– Ха-ха-ха! – засмеялся очень довольный граф Урбино, шлёпнув себя по коленке. – Нет, вы только поглядите, как Хесанте выдрессировала своего Амбера! Раньше он выражался хуже пьяного матроса, а тут нате вам, пожалуйста, какие реверансы! А я всегда знал, что эта женщина возьмёт этот грубый булыжник и, как скульптор, высечет из него милую статуэточку хотя бы в письменной речи.

Далее почерк, которым было написано письмо, менялся на более элегантный и ровный. Судя по всему, дописывала его уже женская рука.

– «Постскриптум. Уважаемый Сальвадор, – Керро запнулся, но продолжил, – скорее всего, вы присутствуете при прочтении данного письма, поэтому, зная графа Урбино, процитирую его очевидные мысли. Вы южанин и не стукач. Мы с ним согласны, но лишь отчасти. Предполагаем, что сейчас обстоятельства складываются именно так, что вы будете вынуждены доложить Ложному королю о содержании сего письма, и если так, то просим доложить ему также и то, что в случае его ответных действий превентивного характера пусть будет уверен в том, что мы будем готовы. Подписи: граф Амбер, леди Хесанте». Надо же, он действительно женился. Разве Амбер был не против брака? – Керро уставился на отца, будто ища у него на лбу ответ на свой вопрос.

– Проигранный бой часто меняет приоритеты, – многозначительно ответил граф Лагримоны и обратился к Сальвадору: – Ну вот и сняли с вас какую-либо вину, дорогой наш казначеюшка.

– Мне стало легче, – ответил младший Монтонари с видом, который ярко живописал о том, что это вовсе не так.

– И всё же любопытное послание, вы не находите? Эрнан? – позвал притихшего хозяина Виллы де Валента неугомонный старик. – Эрнан, вы уснули?

Граф Монтонари, будто бы действительно задремавший, открыл глаза.

– Я всё слышал.

– И что вы думаете? Вы окажете им помощь?

– Я бы не стал принимать это предложение, – предостерёг брата Сальвадор, поправляя край рукава. – Ты уже слышал от меня об Огненосцах и Молчащих. Хочешь убедиться, что я ничего не приукрасил? Это глупо и нецелесообразно.

– Вот именно, – Урбино выразил согласие с поверенным Теабрана. – Я тоже слышал много чего об этих безликих куклах, которые могут драться, пока их не разрубишь пополам. Не думаю, что это умно – соваться с мечами против тех, кого наколдовала Чарна. То ли дело эвдонские наёмники, которыми мне угрожает Паучиха. Люди из плоти и крови. И моя Лагримона гораздо ближе южной части Керестайских гор, и ей ваши люди гораздо нужнее. У меня нет ни единого солдата. А те, кто есть, только и умеют, что ночами патрулировать улицы и гонять пьяниц и проституток. А под крылом у Хесанте целые взводы лучников, у Элендроя и Богарта полно всадников и пеших. Правда, Эрнан, пусть разбираются сами со своим Теабраном, ну право.

– А я бы согласился, – решился поделиться своим мнением Керро.

– Боги всемогущие, сын!

– Но им нужна помощь, чтобы спасти Ясну, отец. Чем больше будет задействовано солдат, тем лу…

– …тем больше потом их трупов будут убирать от стен города. Нет! Эрнан, вы меня поддержите?

Эрнан молчал.

– Понимаю, решение ввязаться в новую войну непростое, к тому же очевидно, что Ложный король слишком силён, а Амбер самоуверен.

Эрнан молчал, а, судя по тому, что через несколько секунд вовсе отвернулся к стене, отвечать и не собирался. Вместо него слово снова взял Сальвадор.

– Оставим Теабрана. Разберём затронутый вами снова вопрос касательно Лагримоны. Урбино, допустим, чисто гипотетически брат согласится дать вам своих солдат. На что вы рассчитываете?

– На поддержку, само собой.

– Против той же армии Ложного короля, которого Виттория-Лара убедит поддержать себя в борьбе с вами? Он победит вас, и Кантамбрия вообще останется без солдат и возможности от него хоть как-то защититься.

– Я понимаю вашу настороженность, казначеюшка, но поймите и вы меня. Паучиха поставила меня в тупик, предъявив своё намерение отобрать у меня мои земли. Мои земли! Она кровожадная зараза. Настоящая Паучиха, которая окутывает своей паутиной всё, на что положит глаз. Ну, вот давайте мы с вами подумаем, Сальвадор. Представим себе ситуацию: я не получаю поддержку армии Эрнана, Виттория-Лара развязывает войну со мной, дав власти бастардам трёх моих вассалов, и забирает мою Лагримону. Как думаете, сколько ей понадобится времени, чтобы решить: «А почему бы мне не забрать себе и земли Кантамбрии?» Вспомните, как она забрала себе Крак Виа де Монте. Отщипнула себе и замок, и земли буквально за сутки. А в Кантамбрии виноградные поля, специи, фрукты, лучшие духи, жадеиты, жемчуг, изумительная древесина. Будь я на месте этой женщины, я бы уже давно облизывался на них. А тут такой повод – раненый граф Монтонари, впавший в немилость у короля. Вы с ней общались, Сальвадор. Вы хорошо понимаете, что она за человек. И потому если мы отступим перед ней сейчас, она сожрёт и обглодает сначала Лагримону, а потом и Кантамбрию. Вот увидите. И поэтому мы должны хотя бы что-то предпринять, чтобы угомонить эту жадную бабу, вместо того чтобы сидеть и ждать, когда она перевезёт сюда сундуки со своими вещами! Пусть северные графы разбираются сами с Ложным королём, это их каприз, мы на юге должны объединиться против Паучихи! Вот кто наш главный враг.

– Пожалуй, вы правы, – Сальвадор был вынужден признать, что не подумал о таком развитии событий. – Ну, положим, брат отдаст вам свою армию. Но! У армии Кантамбрии разве есть второй полководец, кроме него? Единственный человек, который мог его заменить, пал у стен Паденброга, другой спивается, третий только что женился и попросил расчёт, чтобы уехать в какую-то дыру у Жемчужной заводи и жить спокойно. Кто возглавит армию?

– Я могу, – воодушевился Керро, чем вызвал снисходительную улыбку обоих собеседников.

– Мальчик мой, – Урбино, ни на секунду не восприняв намерение сына всерьёз, похлопал юношу по колену. – Мальчик мой, у тебя экзамены на носу. Одни ты уже пропустил, пересдача через месяц, а остальные? Тоже перенесёшь? Тебя выгонят из Коллегии, не успеешь сказать и «дебиторская задолженность». Вот о чём ты должен думать вместо «хочу стать главнокомандующим армии Кантамбрии против армии Паучихи»! Керро, милый, какая глупость. Ты же даже меч толком держать не умеешь.

– Умею, – обиделся юноша и потупил взгляд. – Меня в прошлом году научили. Сказали, что я хорошо справляюсь.

– Принцессу Вечеру тоже учили. И не городские сторожа, а кирасиры, и что? Где теперь принцесса? Вот. Нет, нет, Керро, и не проси! И не пущу. Начитался глупых книжек! Какой ты воин? С чего вдруг? Нет! Я так сказал!

– Но, отец, я правда смогу! Я изучал стратегию по книгам, читал труды Филивана о битвах короля Дитмана, изучал местности…

– И что? – перебил сына старый граф, теперь уже по-настоящему разозлившись. – Что ты мне хочешь сейчас сказать? Что ты воин?! Что за фантазии?! Но даже если и обучили тебя драке на мечах, я не пустил тебя на тавромахию, мой дорогой, почему ты вдруг решил, что отпущу на войну?

– Да какая тебе разница, отец? – Керро сам удивился вдруг откуда-то взявшейся наглости. – Я живьём гнию в Коллегии. Не будь я бастардом, ты бы никогда меня туда не отдал. А будь я законным ребёнком, ты был бы горд дать мне возможность стать воином и увековечить своё имя в истории!

– Нет, Сальвадор, вы слышите, какая в его голосе гордыня? – вскочил с кушетки старик, позабыв про больное колено. – Это возмутительно! Керро, ты как себя ведёшь?

Юноша пристыженно опустил голову и заковырял ногтем пуговицу на манжете, как наказанный за провинность.

– Извини.

– Коллегия – замечательное место, где тебе уготовано будущее куда более успешное, чем то, что тебя ждёт во главе армии, – лютовал возмущённый старик. – Там тебя убьют, а ещё хуже – поднимут на смех после первой же неудачи. Ты этого хочешь? А в роли казначея своего брата