3/224-й гв. сп — ходы не замаскированы. Огневые точки большей частью замаскированы подручным материалом. В минометной батарее полка основные и запасные ОП замаскированы. Пути отхода имеются, ложных ОП нет»[237].

Та же ситуация была и в 222-м гв. сп, который занимал запасную позицию.

Вместе с тем в 72-й гв. сд существовали серьезные проблемы и с устойчивостью войск. Причем, согласно донесениям управления «Смерш» фронта, рядовой состав в основном показывал высокую стойкость и мужество, паники и массового отхода с переднего края не наблюдалось даже при атаках с участием бронетехники. А вот ряд командиров подразделений, находившихся на направлении главного удара противника, нередко терялись и откровенно трусили. Выше я уже приводил примеры бегства с поля боя командиров 222-го гв. и 229-го гв. сп, в результате которого врагу удавалось достигать определенного тактического успеха. К сожалению, таких фактов 5 июля в дивизии оказалось немало. Только командиров взводов в передовых батальонах за оставление позиций без веских причин вместе с подразделениями было расстреляно на месте преступления трое (без учета отданного под трибунал лейтенанта Павлова).

Наряду с этим следует сказать и о фактах предательства. Перед началом операции «Цитадель» на сторону врага перешли несколько военнослужащих дивизии и, судя по всему, дали точные данные об устройстве обороны на переднем крае — боевом охранении и системе огня. Это позволило противнику определить точные координаты местонахождения ОТ передовых батальонов для уничтожения артиллерией и правильно спланировать первый бросок. Отзвуки этого предательства удалось обнаружить в вечернем 5 июля донесении штаба корпуса «Раус»:

«…Сообщенная в дни перед наступлением перебежчиком картина полностью подтвердилась»[238].

Перечисленные выше факторы в сочетании с низкой плотностью артсредств привели к тому, что 72-я гв. сд действовала против двух пехотных дивизий немцев заметно хуже, чем 78-я гв. сд, тоже не получившая значительных сил артиллерии, но принявшая удар сразу двух танковых соединений, усиленных двумя полковыми группами 168-й пд и одной 106-й пд.

А теперь попробуем разобраться с тем, как же виделось начало операции «Цитадель» немецкому командованию и как оно оценивало действия своих войск. Думаю, для читателя не будет открытием, что руководство и ГА «Юг» и АГ «Кемпф» было не в восторге от того, как закончился первый день этой грандиозной битвы. Как и ожидали пессимисты, к которым относили себя фельдмаршал Э. фон Манштейн, командующие его армий и даже дивизий (тот же барон Функ), план «Цитадель» начал рушиться уже в первые часы. Из четырех корпусов, брошенных на Курск, ни одному не удалось выполнить поставленную перед ним задачу дня. Мало того, лишь один, причем не самый сильный, 2-й тк СС с большим трудом пробил первую полосу обороны русских. Все остальные, в том числе и 48-й тк с бригадой «пантер», на которую Гитлер возлагал столь большие надежды, увязли на первом же оборонительном рубеже, теряя живую силу и технику. «Пробиваясь через вражескую оборону, немецкие войска столкнулись с огромными трудностями, — писал Т. Буссе. — Русские упорно оборонялись на всем протяжении фронта, стремясь удержать свои позиции. В самый первый день стал очевиден недостаток для ведения наступления пехотных дивизий — на что постоянно до этого указывало командование армии и штаб группы армий»[239].

Но если на направлении главного удара — в полосе армии Гота — за счет высокой активности соединений СС были хотя бы небольшие сдвиги и за счет массирования танковых сил 6 июля можно было рассчитывать на определенную положительную динамику, то на участке армейской группы Кемпфа день окончился провалом, и в значительной степени все было необходимо начинать сызнова. О выполнении главной задачи по прикрытию правого фланга 4-й ТА силами 3-го тк говорить не приходилось — русские даже не позволили переправить на восточный берег Донца левофланговую дивизию Хюнесдорфа, и поэтому она (треть корпуса) целый день простояла без дела (если не считать бесплодных попыток двух боевых групп пробиться в Старый Город и к Черной Поляне) в ожидании возможности переправиться. Лишь к вечеру было принято решение о переброске ее танкового полка через переправы 7-й тд в районе Дальние Пески и сосредоточении остальных частей на восточном берегу, для перехода по тем же мостам после передачи участка 168-й пд. Успехи же остальных танковых соединений, которые все-таки сумели перебросить свою бронетехнику через реку и ввести в бой, оказались достаточно скромными. Был захвачен плацдарм шириной по кромке берега в 10 км и глубиной до 7 км, но и он оказался не сплошным. Даже к исходу дня гренадеры Шмидта и Функа так и не выбили ожесточенно дравшиеся подразделения русских из крупных сел Разумное и Крутой Лог, чтобы сомкнугь смежные фланги бронегрупп 25-го и 27-го тп и правое крыло 3-го тк с левым — корпуса Рауса.

Значительно хуже складывалась обстановка в полосе ак «Раус». Довольно успешно начав форсирование реки и наступление на восточном берегу, штурмовые группы его дивизий, преодолевая ожесточеннейшее сопротивление оборонявшихся, блокировав крупные опорные пункты, к полудню продвинулись примерно на 2 км и вышли к железнодорожному полотну, а передовые подразделения разведотрядов прорвались на 6–7 км, устроив засады на дорогах в ур. Дача Шебекинская. Но уже в 12.30 русские контратаковали 320-ю пд значительными силами пехоты при поддержке танков. Не успевшие закрепиться передовые подразделения дивизии, опираясь на артиллерию, начали отступать к реке. Отход удалось остановить лишь у Масловой Пристани, а на правом фланге корпуса захваченная территория была вновь отбита русскими. Ситуация в полосе корпуса на 18.00 достаточно подробно изложена в вечернем донесении его штаба в адрес армейской группы:

«1. Корпус „Раус“ 5.7 после форсирования Донца в жестоком и кровопролитном бою шаг за шагом, последовательно сосредоточивая огонь и удар на ключевых пунктах, преодолел глубокие позиции врага восточнее Донца и в наступательном порыве в нескольких местах пересек дорогу Титовка — Белгород. Враг яростно оборонялся между Донцом и дорогой Титовка — Белгород восточнее ее, держался за укрепления на своих позициях и предпринимал множественные контратаки, в том числе танками. В момент отправки сообщения (18.00) корпус наступает из района Маслова Пристань и севернее на высоту 207 (4 км северо-восточнее Цигельцы — Топлинка).

2. 320-я пд правым 585-м грп заняла Безлюдовку, овладела железнодорожной насыпью у Б.Б. (2–2,5 км восточнее Безлюдовка), левым батальоном полк вошел в лес сразу же к северу от Безлюдовки и отбил вражеские контратаки. Средний полк (587-й грп) во второй половине дня достиг выхода из леса в 3 км юго-восточнее Ржавец (большая дорога) и Ш. (1–1,5 км восточнее Ржавец). Вражеская танковая атака (минимум 25 единиц) заставила полк отойти за железнодорожную линию и вновь закрепиться в лесу восточнее Приютовки и далее на восток. У полка отсутствовало в достаточном количестве противотанковое оружие, так как все запланированные ранее мосты, за исключением вновь уничтоженного К — моста у Безлюдовки, не смогли построить из-за сильного артиллерийского огня противника.