой армии.

— Корпоративный самолет компании? — переспросила Шивон.

— У меня там семиместный. Компании нанимают меня доставлять их на сборища, обычно называемые увеселительными. На уик-энд я летал в Дублин, возил туда группу банкиров на соревнование по регби. Они оплатили мое пребывание.

— Повезло.

— А месяца полтора назад это был Амстердам — холостяцкая вечеринка.

Ребус думал о своем уик-энде. Заехав за ним утром, Шивон спросила, чем он занимался.

— Да ничем особенным. А ты?

— Аналогично.