Инцидент был расценен как еще один очевидный провал в их казавшейся бесконечной череде[507]. «Это было тяжелое время, – говорил Омер Бар-Лев, боец отряда “Сайерет Маткаль”, который принимал участие в штурме отеля и впоследствии стал командиром подразделения. – Каждые несколько недель нас поднимали по тревоге посреди ночи, сажали в вертолет и перебрасывали на место очередной террористической вылазки. Мы знали, что должны покончить с проблемой за те несколько часов, что были у нас до рассвета. Хотя все это происходило в Израиле, характер операций отличался от того, к чему привыкло подразделение, – вся инициатива, весь эффект неожиданности, все планирование принадлежало противнику. Это было страшно».

Поскольку атаки продолжались, было ясно, что Израилю следовало удвоить усилия по уничтожению руководства ООП. Но даже когда «Кидон» действовал в полную мощь, «Моссаду» было трудно действовать в «целевых» странах типа Ливана, где жили руководители палестинской террористической организации. Более того, там после операции «Весна молодости» были приняты существенные дополнительные меры безопасности. Использование оперативников «Моссада» для ликвидации лидеров ООП теперь рассматривалось как непрактичная, если не невозможная тактика.

Вместо этого Израиль обратился к потенциалу военно-воздушных сил. В середине августа 1975 года агент «Моссада» в ФАТХ сообщил[508] о том, что ООП планирует пропагандистское мероприятие на стадионе Al Madina Al Riyadiyyah в Южном Бейруте 1 октября и что за час до мероприятия все руководство ФАТХ соберется в близлежащем офисе. В этом израильтяне увидели отличную возможность избавиться от Ясира Арафата, Халила аль-Вазира (Абу Джихада), Фарука Каддуми, Хани аль-Хасана, Вади Хаддада и многих других высших руководителей ООП одним махом. Премьер-министр Ицхак Рабин распорядился немедленно подготовить план операции.

Если начальник Генерального штаба и командующий ВВС выступали за атаку, то руководитель военной разведки АМАН, генерал Шломо Газит, был категорически против[509]. «Я сказал министру обороны Шимону Пересу, что мы не должны ввязываться в такую открытую акцию. Я был готов всеми силами бороться с терроризмом, но только в формате тайных операций, которые не оставляли после себя визитных карточек. Были израильтяне, которые не стыдились «целевых» убийств. Мое отношение было противоположным: я их стыдился. Я сидел спокойно и не хвастался ими».

Однако возражения Газита не приняли во внимание[510], и планирование операции началось. Майор Авием Селла, восходящая звезда военно-воздушных сил, был назначен координатором операции. В ней планировалось задействовать восемь штурмовиков A-4 Skyhawk и один истребитель-бомбардировщик F-4 Phantom. Были подготовлены вертолеты на случай, если кто-то из летчиков будет сбит, потерпит аварию и будет нуждаться в спасении. Все шло согласно плану.

Но прогноз метеорологов в день операции предсказывал плотную облачность над Бейрутом. Поскольку состоявшие в то время на вооружении израильских ВВС бомбы не имели систем всепогодного точного наведения, точность попадания по целям гарантировать было нельзя. «Однако возможность была такой манящей, такой представляющейся раз в жизни, – говорил майор Селла. – И вся эта масштабная подготовка – была задействована большая часть наших ВВС. Мы решили проводить операцию. Я сказал Бенни (Пеледу, командующему ВВС): “Давай попробуем – посылай самолеты, и, может, случится чудо”».

Пилоты подняли самолеты в воздух, надеясь, что небо расчистится. Однако небеса не подчинились, и когда они достигли Бейрута, над ним все еще висели облака.

Но, как признавал впоследствии Селла, «он не принял во внимание мотивацию пилотов». Им приказали не сбрасывать бомбы, если они не видели цели. Однако эта формулировка оставляла значительное место для их инициативы. Они знали характер своих целей и прекрасно понимали важность для Израиля ликвидации руководства ООП.

Летчики опустились ниже предписанной приказами нижней кромки облаков. Когда они увидели, что находятся прямо над целями, они сбросили бомбы, взрыватели которых приводились в боевое положение по проводам из самолетов. Но поскольку самолеты летели ниже, чем было запланировано, для активации взрывателей времени не хватило, и бомбы упали на землю и крыши зданий, не разорвавшись, как «выброшенные яйца», по словам Селлы.

Убит был только водитель Абу Джихада, раздавленный одной из невзорвавшихся бомб. На следующий день бейрутская газета поместила карикатуру, на которой мальчик писал на израильскую бомбу. Абу Джихад приказал провести расследование, чтобы установить, кто передал израильтянам сведения о встрече палестинского руководства. Через три месяца был раскрыт и казнен еще один ценный источник «Моссада».

Хотя ФАТХ сконцентрировался на террористических операциях внутри Израиля, НФОП продолжал губительные атаки на израильские и еврейские цели за границей, особенно в Европе[511]. Боевики Фронта взрывали синагоги, представительства Израиля и офисы авиакомпании El Al. Они захватывали самолеты, направляющиеся в Израиль, в чем приобрели существенный опыт.

Жорж Хабаш по-прежнему являлся лидером НФОП, однако поистине блестящим оперативным мастерством владел его заместитель, Вадей Хаддад[512].

«Это был виртуоз в тайной переброске взрывчатки к месту проведения акций и ее сокрытии», – говорил Илан Мизрахи, который курировал агентов внутри организации Хаддада. «Он предпочитал действовать очень продуманно, иногда издалека, после тщательного планирования, – добавлял Шимшон Ицхаки, руководитель контрразведывательных операций “Моссада”. – Подготовка, которую он обеспечивал для своих людей на базе в Южном Йемене, была на порядок выше, чем то, с чем мы обычно сталкивались»[513].

Другие люди также восхищались талантами Хаддада[514]. КГБ предоставлял Хаддаду щедрую помощь для того, чтобы достичь некоторых собственных целей через деятельность НФОП, разумеется, сохраняя секреты, как писал руководитель Комитета Юрий Андропов советскому лидеру Леониду Брежневу в 1969 году. Хаддад атаковал цели, связанные с ЦРУ, а в обмен получал деньги, боевую подготовку людей, современное оружие и разведывательные данные от КГБ и восточногерманской Штази.