ты восприняла ее в день знакомства? – спрашиваю Юваль.

– Всего несколько минут понадобилось, чтобы понять ее исключительность. Одновременно бросались в глаза особенности, которые трудно было в тот момент понять. Она торопилась. Нервничала. Это делало ее суетливой, что, очевидно, не в ее характере. На короткие промежутки останавливалась, закрывала глаза, отсчитывала дыхание. Ты знаешь, о чем я. Несколько раз сегодня ты делал то же самое. Она объясняла это тем, что очень устала, не спала трое суток. У нее была серьезные причины для этого. При этом была настолько убедительна, что не вызывала моего беспокойства. Выглядела более чем усталой. Очевидно, находилась под большим стрессом. Позже я поняла, что это было. Она задерживала или замедляла в себе смерть самого ценного, что было у нее – память о тебе.

– Уверен, ты видела в ней больше, чем описываешь сейчас, – говорю я.

– Конечно. Ты помнишь, это моя профессия. И, наверное, есть причины, почему Дарья в конце концов выбрала меня. Я обещаю ничего не утаивать, но сейчас старюсь оставаться в границах моих первых впечатлений. Каждый день, проведенный с ней, менял картину. Каждый день я все больше понимала степень исключительности этой женщины.

– Обратно к тем дням. Что еще происходило тогда? – пытаюсь вернуть Юваль к периоду, разделяющему События и Потерю.

– Я знаю, что значат для тебя те четыре дня. Хотела бы иметь ответы на все твои вопросы. Сейчас, после всего, что смогла понять за несколько часов первого общения, за месяцы после, и за сегодня напоследок, я еще больше убеждена в ее непостижимости. Так вот, она пыталась сделать себя постижимой для меня. Планировала наш долгий путь – ее и мой к тебе. Она это никогда не говорила. Я догадывалась с каждым днем все больше. Но окончательно убедилась сегодня, когда встретилась с тобой и увидела тебя рядом с ней.

Всю жизнь я убеждал себя в том, что она обыкновенная, лучше других, но все равно обыкновенная. Она была моей средой обитания. Она не была средой обитания Юваль. Юваль не оценивала ее необыкновенность. Юваль воспринимала ее непостижимость.

– В какой момент ты поняла, что она готовит тебя к будущей встрече?

– По завершении первой встречи у меня появились догадки. Но они были слишком нереальны. Мы провели вместе целый день. Вечером следующего дня – это был последний из тех четырех дней – она позвонила. Оставила телефон Илая и попросила позвонить ему через неделю, представиться и расспросить про нее. Оставила и твой телефон в Бостоне, но предупредила обращаться к тебе только при исключительных обстоятельствах. Что значит «исключительные обстоятельства» не объяснила. Дополнительная загадка в числе множества других. После этого звонка я уже знала наверняка, что произойдет через неделю.

– Что значит твой и ее путь ко мне?

– Задолго до мартовских событий она знала, что придет момент, и ее жизнь пересечет обстоятельства, которые потребуют исключительных человеческих возможностей. Эта роль была закодирована в ней столетиями, задолго до ее рождения. Ей не надо было готовить себя. Природа позаботилась дать ей все необходимое. Но она нуждалась в тебе. По двум причинам – ты делал ее сильнее и еще она знала, что ее одной будет недостаточно. Ей нужна твоя помощь. Всю жизнь она готовила тебя. Оттачивала и шлифовала ресурсы, заложенные в тебе природой. Приучала работать в тандеме с собой.

– Разве это не обязанность каждой матери? – остановил я Юваль. – Что если события не были закодированы в ее генах? Тогда бы она не предпринимала всех этих усилий?

– Одно не отрицает другое. Вероятно, она делала бы то же самое просто потому, что любила тебя и знала, что в тебе заложено больше, чем в обычном мужчине. И еще догадывалась, какую плату ей придется нести в случае провала ее плана – потерять тебя, но искала пути сохранить себя для тебя.

Юваль замолчала, давая мне возможность осознать сказанное. Что-то я понимаю, но какова мизерность этого понимания. Все это настолько нереально. У меня нет сомнений в исключительных способностях Юваль, но сама ситуация неправдоподобна, и я понимал, что скоро даже эти границы нереальности будут разрушены.

– Она приучала меня к мысли о моей необычности, но это ее заблуждение, – говорю я. – К счастью, я сам никогда в это не верил. Она была одержима идеей. Это исказило меня в ее глазах. Я не знако̀м ни с одним фактом, который подтверждал бы мою исключительность. Не предсказывал будущее. Не слышал голосов праматерей. Не умел читать чужие мысли. Ее ошибочное обо мне мнение не оказывало на меня давления. Я не старался соответствовать ее ожиданиям. Если бы поверил, то вероятно, стал бы несчастным человеком. Что действительно было – наша близость. Я понимал и чувствовал ее. Угадывал ее состояние, настроение, может быть даже мысли. Я паразитировал на ней. Вероятно, это и обманывало ее.

Юваль молчит. Со страхом думаю – она устанет, передумает, изменит настроение. Раздастся телефонный звонок или кто-то вломится в кабинет раскладывать книги по размерам и цветам переплетов. В конце концов, у меня нет контракта на ее исповедь. Я потеряю Юваль, как уже потерял двух других женщин. Все, что я получаю, выходит далеко за пределы того, на что смею надеяться.

– Пожалуйста, не останавливайся. Я обещаю поспевать за тобой, – пытаюсь вернуть Юваль в нашу беседу.

– Не беспокойся – я не оставлю тебя, – говорит Юваль. – Но будь готов к разочарованию. Ты привык к ней. Не держи планку ожидания на том же уровне, общаясь со мной.

– Ты не понимаешь. Она всегда была и все еще остается источником загадок и тайн. Каким-то неисповедимым путем ты ключ к их разгадкам. И что-то подсказывает, что ваша первая встреча имела особое значение. Боюсь, я отталкиваю свою удачу, но есть что-то, чем ты не хочешь, не можешь или сомневаешься поделиться со мной.

– Вы определенно сто́ите друг друга, – теперь уже нараспашку улыбается Юваль.

Я ответил ей такой же открытой улыбкой, на какую был способен. Она ждала. Я знал что. Но не был уверен, что подошел момент.

– Я еще не готов, – стараясь говорить как можно откровеннее, чтобы она не восприняла мои слова как попытку торговаться.

Она с удовлетворением кивнула.

– Как это возможно? – спросил я, плохо понимая собственный вопрос.

– Тут-то и начинается то, что отличает ее от необычного человеческого создания. Человеческий мозг никогда не сможет изучить и понять работу мозга. Существует математически обоснованная теория, утверждающая, что система не может изучить другую систему, по сложности эквивалентную изучающей.

Юваль замолчала, готовя себя к продолжению. Я