– Верно, – пылко вмешался Джерри, – совершенно верно. И теперь как уполномоченный посол президента Соединенных Штатов я должен формально потребовать от нации сиу соблюдения договора одиннадцатилетней давности, а также пятнадцатилетней – вроде бы пятнадцатилетней – давности и вновь отойти за берега реки Саскуэханна. Вынужден напомнить, что когда мы покинули Питсбург, Алтуну и Джонстаун, вы поклялись, что сиу больше не станут забирать у нас землю и помогут защитить то немногое, что у нас осталось. Не сомневаюсь, что нация сиу хочет прославиться тем, что держит свои обещания.

Три Водородных Бомбы вопросительно посмотрел на Яркую Книжную Обложку и Целую Историю. Затем наклонился вперед и уперся локтями в скрещенные ноги.

– Ты хорошо говоришь, молодой человек, – заметил вождь. – Ты делаешь честь своему вождю… Итак. Разумеется, нация сиу хочет прославиться тем, что почитает свои соглашения и держит свои обещания. И так далее, и тому подобное. Но наша популяция растет. А ваша – нет. Нам нужно больше земли. Вы не используете значительную часть того, что вам принадлежит. Должны ли мы сидеть и смотреть, как пропадает земля – хуже того, как ее забирают семинолы, чье царство уже раскинулось от Филадельфии до Ки-Уэст? Прояви благоразумие. Вы можете уйти в… в другое место. У вас осталась большая часть Новой Англии и значительная часть штата Нью-Йорк. Уж конечно, вы можете пожертвовать Нью-Джерси.

Несмотря на старания, несмотря на должность посла, Джерри Франклин сорвался на крик. Внезапно он понял, что больше не вынесет. Одно дело – грустно пожимать плечами дома, в приземистых развалинах Нью-Йорка, но здесь, в том самом месте, где происходил процесс… нет, это было чересчур.

– Чем еще мы можем пожертвовать? Куда уйти? От Соединенных Штатов Америки осталась горстка квадратных миль – но мы все равно должны подвинуться! Во времена моих праотцов мы были великой нацией, мы жили от океана до океана, как гласят легенды моего народа, а теперь мы сгрудились на жалком клочке земли, голодные, грязные, больные, умирающие и опозоренные. С севера на нас наступают оджибве и кри, монтанье неуклонно выдавливают нас на юг; на юге семинолы поднимаются по нашей земле, ярд за ярдом; на западе сиу забирают еще кусок Нью-Джерси, а шайены откусывают еще один ломтик Элмайры и Баффало. Когда это прекратится? Куда нам идти?

Услышав боль в голосе Джерри, старик неловко поежился.

– Да, это тяжело, не буду отрицать, что тяжело. Но факты остаются фактами, и более слабые всегда терпят неудачу… Что до второй части твоего послания. Если мы не подчинимся вашему требованию уйти, ты должен потребовать возвращения заложника. По мне, звучит разумно. Вы должны получить хоть что-то. Однако я, хоть убей, не могу вспомнить имя заложника. У нас ведь есть ваш заложник?

Повесив голову, обессилев, Джерри несчастно пробормотал:

– Да. У всех индейских народов на наших границах есть наши заложники. В знак нашей доброй воли и мирных намерений.

Яркая Книжная Обложка щелкнул пальцами.

– Девчонка. Сара Камерон… Кантон… как там ее.

Джерри вскинул глаза.

– Кальвин? – спросил он. – Быть может, Кальвин? Сара Кальвин? Дочь председателя Верховного суда Соединенных Штатов?

– Сара Кальвин. Именно. Провела у нас лет пять, шесть. Помнишь, вождь? Девчонка, с которой играет твой сын?

Три Водородных Бомбы явно удивился.

– Она – заложник? Я думал, она просто какая-то бледнолицая, которую он привез со своих плантаций в южном Огайо. Надо же. Весь в отца. – Он стал серьезным. – Но эта девушка не вернется. Ей нравится индейская любовь. Очень нравится. И она вбила себе в голову, что в конце концов мой сын на ней женится. Или что-то вроде этого.

Вождь оглядел Джерри Франклина.

– Послушай, мой мальчик. Почему бы тебе не подождать снаружи, пока мы все это обсудим? И забери саблю. Отвезешь обратно. Похоже, моему сыну она не нужна.

Джерри устало подобрал саблю и покинул вигвам.

Равнодушно, без особого интереса он отметил группу воинов-сиу, окруживших Сэма Резерфорда и лошадей. Потом группа на мгновение распалась, и Джерри увидел бутылку в руке Сэма. Текила! Проклятый идиот позволил индейцам всучить ему текилу – и надрался как свинья.

Неужели он не знал, что белые люди не могут, не осмеливаются пить? Они использовали каждый клочок пахотной земли под продовольствие – и все равно находились на грани голода. В их экономике не было места такой роскоши, как алкогольные напитки, и за всю жизнь белый человек обычно получал не больше стакана выпивки. Дай ему целую бутылку текилы – и его развезет.

Как Сэма. Он описывал полукруги на спотыкающихся ногах, держа бутылку за горлышко и глупо ею размахивая. Сиу посмеивались, толкали друг друга под ребра и показывали пальцем. Сэма вырвало на тряпье, прикрывавшее грудь и живот, он попробовал сделать еще один глоток и повалился на спину. Содержимое бутылки текло ему на лицо, пока не кончилось. Сэм громко захрапел. Сиу покачали головами, с отвращением поморщились и разошлись.

Джерри смотрел на все это и нянчил сердечную боль. Куда им идти? Что делать? И какое это имеет значение? Можно с тем же успехом напиться, как Сэмми. По крайней мере, не будешь ничего чувствовать.

Он посмотрел на саблю в одной руке, блестящий новый пистолет – в другой. Логично было бы их выбросить. Если вдуматься, до чего смешное и жалкое зрелище – белый человек с оружием.

Из вигвама вышел Сильвестр Томас.

– Готовьте лошадей, дорогой сэр, – прошептал он. – И будьте готовы отправиться, как только я вернусь. Торопитесь!

Молодой человек побрел к лошадям и выполнил указания – все равно других занятий у него не было. Отправиться куда? Зачем?

Джерри поднял Сэма Резерфорда и привязал его к лошади. Вернуться домой? В великую, могучую, уважаемую столицу того, что когда-то было Соединенными Штатами Америки?

Томас приволок связанную девушку с кляпом. Она отчаянно извивалась, ее глаза метали разъяренные молнии. Девушка все время пыталась пнуть посла Конфедерации.

На ней были богатые одежды индейской принцессы. Волосы она заплела по последней моде сиу. И ее лицо было тщательно выкрашено темной краской.

Сара Кальвин. Дочь председателя Верховного суда. Они привязали ее к вьючной лошади.

– Вождь Три Водородных Бомбы, – объяснил негр. – Он считает, что его сын слишком много времени проводит с бледнолицыми женщинами, и хочет от нее избавиться. Мальчику пора остепениться, подготовиться к ответственности власти вождя. Возможно, это поспособствует. И, знаешь, старику ты понравился. Он велел кое-что тебе передать.

– Я благодарен. Благодарен за любую милость, самую малую и унизительную.

Сильвестр Томас решительно покачал головой.

– Не время для отчаяния, юный сэр. Если хочешь выжить, нужно быть начеку. А нельзя одновременно быть в отчаянии и начеку. Вождь хочет, чтобы ты знал: возвращаться домой нет смысла. Он не мог открыто сказать это на совете, но причина, по которой сиу переместились в Трентон, не имеет отношения к семинолам на другой стороне. Она связана с оджибве, кри и монтанье и сложившейся на севере ситуации. Они решили захватить Восточное побережье – в том числе то, что осталось от твоего государства. Сейчас они уже, наверное, в Йонкерсе или Бронксе, где-то в городе Нью-Йорке. Через считаные часы твое правительство перестанет существовать. Вождь узнал об это заранее и решил, что сиу должны занять некий плацдарм на берегу, прежде чем дело решится раз и навсегда. Заняв Нью-Джерси, он не дает оджибве объединиться с семинолами. Однако, как я уже сказал, ты ему нравишься, и он советует тебе не возвращаться домой.