Комментируя мятеж, «Багл-хералд», газета города Филлмор, штат Висконсин, провела печальную параллель между уличными боями в Топике и разрушением мира в ходе атомного конфликта.

«Международное сообщение и транспортировки прерваны, – мрачно сообщала передовица, – мы не знаем о раздавленном мире, в котором живем, почти ничего, за исключением скудных фактов, таких как полное погружение Австралии в океан и сокращение Европы до Пиренеев и Уральских гор. Нам известно, что физический облик нашей планеты отличается от того, что было десять лет назад, так же сильно, как младенцы-уродцы и мутанты, которые рождаются повсюду в результате радиоактивного загрязнения, в неприятную сторону отличаются от своих родителей. Воистину, в эти дни катастроф и перемен наш павший дух молит небеса о знаке, о знамении того, что все снова будет хорошо, будет так, как было прежде, что воды несчастья схлынут, и мы вновь ступим на сушу нормальности».

Это последнее слово привлекло внимание доктора Гларта. Той ночью он просунул отчет команды правительственных врачей-специалистов в прорезь для корреспонденции на двери редакции. На полях первой страницы он карандашом написал лаконичное сообщение: «Обратил внимание на ваш интерес к предмету».

На следующей неделе на первой странице филлморской «Баглхералд» красовался пятиколоночный заголовок:

Следовавшая за этим статья была обильно сдобрена цитатами, в равных пропорциях взятыми из правительственного отчета и Псалмов Давида. Изумленные жители Филлмора узнали, что некий Джордж Абнего, почти сорок лет скрывавшийся среди них, был живой абстракцией. Благодаря стечению обстоятельств, не более примечательных, чем те, что приводят к флеш-роялю в покере, физиология, психика и прочие разнообразные характеристики Абнего дали легендарное существо – статистическое среднее.

Согласно последней переписи населения до войны, рост и вес Джорджа Абнего совпадали со средними для взрослого американца. Он женился ровно в том возрасте – вплоть до года, месяца и дня, – когда, согласно оценкам статистиков, женится среднестатистический мужчина; он женился на женщине на среднее число лет моложе себя; его последний задекларированный доход был средним за тот год. Даже зубы у него во рту по числу и состоянию совпадали с тем, что, согласно предсказанию Американской ассоциации стоматологов, можно было обнаружить у мужчины, случайным образом взятого из популяции. Метаболизм и кровяное давление Абнего, телосложение и личные неврозы – все являлось срезом последних доступных данных. После прохождения всех возможных психологических и личностных тестов его окончательный, скорректированный результат показал, что он был среднестатистическим и нормальным.

Наконец, миссис Абнего недавно родила третьего ребенка, мальчика. Это событие не только произошло в нужное время, согласно популяционным показателям, но и дало совершенно нормального представителя человечества – в отличие от большинства рождавшихся в стране младенцев.

«Багл-хералд» вознесла хвалу новой знаменитости, разместив в середине статьи слащавую фотографию семейства, с которой собравшиеся Абнего таращились остекленевшими глазами на читателя, выглядя при этом, как выразились многие, «среднестатистическими – чертовски среднестатистическими!».

Газетам из других штатов предложили скопировать материал.

Они так и сделали, сперва неохотно, затем с нарастающим, заразительным энтузиазмом. Действительно, как только стал очевиден огромный интерес публики к этому символу стабильности, беженцу от экстремальности, газетные колонки принялись фонтанировать цветистыми заметками о «Нормальном человеке из Филлмора».

В Государственном университете штата Небраска профессор Родерик Клингмайстер заметил, что многие студенты его биологического курса носят огромные значки с портретами Джорджа Абнего.

– Прежде чем начать лекцию, – усмехнулся он, – хочу сообщить, что этот ваш «нормальный человек» – отнюдь не мессия. Боюсь, он всего лишь амбициозная колоколообразная кривая, медиана во плоти…

Это все, что он успел сказать. Ему размозжили голову его собственным демонстрационным микроскопом.

Уже тогда несколько наблюдательных политиков обратили внимание, что никто не понес наказания за сей опрометчивый поступок.

За этим инцидентом последовали многие другие, например, случай с неудачливым и безымянным жителем Дулута, который – в разгар городского парада в честь «Среднестатистического старика Абнего» – с добродушным изумлением отметил: «Но он всего лишь самый обычный болван, как мы с вами», – и был немедленно порван на праздничные конфетти ужаснувшимися соседями по толпе.

Подобные происшествия требовали пристального внимания людей, чья власть основывалась на заслуженном, пусть и тщательно сформированном доверии управляемых.

Джордж Абнего, решили эти джентри, являл собой воплощение великого национального мифа, который более века скрывался в культуре и теперь достиг яркой кульминации благодаря средствам массовой информации и развлечений.

Этот миф начинался с юношеского призыва быть «нормальным энергичным американским мальчиком» и заканчивался, в высших политических кругах, похвальбой борца за правительственный пост в рубашке с коротким рукавом и подтяжках: «Черт побери, все знают, кто я такой. Я народ, простой народ».

Из этого мифа выросли такие на первый взгляд разные практики, как ритуал политического целования младенцев, культ «не хуже чем у людей», пижонские, глупые, постоянно меняющиеся причуды, накрывавшие популяцию с завидным постоянством и регулярностью автомобильного «дворника». Миф о стилях и братствах. Миф о «простом парне».

В тот год были президентские выборы.

Поскольку от Соединенных Штатов остался только Средний Запад, демократическая партия исчезла. Ее остатки поглотила группа, провозгласившая себя республиканцами старой гвардии, ближайшая к американским левым. Партия власти, республиканцы-консерваторы – чья правизна граничила с роялизмом, – получила достаточно теократических голосов, чтобы не сомневаться в исходе выборов.

Республиканцы старой гвардии в отчаянии искали кандидата. Прискорбно проглядев подростка-эпилептика, недавно выбранного губернатором Южной Дакоты в нарушение конституции штата – и отказавшись от распевающей псалмы бабули из Оклахомы, которая сопровождала свои сенаторские выступления религиозной игрой на банджо, – одним летним днем партийные стратеги прибыли в Филлмор, штат Висконсин.

Как только Абнего убедили согласиться на выдвижение, отмахнувшись от его последнего благонамеренного, однако неуклюжего возражения (что он является зарегистрированным членом оппозиционной партии), стало очевидно, что равновесие сил сместилось и легендарная демократия в огне.

Президентским лозунгом Абнего стало: «Назад к норме с нормальным человеком!»