— Возможно. Но если ты, сиятельный, вздумаешь обижать Элис… — она осеклась. — Впрочем, не будешь, знаю.

Она повернулась ко мне. Я хотела сказать так много! Но как выразить словами то, что я чувствую к ней?

— Я никогда тебя не забуду, — прошептала я. — Реджина, я буду так скучать! Мы все будем!

— Говори за себя, пожалуйста, — пробормотала Мадлен себе под нос.

Реджина таяла в золотом облаке, взмах тонкой руки, сияние зеленых глаз… Свет окутал нас с Ники на прощание — остался ощущением теплого прикосновения на щеке, на лбу сына вспыхнул солнечный зайчик — и исчез.

Я разрыдалась и уткнулась лицом в плечо Косты, который присел рядом со мной.

— Давайте все же проясним, — бесцеремонно сказала Мадлен, совершенно не чуткая к чужим переживаниям. — Алая дама — ладно. Ушла — и слава богам. А некрос? Он не вернется? Точно?

— Некрос не может явиться в наш мир, пока его не позовут, — ответил Коста, обнимая меня. — Сабрина и Руперт открыли ему проход кровью и позвали ритуалом.

— Откуда они только все это узнали? — пробурчал Курт.

— Главное — сделать первый шаг, а потом некрос подскажет, — пояснил Коста. — Однако Руперт не смог принести обещанную жертву — любящего его человека, за что и поплатился. Оба заказчика мертвы. Знаменитый Ларс получил еще одну жизнь, за которую Сабрина уплатила сполна, и удрал. Если хотя бы половина ее рассказов правдива, то этот кот не пропадет. В общем, если вы тоже не проводите тайные жертвоприношения, можете спать спокойно.

— Я — нет, никакой связи с некросом, — твердо сказал капитан. — А ты?

Мадлен энергично тряхнула головой.

— Значит, нам нечего бояться, — подытожил Коста. — Элис, я с ног валюсь. Где можно устроить Диера?

— В твоей комнате, — не задумываясь, ответила я.

Коста благодарно улыбнулся, без дальнейших объяснений сообразив, где предполагается спать ему. Я не хотела с ним расставаться, не хотела больше рисовать невидимые линии и границы, все стены между нами окончательно рухнули.

Диер первым пошел наверх, двигаясь вполне бодро. Если бы не кровавое пятно на спине и дырка в сюртуке, то и не скажешь, что человек только что был при смерти и разговаривал с духом.

Патрик заглянул в дом, поставил у порога ведро с серебряными приборами, аккуратно прислонил к стене меч Косты.

— Двойное убийство и некрос, — вздохнул парень. — Замучаюсь с отчетами. К счастью, у нас полно свидетелей.

Он пошел прочь, продолжая что-то черкать в своем блокноте, а Коста помог мне подняться. Я перехватила Ники удобнее и сама понесла своего мальчика, который все еще улыбался чему-то во сне.

— Мадлен, быть может, нам стоит присмотреть друг за другом этой ночью? — пробасил у меня за спиной капитан. — Не подумай, что я тебе не доверяю, но некрос коварен…

— Разумное предложение, — согласилась после паузы Мадлен.

Я уложила Ники в свою кровать, Коста лег по другую сторону от сына и накрыл нас всех одеялом, пряча от прохладного ветра, задувавшего в разбитое окно. Что-то тронуло мои ноги, и я, вздрогнув от неожиданности, увидела щенка, устроившегося рядом.

Реджина всегда приходила пожелать мне спокойной ночи, а теперь, наконец, сама обрела покой. Я не могла перестать думать о том, как наши жизни оказались связаны. Как жестоко она наказала себя, сделав черный дом своей темницей, и как сумела вылететь из нее, чтобы спасти Ники, а заодно и Косту.

— Люблю тебя, — шепнула я, думая, что мой эльен уже спит, но он, потянувшись, поцеловал меня в губы.

— Люблю тебя, — повторил Коста.

— Женишься на мне?

— А то, — подтвердил он.

— Как можно скорее, — потребовала я.

— Найдем храмовника — и сразу под венец. Элис, я хочу записать Ники на свое имя.

— Хорошо.

Смешно вспомнить, что совсем недавно меня волновал скандал, который может раздуть Говард Доксвелл, если узнает, что я родила не от его папаши. Да плевать! Пусть забирает черный дом, если хочет. Без Реджины он не представляет для меня ценности. Мой сын заслуживает настоящего отца, как и Коста — того, чтобы не скрывать родную кровь.

Выдохнув от облегчения, я поцеловала Ники в макушку, поправила одеяло и закрыла глаза, но тут же открыла, прислушиваясь.

— Коста, ты слышишь? — испуганно прошептала я. — Кто-то стонет!

— Угу. Мадлен, — промычал он.

— Ей плохо? — ахнула я.

— Ей хорошо, — ухмыльнулся он.

* * *

Следующие дни прошли в сплошной суматохе. Мы все, включая капитана с Мадлен, переехали в белый замок эльена. Курт ходил гоголем, а Мадлен хвасталась обручальным кольцом, выбирала какой-то особо утонченный оттенок шелка для свадебного платья и непривычно много улыбалась. Я бы лично обошлась и без колец, и без платьев, и Коста был со мной согласен, но Диер ловко манипулировал нами обоими. Ему он наплел, что я якобы в глубине души останусь недовольна недостаточно пышным торжеством. К тому же как можно, чтобы моя первая свадьба с Доксвеллом оказалась хоть чем-то лучше? Нет, такого оскорбления Диер снести не мог. А мне он доверительно сообщил, что Ники очень хочет настоящий праздник.

— Мальчик должен запомнить, как женятся его родители, — вздохнул Диер.

— Обычно дети этого вообще не видят, — резонно возразила я. — Поскольку даже не существуют на тот момент.

— У нас особый случай, — отрезал слуга. — К тому же Ники хочет нести ваш шлейф, эльена.

— Какой еще шлейф? — простонала я, но Диера было не унять.

Цветочные композиции, украшения стульев, кольца для салфеток, сцена для музыкантов, которая по его задумке должна была иногда подниматься и парить в воздухе…

— Не грохнется, — отрезал Диер, когда Коста попытался хоть немного унять его энтузиазм, а затем использовал совсем уже грязный прием: — Имею я право на маленькую радость после того, как чуть не отдал жизнь за вашего сына?

Коста махнул рукой и сдался. Забрав Ники, он пошел во двор, где Серая Молния пытался атаковать клетку с голубями.

— Какие вам больше нравятся голуби, госпожа? — спрашивал меня Диер, когда я оказывалась в поле его зрения. — С кудрявыми хвостами либо прямыми?