– Что-то аппетита нет. Я лучше к себе пойду.

Мне хотелось побыть одной и немного подумать. О том, что происходит, о нас с мужем, о предстоящем походе в горы и о том, как уломать Кейна взять меня с собой. Я ведь видела, что пират колеблется. Какая-то часть его души вовсе не была такой уж холодной. И я даже смела надеяться, что там найдется место для толики добрых чувств.

И снова вспомнился взгляд темно-серых глаз, и в сердце, там, где еще не так давно теплились чувства к Роберту, что-то сладко заныло.

Если бы Кейн дал нам шанс… Если бы он хотя бы попытался переступить через собственную неприязнь…

Я вздохнула, взяла свечу и направилась к лестнице.

– Доброй ночи, Лори, – поднявшись на пару ступенек, попрощалась с хозяйкой.

– Надеюсь, такой она и будет, – хмыкнула та и загремела посудой.

А я поднялась в свою комнату, захлопнула за собой дверь и зажгла пару толстых свечей. А потом закрыла ставни на окнах и села за стол. Взгляд упал на семейную библию.

Меня сложно было назвать набожной, да и в церковь я последние годы почти не ходила, но сейчас, когда на душе было неспокойно и сумрачно, рука сама потянулась к Книге книг.

Я разгладила ладонью первую страницу, перевернула ее, посмотрела на знакомый текст Книги Бытия и замерла от удивления, глядя, как между ровных крупных строк священного писания прямо на моих глазах появляются совсем другие слова.

«Я, Эдит Мария Джобс Уэтерби, перед лицом Божиим обещаю, что отныне никогда не воспользуюсь дьявольской силой, кроющейся в родовой магии, и искореню любые ее проявления в себе и в своих детях, если таковыми меня благословит Господь».

Я растерянно смотрела на мелкий, похожий на бисер почерк, и передо мной, словно живой, вырисовывался образ матушки – мягкой, нежной, невероятно красивой даже в зрелом возрасте, и с удивительным взглядом ярко-синих глаз. Таких же, как у дяди Ирвина. А следом пришло запоздалое удивление. Почему мама отказалась от магии? Что такого произошло, что сподвигло ее дать столь серьезный обет?

Словно в ответ на мое недоумение, в книге мгновенно открылась следующая запись.

«Господь принял обет и услышал мои молитвы! У нас с Логаном будет ребенок! Пятнадцать лет я молилась и просила Бога о чуде, и вот, когда все надежды иссякли, Он явил свою силу и подарил нам долгожданное дитя. Я чувствую его под сердцем, ощущаю, как он шевелится, как толкается…

Благодарю тебя, Боже, за твою милость к своим чадам и обещаю, что дьявольская скверна не коснется этого младенца».

Что ж, теперь понятно. Матушка дала обет, и на свет появилась я. Да вот же она и сама об этом пишет.

«Сегодня, двадцать седьмого декабря, ровно в полночь, у нас с Логаном родилась дочь. Господь призрел на наши молитвы и одарил нас великой милостью. Кэролайн. Моя драгоценная малышка Кэри. Мое дитя. Я исполню свое обещание, и тебя никогда не коснутся проклятия прошлого. Ты вырастешь свободной от преследующих наш род несчастий».

Несчастий? Что матушка имела в виду? В душе шевельнулся страх.

Я перевела взгляд ниже.

«Господь испытывает меня. Моя девочка, моя малышка… Я чувствую в ней силу, превосходящую мою собственную в сотню, а то и в тысячу раз. Она видна в ясных, совсем недетских глазах, она ощущается в движениях маленьких рук, ее ореол светится вокруг нежного пушка, покрывающего маленькую головку. Пастор все еще не соглашается наложить печать и пытается меня отговорить, но я не отступлю. Мой обет будет исполнен, и проклятие потеряет силу».

Господи, о каком проклятии идет речь? Откуда оно взялось, и почему моя матушка была так напугана?

Я торопливо перевернула страницу.

«Свершилось. Магия рода прервана. Моя дочь – не алайет, она обычный человек и проживет обычную человеческую жизнь. Все мои молитвы, все чаяния направлены теперь только на одно – чтобы моя девочка никогда не столкнулась с бедами и потерями близких, преследующими женщин нашей семьи».

О чем она?

Я оторвалась от библии и задумалась. На ум пришли болезнь и разорение папы, отчаяние матушки, кончина родителей. А потом я вспомнила прошлое своей семьи. Бабушку, не сумевшую пережить смерть деда. Прабабушку, погибшую вместе с супругом при кораблекрушении в тридцатилетнем возрасте. А до этого была прапрабабушка, ушедшая вслед за мужем, задохнувшимся при пожаре. Из всей семьи только моя мама дожила до более-менее преклонных лет. Видимо, ее обет не пользоваться магией все-таки подействовал. А я… Что грозит мне? Если наш род действительно проклят, то сейчас, когда печать разрушена и моя магия готова вырваться на свободу, не станет ли она причиной новых несчастий? А как быть со смертью Роберта? Это случайность или все же закономерность? Но откуда ей взяться, если я была обычным человеком? И ведь я, в отличие от женщин своей семьи, смогла пережить его кончину, не ушла следом.

Господи, а Кейн? Что, если ему грозит опасность?

Сердце болезненно сжалось. Нет, не может быть. Все это просто обычные совпадения.

Я сжала руками гудящую от мыслей голову и уставилась на возникающие перед глазами строки. Они то исчезали, то появлялись, увеличивались в размерах и уменьшались, а я наблюдала за их пляской и пыталась понять, откуда они взялись, если раньше я ничего здесь не видела.

«Магия, – пришел на ум ответ. – Родовая магия. Она вернулась, и семейная библия открыла свои секреты».

Я листала страницы, натыкаясь то на заклинания, то на короткие обрывки чьих-то жизненных историй. Разные почерки, разные судьбы, разные характеры. Женщины моей семьи. Только женщины, ни одного мужчины. Лори была права. Магия алайетов передавалась исключительно от матери к дочери. Мужчины не наследовали даже капли семейного дара и не могли передать магию своим дочерям. Они выступали всего лишь хранителями одаренных родственниц, могли видеть и чувствовать их магию, но были не в состоянии ею воспользоваться.

Страницы мелькали одна за другой, раскрывая передо мной историю рода, историю семьи. Я видела то самое заклинание, что применила когда-то к мужу. Оно пробуждало в человеке его собственные желания и заставляло высказать их вслух, и я надолго задумалась над тем, как именно Кейн сделал мне предложение. Во второй Книге Царств мне встретилось описание ритуала единения душ, который проходили супруги, желающие сохранить свою любовь вечно, чуть дальше были заклинания верности и удачи. Я переворачивала пожелтевшие от времени листы и пыталась найти ответ на единственный занимающий меня вопрос, но его все не было. Нигде не нашлось упоминания о родовом проклятии и о том, откуда оно взялось.

Я просидела над библией почти до самого утра, вчитываясь в слова заклинаний, впитывая их в себя, пропуская через душу и ощущая, как они остаются в глубине сознания. Нет, я не могла пользоваться своей силой, «заплатка» отшельника надежно сдерживала мой дар, но теперь я хотя бы знала, что представляет из себя магия алайетов и на что она способна.