Я долго не мог решиться подойти к ней. Банально не знал с чего начать разговор. Взрослый пацан, который неделю назад избивал морды всем кто попадался под руки, боится обычной девушки. А точнее её слов.

Конечно же, Матвея привёз с собой, для подстраховки. Чтобы он страховал Наташу от меня. Ей нужна защита, если мне снесёт крышу. А лучше брата, с этим никто не справится.

Когда увидел её с коляской, глазам своим не поверил. Как так? Когда успела? От кого?

Поэтому сразу выбежал и побежал за ней. Я должен был узнать, что с ней всё в порядке. Что этот Никольский её больше не беспокоит. Никто не беспокоит. Просто убедиться, что у неё всё хорошо.

— Кто такие? — спрашиваю, а сам знаю, что эта женщина её мама, а вот что за коляска?..

— Соседка и крестница. Ты за этим хрен знает сколько проехал?

Какая соседка? Я с её мамой, можно сказать, рука об руку в больнице два дня провёл. Да, она не знает меня. Но я же её и отца Наташи, хорошо знаю. Почему она врёт?! Это был первый сигнал, и самый главный, из-за которого я остался. И даже её слова меня не остановили.

— Что осознал Гордей? Что я отличная актриса и что меня перетрахала вся общага? Или же, что я хотела от тебя и твоего отца деньги? А ещё, что я трахалась с Никопольским? Или же я такая же подстилка как и все? За эти слова просишь прощения или может за какие-то другие? А ведь это я назвала не самое худшее, что ты мне говорил. Уходи Горский. Оставь меня в покое. Дай жить нормальной жизнью.

— Наташа…

Мне так хочется ей много сказать. Сказать, как страдал без неё, как много пил, как влазил в драки лишь бы затушить тот вулкан, что рвется наружу. Мне хочется попросить прощения за каждое сказанное слово, что ранило её. За каждый взгляд или поступок, который делал ей назло. За каждую девушку, с которой переспал, чтобы забыть её. За всё… Но она останавливает все мои попытки, всего одним взмахом руки.

— Хватит держаться за прошлое. Отпусти меня. Я же тебе миллион раз уже повторяла, я ненавижу тебя. У меня всё хорошо. Никто меня не преследует. Не пытается изнасиловать. Толкнуть в бассейн. Убить. Унизить или оскорбить. Всё это исчезло вместе с тобой из моей жизни. Пожалуйста, уезжай, и больше никогда не приезжай сюда. Забудь дорогу.

Убегает. Унося мой покой с собой.

Но я не уезжаю. Более того, я тут снимаю номер в отеле. Матвею даю задание узнать все, что только можно о Наташе. С момента как она вернулась домой.

Каждый день выглядываю её. Даже машину сменил. Я снова как раньше, слежу за ней и жду встречи. Но она почти не отходит от дома. Немного погуляют на площадке и назад в квартиру.

До сегодня.

На самом деле все, что происходило в кафе, полнейшая импровизация. Я не в состоянии был, контролировать свои слова и действия. Хотя держался изо всех сил.

Матвей ещё вчера отдал информацию, которую получилось раздобыть. И судя по ней, Аня может быть моей дочерью.

Нет! Она моя дочь. Без каких "либо", "судя", "а может быть" и "тому подобное". Я теперь её не отпущу. Это любовь с первого взгляда. Как и с её мамой, в принципе.

Просыпаюсь от того, что Наташа пытается вытянуть свою руку из под моей. Я не совсем понимаю, что происходит вначале, и где нахожусь. Но потом быстро перестраиваюсь, и беру ситуацию в свои руки.

— Проснулась? — первым начинаю я. — А Аня?

Я поднимаюсь на ноги, и звоню теперь на ресепшн, чтобы привезли ужин, который я заказывал.

— Да, извини, мы уснули. Гордей, нам пора ехать. Родители будут переживать.

Она уже поднялась на ноги, и идёт в сторону ванной. Такая смешная. На щеке след от подушки, волосы в полном беспорядке. Но такая родная. Мне хочется подойти, и обнять. Но я держусь.

— Врёшь, и не краснеешь, черри. Твои родители уехали на несколько дней. Я узнавал.

Она останавливается, и резко поворачивается ко мне.

— Зачем ты вернулся? — голос резкий и отстранённый. — Чего хочешь?

— Я всё знаю, — говорю и иду в а-банк. — За Аню.

Хотелось сказать увереннее и жёстче, но голос мой дрожит и полностью сел.

— Я спрашиваю, зачем ты тут, а не что знаешь?

Она не поддается на мои манипуляции.

— Я хочу быть с тобой.

— Я не хочу, — отвечает спокойно и почти молниеносно.

— Я хочу воспитывать свою дочь.

— Свою воспитывай, мою не трогай.

— Но твоя, это и моя дочь. Она наша.

— А где ты был, когда твою дочь чуть не убили? Где был, пока она росла во мне? Где был, когда она родилась?

Я не знаю, что ей сказать. Сердце перестаёт гонять кровь, и в моём организме всё холодеет. Ей было очень тяжело. Больно. А я не то, что не помог. Я сделал всё, чтобы было ещё хуже. Но как исправить это всё? Ведь нет машины времени. Нет возможности промотать плёнку назад, начало.

"Пусть жалеет тот, кто отправил тебя на аборт."

И жалею. Чертовски сильно жалею. Это было худшее решение в моей жизни. Я не делал более ужасных поступков, чем этот. Но я хочу исправить всё. Очень хочу.

Больше стоять на месте не могу. Мы сверлим друг друга взглядами. Раним словами. И только наши тела, с первой секунды нашей встречи, жили своими жизнями.

Подхожу к ней как можно ближе. Руками хватаю за талию, а лбом прикасаюсь к её. Нас обоих моментально прошибает током. Мы вздрагиваем, и тела покрываются мурашками.

Глаза в глаза. По телу разноситься ток. С каждой секундой амперы растут, и нас начинает трясти.

— Прости меня, пожалуйста… — хриплю я, и смотрю, как в глазах Наташи появляются слезы, падаю на колени и поднимаю глаза вверх. — Прости меня… Я не могу без тебя. Я люблю тебя. И тогда любил. Просто… Мне снесло крышу. Я так бесился… Так ревновал тебя. Прости…

— Пожалуйста, встань… Прошу тебя…

— Нет. Пока не дашь шанс мне вымолить у тебя прощения, не встану. Я люблю тебя, и готов на любое твоё наказание, только не прогоняй.

Она плачет, а мне больно, ведь столько боли ей причинил. Так много. Но у меня есть целая жизнь, чтобы всё исправить.

— Ладно, — шепчет она губами, — вставай. Я разрешу тебе видеться с дочкой.