и смотрю на свои пальцы, которые выглядят знакомо и в то же время незнакомо, потому что они каменные. – Какое тут может быть «конечно»?

– Опять. – Голос Оребона, по-прежнему прячущегося внутри беседки, звучит напряженно. – Драконы летят с запада и направляются прямо на нас.

– Что же нам делать? – спрашиваю я Хадсона, потому что моя способность придумывать планы испарилась тогда же, когда у меня выросли рога. – Что нам делать?

– Первое, что приходит мне на ум, это спасаться бегством, – отвечает он, схватив меня за руку.

– Я не знаю, могу ли я это сделать, – говорю я, но тут он пускается бежать, и я бегу рядом с ним. Это больше похоже на бег трусцой, и к тому же он тянет меня за собой, но это уже кое-что. Быстро оглянувшись, я вижу, что наши новые друзья бегут прямо за нами.

– Куда мы направляемся? – спрашиваю я задыхаясь, потому что бежать в этом обличье куда труднее, чем в человеческом теле. А может, у меня просто начинается паническая атака. Сейчас сложно определить, что именно происходит.

– Туда, где будет легче организовать оборону, – отвечает Хадсон, когда мы сворачиваем за угол и резко останавливаемся за высоким зданием. Он оглядывается по сторонам, смотрит то на одну улицу, то на другую и наверняка прикидывает, по которой из них нам лучше бежать дальше. – И нам надо выбрать такое место, где меньше людей.

Это дельное предложение – хотя большинство людей побежали прятаться, как только над городом появился дракон, многие из них не смогли уйти далеко. А некоторые по-прежнему на площади. Они прячутся, но они все еще здесь – и драконы все так же могут их сожрать, если мы не выгоним их отсюда.

– Ну и где же находится это место? – В голосе Оребона слышится сомнение, но, возможно, его причина в том, что как раз в этот момент небо над нами прорезает полоса огня.

– Я дам знать, когда найду его, – отвечает Хадсон и пускается бежать по боковой улице, ведущей к переулку рядом с городской стеной. Мы все следуем за ним.

– Фантастика, – кричит Кауамхи. – Мне всегда хотелось стать наживкой для дракона.

– Что ж, тогда твоя мечта сбылась, – отзывается Хадсон.

Приятно знать, что он не так напряжен, чтобы забыть о сарказме. Впрочем, это же Хадсон. Он на все готов ради острого словца.

Вот только драконы уже настигают нас, и меня охватывает все больший страх. Нет, не за себя, ведь, похоже, я не могу сгореть. Но как насчет Хадсона и трубадуров? Они-то определенно могут гореть – об этом свидетельствует крик Кауамхи.

– Черт! – кричит Оребон и, бросившись к ней, стаскивает с нее горящий жакет в стиле милитари, кидает его на землю и топчет.

Над нами парит дракон, и я говорю Хадсону:

– У нас мало времени.

– Да, – мрачно соглашается он и, выбежав из переулка, выводит нас на широкую улицу, находящуюся на противоположном конце города. – Я с этим разберусь.

Прямо перед нами возвышается мэрия. Это огромное здание из белого мрамора с куполом и длинной лестницей – по меньшей мере из ста ступенек, – ведущей к парадному входу.

– Туда! – кричит Хадсон, показывая на вход.

Это хороший план. Если мы сумеем подняться по этим ступенькам, то окажемся выше и нас будет защищать это громадное каменное здание, которое дракону будет нелегко разрушить. К тому же там нам не придется беспокоиться о внезапном нападении с тыла.

К плюсам относится и то, что вокруг мэрии почти нет людей, которыми драконы могли бы поживиться, так что это лучший вариант.

Нет, он не безупречен, но это намного лучше, чем середина площади, где драконы могли атаковать нас с любой стороны. Мы бежим вверх по ступеням – и должна сказать, что, когда ты состоишь из камня, преодолеть сто ступеней чертовски тяжело – пока драконы кружат над нашими головами и изрыгают огонь.

К счастью, они чаще промахиваются, чем попадают в цель, но все равно к тому времени, когда мы добираемся до верха лестницы, все наши, кроме меня, немного опалены. Похоже, быть горгульей не так уж плохо.

– Что теперь? – спрашивает Луми, и я понимаю, что он имеет в виду. Сама я не знаю, что делать, и вижу, что Хадсон тоже немного растерялся. Его, должно быть, здорово обескураживает тот факт, что в этой схватке он не может использовать свои магические способности.

Хадсон не отвечает. Он пристально смотрит в глаза дракону, который летит прямо на него. Прямо на нас.

Это более мелкий из двух драконов, тот самый, которого он ранил, но от этого изрыгаемое им пламя не становится менее опасным. Я пытаюсь заслонить его, опасаясь, что одного огненного выдоха этой твари будет достаточно, чтобы Хадсон поджарился, как тост. Но в последнюю секунду он сам заслоняет меня, и дракон пикирует прямо на него.

И тут он подпрыгивает на пятнадцать футов – потому что вампиры умеют это делать.

– Он опять хочет проехаться на нем верхом? – спрашивает Кауамхи, и в ее голосе звучат одновременно восхищение и досада. Да, в прошлый раз этот трюк был не слишком эффективен.

– Не знаю… – начинаю отвечать я, но оказывается, что на этот раз у Хадсона другие планы. А именно – ударить дракона ногами в грудь, вложив в этот удар всю свою силу.

Дракон издает истошный вопль, и к удару ногами Хадсон прибавляет удар кулаком, от которого дракон уходит в штопор, летя к земле спиной вниз.

Второй дракон – тот, что крупнее – летит на меня, грозно ревя, и я пускаюсь бежать прямо к парадному входу мэрии.

Дракон летит быстро – очень быстро, – на это я и рассчитываю. Но самой мне тоже надо двигаться быстрее, иначе эта драконша – оказывается, это самка – схватит меня до того, как я приведу свой план в действие.

Я пытаюсь прибавить скорость, но я не вампир и не могу двигаться так же быстро, как они – как-никак я состою из тяжелого камня, – но тут мои крылья начинают сами собой махать.

– Какого черта? – шепчу я. Дареному коню в зубы не смотрят, так что я пускаю их в ход, чтобы двигаться быстрее. Нет, мне не хватает смелости попытаться с их помощью оторваться от земли, но они и без того определенно позволяют мне набрать дополнительную скорость.

За моей спиной дракон Хадсона истошно вопит опять, но я не оглядываюсь, чтобы посмотреть, что там происходит. Тем более что я уже почти на месте.

Пять шагов. Четыре. Три. Два. В последнюю секунду я падаю на землю, а затем прижимаю свои крылья к телу и качусь – быстро-быстро.

Драконша, которая была так зациклена на мне, что не заметила ловушку, к которой я специально подводила ее, издает яростный визг и в последний момент пытается свернуть, чтобы не врезаться в гигантскую мраморную стену, но фасад слишком широкий, и она все-таки впечатывается в него.

Я перестаю катиться и вижу, как она грохается на спину, подняв лапы. Она совершенно оглушена, и я знаю, что сейчас самое время нанести удар и прикончить ее. Если бы только я знала, как это сделать…

Но прежде чем я успеваю сделать хотя бы шаг в ее сторону, меня окликает Оребон. Я поворачиваюсь и обнаруживаю, что первый дракон держит Хадсона в когтях и, хуже того – взлетает с ним все выше. У меня падает сердце, потому что я знаю, что сейчас произойдет.

Я гляжу на трубадуров, прося у них помощи, но, когда драконша, лежащая на земле, начинает шевелиться и приходить в себя, они все бросаются в разные стороны. Это объяснимо – у них-то нет никаких способностей, которые позволили бы им помериться силами с этой тварью, – но мне все равно горько, потому что, когда тебя бросают, это всегда жесть.

Сегодня вечером Хадсон уже пережил одно падение с высоты, дракон с размаху впечатал его в каменную стену, и я не знаю, сможет ли он пережить еще одно падение, особенно с той высоты, на которую взлетает этот дракон. А стало быть, кто-то должен вмешаться. И поскольку из всех нас крылья есть только у меня…

Я делаю глубокий вдох и пытаюсь удостовериться, что мои крылья действительно работают, когда этого хочу я, а не только тогда, когда этого хочется им. Затем бормочу:

– Ну, была не была, – и, разбежавшись, спрыгиваю с лестницы, одновременно молясь, чтобы это не закончилось