- Какая девчонка?

- Сирра Олола.

- Ты-то откуда о ней знаешь?

- Это моя обязанность: знать все.

- Тогда расскажи мне, за что ты так ненавидишь Дэстена Хота. И чем тебе так уж мешает какой-то сир из Нарабора. А? Намир?

- Когда-нибудь ты об этом пожалеешь. Ренье тебя провел. Но мы обсудим это после. После того, как ты насладишься первой брачной ночью.

- А тебе твоя доставила радость? – в упор спросил Ранмир, и вдруг заметил, как у старшего брата дернулся глаз.

- Извини, я сегодня почти не спал. До завтра, - и Намир торопливо ушел.

Ранмир помедлил и поднялся по ступеням к трону. И ради этого все?! Ради позолоченного кресла с неудобной спинкой?! Императоры, начиная с первого, командира флотилии из пяти ковчегов, покинувших вспыхнувшую планету, не планировали проводить много времени здесь, в тронном зале.

Это ведь всего лишь антураж, также как и чернильница с пером, золотая корона, камзолы и длинные платья придворных и много другое. Но времена меняются. Ранмиру по душе было здесь, а в не покоях Тактакора. Новый император намеривался их полностью переделать. Устроить все, как во дворце Калифаса, где Ранмир жил, как феодал, по законам средневековья и на правах рабовладельца.

Он поманил пальцем какую-то сирру:

- Скажи императрице, что я скоро приду. Пусть готовится, - сказал Ранмир и пошел переодеваться.

… Чикита с неприязнью смотрела в зеркало, пытаясь отыскать в нем ту пылкую девушку, которая целовалась с таким же пылким юношей в зарослях цветущей жаккардии. Ранмир получил тогда цветок венерии и сорвал поцелуй с губ высокородной граты, которых оберегают тщательнее, чем фамильные артефакты в Храмах.

Слишком много времени прошло. Чикита уже побывала замужем, Ранмир был женат. Какой он теперь, после долгой разлуки? Чикита не целовала его так давно, что вкус его губ завял в памяти, засох и рассыпался в прах. Тактакор по крайне мере был добрым.

- Не мы друг друга выбрали, девочка, - сказал он несчастной Чиките в их первую ночь, - но я постараюсь, чтобы ты видела меня как можно реже.

Он был забавным чудаком, ее первый муж. Карманы Тактакора вечно были полны всяких невероятных штук, одни из металла, другие органического происхождения, вид их порою был ужасен, но в итоге Чикита смеялась. Крохотный щенок, чьи конечности и голова были на шарнирах, вдруг принялся жевать покрывало на супружеской кровати. И Тактакор озабоченно сказал, что недоработал с рефлексами.

Коричневая пупырчатая жаба выпрыгнула однажды из его кармана на колени Чиките, так что она отчаянно завизжала.

- Извини, это для Нисы, – смущенно сказал Тактакор.

Он делал все эти игрушки для дочери, которую искренне любил. Чикита удивилась, когда забеременела. Ей даже показалось, что это один из экспериментов Тактакора. Который всерьез занимался генетикой и пытался решить проблемы со здоровьем у высокородных, чьим уделом сотни солнц были только родственные браки…

- Грата Чикита, император! – раздался то ли крик, то ли стон.

Придворные дамы сбились стайкой. Чикита заметила, что некоторые исподтишка разглядывают нового императора. Как же он огромен! Любвеобильность Ранмира всем была известна. И о порядках в Калифасе, где по дворцу бегает с десяток бастардов, как две капли воды похожих на Ранмира аль Хали.

- Уходите все, - раздраженно сказала Чикита. Она не собиралась делить мужа с другими женщинами.

Леди и сирры тут же исчезли. Ранмир оглядел ее спальню и хмыкнул:

- Тесновато. Хотя бы кровать принесли другую. Тактакор бы на ней затерялся. А мне в самый раз. Что такое? – вдруг нахмурился он.

По щеке Чикиты внезапно поползла слеза. Ранмир подошел и, взяв железными пальцами Чикиту за подбородок, заставил ее поднять голову, чтобы увидеть глаза.

- И кого мы оплакиваем? Чихуан? Мужа? Племянника?

- Ты так жесток, - всхлипнула Чикита. – Мой любимый город, моя родина… Чихуан лежит в руинах…

«Так и знал», - нахмурился Ранмир. И принялся снимать пурпурный камзол. Чикита услышала, как застонала кровать под огромным телом. Ранмир неторопливо стянул с ноги сапог. Он всегда одевался, как на войну. Готовый в любой момент перенестись туда, где сталь звенит о сталь.

- Я завоеватель, - сказал он, принимаясь за второй сапог. – Если я буду жалостливым и нерешительным, мои солдаты меня не поймут. Империя разваливается, высших уже никто не боится. Ты не все знаешь. Я просто показал свою силу. Огненные шары еще долго будут наводить на наш народ ужас. Теперь они знают, что я могу с ними сделать в случае неповиновения. А теперь иди сюда.

Он снял рубашку и лег. Жгуты мышц на мощных руках, плечах и огромной груди, казалось, отлитой из бронзы тускло блестели в свете ночника. Ранмир еще не до конца разделся, он был в подштанниках, которые оголяли икры ног, тоже отливающие бронзой. Оживший Бог войны.

Чикита встала и, розовея, сняла верхнее платье, оставшись в одной ночной сорочке. Портные постарались: сверху сорочка оказалась почти прозрачная и большая грудь Чикиты, еще не потерявшая форму, была очерчена натянутой тканью, которая ниже спадала пышными складками, скрывая уже расплывшуюся талию и раздавшиеся бедра.

Глаза Ранмира вспыхнули. Глядя, как в его зрачках разгорается пламя, Чикита шагнула туда, где жар сжигает все другие чувства, кроме любви. Ее