На лице Кево расплывается понимающая и в то же время веселая улыбка. Он наклоняется ко мне, очень медленно. Настолько медленно, что я могу следить за каждым его движением, и мой рот пересыхает.

– Одного твоего слова достаточно, – бормочет он, приближаясь ко мне настолько, что его лицо оказывается всего в пяти сантиметрах от моего. Я могла бы считать его ресницы, если бы постаралась. Его дыхание касается моего разгоряченного лица, и меня бросает в дрожь. – Одно слово, и я уйду в свою комнату, буду спать в собственной постели, и мы увидимся завтра за завтраком.

Конечно, я не хочу, чтобы он ушел. И этот сукин сын прекрасно это знает. Я вздыхаю и заставляю себя состроить спокойную мину, но почти уверена, что у меня ничего не выходит.

– Давай спать, – отвечаю я, демонстративно отодвигаясь в сторону, чтобы освободить для него место.

Улыбка Кево становится шире, когда он откидывает одеяло и ложится рядом со мной. Несколько секунд мы смотрим друг на друга, затем он поднимает руку. Это приглашение, от которого я не могу отказаться, независимо оттого, что его близость делает с моими чрезмерно разбушевавшимися гормонами. Мое сердце едва не выпрыгивает из груди, когда я прижимаюсь к Кево и прислоняюсь щекой к его теплой груди. Я слышу его сердце, которое, кажется, бьется еще быстрее моего. Одна рука парня начинает чертить небольшие круги на моей спине, другая расслабленно лежит на моем бедре.

К моему удивлению, близость Кево успокаивает. Она окутывает меня как тяжелое, теплое одеяло и дает чувство безопасности, которого я не испытывала уже несколько недель. Под аккомпанемент ровного дыхания Кево, биения его сердца и нежной ласки его пальцев я наконец-то засыпаю.

Прости меня

Кево

Я изучаю расслабленное лицо Блум, осторожно убираю руку с ее бедра и смахиваю со лба прядку волос. Эта девушка спит как убитая. Она не сдвинулась ни на дюйм с тех пор, как заснула. Если бы не ее медленное, ровное дыхание, можно было бы подумать, что она мертва.

Мои глаза горят, когда я отрываюсь от Блум и проверяю время. Через полчаса уже вставать, а я не спал ни секунды. Круговорот мыслей в голове никак не дает мне покоя. Я был настроен вполне серьезно, когда вчера вечером сказал Блум, что не позволю ей сдаться. Однако в тот момент я не ожидал того, что произошло между нами после. Это было… неописуемо. Эта близость, то, что мы разделили друг с другом, – это что-то изменило между нами. А как иначе? Мы столько всего пережили вместе, что я даже не могу описать, что чувствую к этой девушке. Может быть, это даже не совсем понятно мне самому.

Но это еще больше проясняет то, почему я должен защищать ее. Не только от Джозефа или от Уилла. Нет, прежде всего мне нужно защитить Блум от нее самой. Я не могу допустить, чтобы с ней что-то случилось. Это как задержать дыхание. В конце концов, тело берет свое и заставляет дышать. Как бы я ни пытался себя сдержать, что-то внутри меня противится тому, чтобы подвергать Блум опасности.

Прерывисто выдыхаю и поднимаю руку, чтобы снова коснуться пальцами ее лба. Понимаю, Блум будет ненавидеть меня за это. Но это не в первый раз. Она уже научилась меня ненавидеть, и я сам поражаюсь, что все это время она меня прощала. Однако на этот раз такого, скорее всего, не будет. Скорее всего, это наша последняя ночь вместе, последний шанс увидеть ее улыбку или почувствовать ее губы на моих. Одна мысль об этом заставляет мое сердце сжиматься так болезненно, что я невольно задыхаюсь. Но это риск, на который я должен пойти. Даже если больше никогда ее не увижу, по крайней мере буду знать, что Блум жива. Мир, в котором я не могу быть с ней, лучше, чем мир, в котором ее не существует.

Полный решимости, я призываю свою силу. Она течет по моему телу, спускается по руке и попадает в ладонь. Пальцы теплеют, как будто я держал их слишком близко к огню. Я уже делал это множество раз, но сейчас совсем другое дело. Потому что это Блум. До сих пор я не мог по-настоящему использовать свои силы на ней – ее собственные силы и блок, который она поставила, препятствовали этому. Влиять на Блум – другое дело. Это более интимно и обременяет значительно большим чувством вины.

Веки Блум слегка подрагивают, но затем она делает глубокий вдох и успокаивается. Я стискиваю зубы, чтобы не дать себе отступить. Это правильный поступок, хотя Блум, вероятно, сочтет иначе.

Когда я убеждаюсь, что она будет продолжать крепко спать, то медленно отстраняюсь от нее. Осторожно убираю руку из-под ее головы и отодвигаюсь в сторону, затем натягиваю ей одеяло до подбородка. Несколько секунд я просто сижу и смотрю на Блум. Ее длинные ресницы лежат на щеках, волосы разметались по белой подушке. Наклоняюсь к девушке и нежно касаюсь губами ее лба, затем встаю и выхожу из ее спальни. Каждый шаг кажется невероятно тяжелым, будто невидимая сила пытается удержать меня. Но я не останавливаюсь. Тихо закрываю за собой дверь и иду в ванную, чтобы принять душ. Мне нужно сосредоточиться.

Кэт, Матео и Кеннет уже сидят за обеденным столом, когда я спускаюсь вниз. Никто из них не произносит ни слова, в их глазах просто какая-то единодушная решимость. Так мы выглядели перед тем, как отправиться вчера в убежище повстанцев – и, как мы все знаем, все пошло наперекосяк.

Кивком приветствую их и наливаю себе чашку кофе. В голове поселилась тупая боль, которая не имеет ничего общего с тем фактом, что недавно я использовал свои способности. Это все от переживаний.

– Ну что, ребята, готовы? – спрашиваю я, поворачиваясь к троице. Я смотрю на Кэт, которая кивает, стиснув зубы. Под глазами у нее глубокие тени, и я уверен, что она спала так же мало, как и я. – Отправляться нужно прямо сейчас. К тому времени, как мы отправим адрес, мы уже должны быть на своих постах. Уверен, много времени им не понадобится.

Кеннет согласно кивает:

– Я поеду на мотоцикле. Так будет быстрее, и я смогу до вашего прибытия оценить обстановку.

– Хорошо. – Я смотрю на Матео, который кажется каким-то потерянным и задумчивым. – Ты знаешь, куда нужно идти? Место находится всего в нескольких минутах ходьбы от здания.