Подъезды к ЦУПу заполнились толпами протестующих. Люди скандировали имена членов экипажа. Повсюду висели их портреты, среди которых был и Скотт Стивенсон. Его почитали, как погибшего героя. ЦУП не стал сообщать о его самоубийстве, ограничившись несчастным случаем во время магнитной бури.

Отголоски творящегося на Земле безумства докатились до Прайма-1479. Корабль получал несколько тысяч писем поддержки с периодичностью в секунду. Чтобы не оставить их без внимания, Нака запрограммировала компьютер автоматически генерировать ответы. Члены экипажа благодарили людей за поддержку, обещали держаться вместе, не ссориться и работать во благо человеческой расы до самого конца.

Покровский объявил о срочном сборе. Молчанов прибыл спустя пол минуты. Его уже ожидала Нака. С Покровским они пробыли здесь довольно долго — работали голографические экраны, электронная доска для заметок была испещрена цифрами и чертежами. Когда прибыл доктор Пател, Покровский отвлекся и бросил на него осторожный взгляд.

Доктор Пател находился в приподнятом настроении. Он улыбнулся всем почтенной улыбкой мудрого наставника и отдалился от общего полукруга слегка в сторону. Последние часы доктор готовил лабораторию к посадке на поверхность, намеченной на завтра.

— Спасательная миссия отменяется. У ЦУпа новое предложение, — сказал Покровский и выждал реакцию Молчанова и доктора Патела. Интересовала его конечно только реакция последнего. — Нака!

Нака Миура кивнула в его сторону, вывела на экран схему корабля и, медленно, почти беззвучно выдохнула.

— Если бы мы стартовали с орбиты Марса, топлива хватило бы для полета до Земли.

— Мы не на орбите Марса, — замечание доктора Патела звучало, как удар линейкой по рукам.

— Да, топливо мы должны истратить сегодня для корректировки курса. Но этого мы не будем делать.

Она выжидающе смотрела на остальных.

— ЦУП предполагает нам самоубийство? — спросил доктор Пател. — Объясните мне, иначе я ничего не понимаю.

— Мы используем независимые тормозные двигатели лаборатории и жилого модуля, — сказала Нака.

Ричард Пател переглянулся с Покровским.

— На каждом модуле по четыре химических двигателя с автономной топливной системой, — продолжала Нака. — Расчеты показали, что если мы запустим их с определенным импульсом и направлением, то в течении шести часов, корабль встанет на нужный курс. Таким образом мы сохраняем топливо для основного двигателя.

— Подождите, подождите, — вмешался доктор Пател. — Без этих двигателей мы не посадим модули на поверхность. И сами не сможем высадится. Это же очевидно. Этот вариант нужно исключить.

Нака взглянула на Покровского.

— Мы не высаживаемся на Марсе, доктор, — сказал Покровский.

Ричард Пател округлил глаза и оглядел присутствующих с ошарашенным видом.

— Что? — только и смог вымолвить он.

— Мы проведем на орбите восемь месяцев, пока Земля и Марс сблизятся, затем корабль возьмет обратный курс на Землю.

Нака незаметно кивнула Молчанову. Взгляд доктора Патела бегал от одного к другому в поиске поддержки.

— Это какой-то абсурд. Ты забыл зачем мы здесь? Термобомба еще не взорвалась, но взорвется очень скоро. Марсиане погибнут. Наша миссия спасти их. Мы не можем просто так отказаться от нее.

— Это вынужденное решение, доктор, — добавил Покровский. — В противном случае погибнем Мы.

— Вы всерьез верили, что мы выживем? — Ричард Пател рассмеялся странным демоническим смехом. — Что люди без опыта смогут осуществить межпланетный перелет и вернуться обратно? Я был готов к смерти!

— Док, успокойтесь, — предложил Покровский.

— Успокоится? Ты серьезно, СЭР? — с язвительным презрением заявил Пател. — Эта миссия самая важная в моей жизни. А ты так просто, решил отменить ее.

Ричард Пател начал задыхаться, его покрасневшее лицо выглядело жутким.

— Нас до конца дней будут считать трусами.

— Общество полностью на стороне спасения экипажа любыми средствами. У ЦУПа не было выбора.

— Это какой-то бред. Сумасшествие, — доктор Пател обратил взор к Наке. — Это твоя идея, не так ли?

Нака проглотила язык.

— Это ее идея, — ответил за нее Покровский.

— Иван, послушай, — умоляющим голосом заговорил доктор Пател. — Ты же опытный космонавт. Ты не Скотт Стивенсон с его правилами. Ты не будешь пресмыкаться перед ЦУПом. Это решение не правильное. Ты должен сам решать, не плясать под их дудку. Прошу, будь благоразумным.

— Решение принято.

— Нет, — Ричард Пател схватил Покровского за плечи. — Не принято!

Теперь доктор выглядел жалким, словно бедняк умоляющий о подаянии. Покровский ловким движением плеч вывернулся из его хвата.

— Думаю, ваши дети, док будут счастливы обнять папу снова.

Покровский пролетел мимо доктора Патела, проводимый исступленным лицом последнего. Доктор указал пальцем на Наку.

— Ты все это задумала с самого начала!

— Доктор, я приказываю немедленно прекратить истерику!

— К черту тебя! К черту всех вас!

Доктор Пател закашлялся, на лбу выступил пот. Молчанов подлетел к нему, чтобы оказать помощь. Доктор резко взмахнул руками, чуть не зарядив Молчанову локтем в голову.

— Нака, подготовь тормозные двигатели модулей к старту, — сказал Покровский.

— Топлива все равно не хватит на электроснабжение корабля, — проговорил доктор Пател.

— Хватит если мы отстыкуем посадочный челнок, главный модуль и лабораторию, — Покровский обратился к Наке. — Мы должны запуститься в течение часа.

— Да, сэр, — звонко сказала она.

Доктор Пател перекрыл взор Покровскому, снова зависнув перед ним.

— А что если она опять ошиблась? Теперь ты решил ей доверять?

— Она лучшая.

Доктор Пател сдавил челюсти, будто Покровский находился внутри них. Покровский тем временем отдалился, чтобы наблюдать за экраном, на котором Нака начинала вбивать программу работы двигателей.

— Если корабль не выйдет на расчетную орбиту, мы разобьемся о поверхность, — сказал доктор Пател ему в спину.

— Мы все готовы умереть, доктор, — сказал Покровский. — Нака, бери управление на себя.

В ЦУПе готовились к крупнейшему в истории событию. Мировые звезды, политики и президенты съехались, чтобы принять участие в прямом включении с кораблем Прайм-1479. Несмотря на отдельные островки ненависти тех, кто считал, что для спасения марсиан стоило рискнуть экипажем, большинство (по опросам 97 процентов) поддерживали решение ЦУПа принести марсиан в жертву во имя спасения экипажа. Гости должны были продемонстрировать единение и солидарность всего человеческого мира. Они заготовили отрепетированные речи, каждому присвоили очередь в зависимости от его статуса. Из-за сильной задержки сигнала выступление ограничили двадцатью секундами. Во всей этой, безусловно милой затее прослеживались и другие, не менее важные цели. За время простоя корабля на орбите интерес публики неизбежно угаснет. Маркетологи сетевых компаний пытались всеми способами привлечь к трансляции новых зрителей. Известные лица на одном экране с кораблем — шаг скорее отчаянный, но продуктивный.