Крис сидит рядом. Селена никогда раньше не была к нему так близко, настолько близко, чтобы рассмотреть крошечные веснушки, рассыпанные по скулам, едва наметившуюся щетину на подбородке; чувствовать его запах – пряный с ноткой чего-то дикого и мускусного, напоминающий ночные вылазки в парк. Он не похож ни на кого из тех, кого она знала раньше, – он так полон жизни, словно внутри него спрятано целых три человека, и просто искрится радостной силой.

Селене хочется снова прикоснуться к нему. Она засовывает руки под себя, чтобы побороть искушение погладить его по шее. Внезапно встревожившись, думает, не влюбилась ли, но ей и раньше нравились парни, еще До Того, с несколькими она даже целовалась. Однако тут совсем другое.

Не следовало позволять ему прикасаться к ней тогда, в зале. Теперь она понимает.

Пускай мир станет прежним.

– Твои подружки не станут тебя искать? – спрашивает Крис.

Непременно станут. Новый всплеск тревоги: ей ведь и в голову не пришло их предупредить.

– Я им напишу, – говорит она, нашаривая карман в непривычном платье. – А твои приятели?

– Не-а. – Судя по улыбке, приятели Криса не ждут его сегодня вечером.

СМС к Холли: Я вышла, хочу проветриться неск мин, скоро буду.

– Ну вот. – Селена нажимает “отправить”.

Входная дверь открывается, выпуская на волю волну горячего воздуха, грохот музыки и радостные вопли. Мисс Лонг высовывает голову, видит Криса и Селену, кивает и предостерегающе грозит пальцем: сидите здесь. За ее спиной кто-то вскрикивает, она стремительно разворачивается, захлопнув дверь.

– Там, в зале, – говорит Крис, – я не хотел поучать тебя, что нужно носить.

– Но поучал, конечно, – отзывается Селена. – Да все нормально. Я не сержусь.

– Я просто хотел сказать. Если приходишь в джинсах на вечеринку или носишь такую прическу, люди будут над тобой смеяться, вот и все. Твоя подружка Бекка… я знаю, что она наша ровесница, но выглядит как ребенок. И не понимает этого. Нельзя оставлять ее без присмотра. Не то ее заживо сожрет Джоанна Хеффернан.

– Джоанна в любом случае будет говорить гадости. Как бы Бекка ни оделась.

– Ага, потому что она законченная стерва. Так не давайте ей дополнительных поводов.

– Я думала, тебе нравится Джоанна, – замечает Селена.

– Я просто встречался с ней пару раз. Это не одно и то же.

Селена задумывается. Крис наклоняется к своим шнуркам, развязывает и завязывает их. Щеки его пылают. Селена словно чувствует ладонью их жар.

– Думаю, Бекка просто не хочет быть такой, как Джоанна.

– И что? Разве есть только два варианта? Быть стервой или быть странной? Можно просто быть нормальной.

– Думаю, такой она тоже не хочет быть.

Крис хмурится:

– Типа она думает, что не может, потому что не?.. Ну, с брекетами и без… – Он выразительно кивает на свою грудь. – Ну, ты понимаешь. Потому что она плоская. Она из-за этого волнуется? Да господи, это такая ерунда. Она же не какая-нибудь уродливая чувырла. Ей нужно только приложить усилия, и все будет нормально.

Он говорил правду, что не влюблен в Бекку. И ничего ему от нее не надо. Он все понимает неправильно, но единственное, чего хочет, – оградить ее от опасности, построить крепость вокруг нее и защитить.

– Твоя сестра, – говорит Селена, – о которой ты рассказывал. Как ее зовут?

– Кэролайн. Карли. – Крис улыбается, но улыбка грустная и быстро тает.

– Сколько ей лет?

– Десять. Через пару лет ее отправят сюда, в Килду. Будь я дома, я бы поговорил с ней, понимаешь? Подготовил ее как-то. Но я вижусь с ней всего несколько часов где-то раз в две недели. Этого совсем мало.

– Ты беспокоишься, что ей здесь не понравится?

Крис, вздохнув, задумчиво поглаживает подбородок:

– Ну да. Очень беспокоюсь. Она не… Она вроде Бекки: пытается быть странной. В джинсах на вечеринку в День святого Валентина – вот это точно про нее. В прошлом году в ее классе все носили эти дурацкие браслеты, помнишь? Пестрые такие, и ты типа надеваешь браслетик с цветами твоей подружки, чтобы показать, что вы друзья, типа того. И Карли страшно переживала, потому что девчонки доставали ее за то, что у нее браслета нет. Ну я и говорю: “Так купи уже или давай я тебе куплю, если у тебя кончились карманные деньги”, ну что такого, да? А Карли такая поворачивается ко мне и заявляет, что она скорее отрежет себе руку, чем напялит этот идиотский браслет, потому что эти девицы ей не хозяева, а она им не рабыня и не собирается делать что-то только потому, что так хотят другие.

Селена улыбается:

– Точь-в-точь Бекка, да. Именно поэтому она и пришла в джинсах.

– Блин, да какого черта? – Крис возмущенно вскидывает руки. – Я же не предлагаю ей, в самом деле, отрезать руку. Да кому какое дело, хочешь ты носить дебильный браслет или нет? Но ты точно не хочешь стать той девчонкой, к которой никто и близко не подойдет, и все вокруг будут перебрасываться эсэмэсками про то, как она ест козявки или обмочилась в классе. Просто сделай ту маааленькую фигню, которую делают все.

– И что она?

– Да ничего. Я все же купил ей этот гребаный браслет, а она его в мусор выбросила. А если она вытворит что-нибудь подобное здесь, в Килде? Стервы вроде Джоанны… если Карли будет вести себя так, будто ей плевать, что они думают, они же могут… Господи. – Он нервно ерошит волосы. – А я к тому времени уже поступлю в колледж, меня не будет рядом, чтобы помочь ей. Я просто хочу, чтобы она была счастлива. Вот и все.

– У нее есть подружки?

– Да. Она не суперпопулярная фигура, нет, но у нее есть две закадычные подружки, с которыми они не разлей вода еще с яслей. Они тоже собираются в Килду. Слава богу.

– Тогда с ней все будет хорошо.

– Думаешь? Но их же только двое. А как с остальными? Что делать с ними? – Крис кивает в сторону двери, из-за которой глухо доносится шум вечеринки. – Карли не может просто наплевать и надеяться, что ее оставят в покое. Так не бывает.

Он говорит об остальных как о едином огромном, злобном, ощетинившемся звере со сверкающими глазами, истекающем слюной, вечно голодном и вечно рыщущем в поисках жертвы. Селена понимает, что Крис боится. За свою сестру, за Бекку, но более того – просто боится.

Есть нечто сильнее этого зверя. Есть сила, способная разорвать чудовище в клочья, если потребуется, забросить его голову на сотню футов вверх, на верхушку самого высокого кипариса, а жилы его превратить в тетиву своих луков. На миг Селена видит, как в небе вспыхивает белоснежной дугой охотничий клич.

– Не наплевать на них, нет, – тихо говорит она. – Просто… не позволять им иметь для тебя значение.