Наши люди быстро и качественно обезвреживали противников. Я уверен, что все они состоят в этом обществе «Свобода или смерть». Нам удалось выяснить, что масштабы гораздо большие, чем нам казалась, и эта операция была еще затеяна с целью полного уничтожения этой банды. Назвать это «обществом» или «группой» у меня язык не поворачивался. Банда она и есть банда. Мое глубокое убеждение состоит в том, что всегда нужно договариваться. Решать проблемы путем парламентских прений, выборов, и новых законов. А насилие нужно применять только в крайнем случае, когда все другие способы уже испробованы и другого выхода просто нет. Но вот эти медведи хотели анархии, погромов, революции, и последующем за ним террора. В наши планы это совсем не входило, поэтому мы и были нацелены на уничтожение сразу всех его членов.

Я даже согласился скрепя сердце на присутствии обожаемой жены. Только вот притащил такое количество народу, что ей вообще ничего не могло угрожать. Да и я был все время рядом. Еще немаловажную роль сыграло и то, что Асти категорически настаивала на своем участии. Мотивируя это тем, что преступники могут и не поверить, если она тут не появиться. И я внял голосу жены. Я вообще теперь стараюсь прислушиваться к любым словам жены. Страх вот так не услышать что-то важное, что может ее задеть, меня страшит. Так что я слушаю. Правда не всегда понимаю, когда она ныряет в какие-то непонятные дебри, но всегда слушаю. Вот и в этой ситуация я прислушался. И Талек и Льёт меня в один голос уверили, что глаз с нее не спустят.

Я шел прямо на Ормара Талактоса. Он не был изгнан из Дома Белых Медведей. Поэтому я был в своем праве. Формально он мне подчинялся, и я мог судить и приговорить. И я это сделал. Мы обсудили возможные варианты, и я получил формальное разрешение. Поэтому вот сейчас неторопливо снял и бросил на снег теплый плащ, оставшись в рубашке и штанах.

— Я тебе не соперник — кинул на снег свою пахитоску Ормар — Но выхода у меня нет?

— Нет — покачал я головой.

Он криво улыбнулся и стал оборачиваться. Долго. Я это сделал гораздо быстрее, но остался ждать пока он закончит трансформацию. Нда. Маленький. «Беленький медвежонок». Древний медведь его забери! Я бы умилился, если бы передо мной не стоял убийца. Я дал ему возможность напасть первым и даже разрешил пару раз ударить. Но он и в самом деле был мне не соперник. Я даровал ему быструю смерть, хотя он этого и не заслужил. Но по-другому не мог.

Я постоял над трупом, а потом быстро обернулся. От меня шел пар, но я поднял из снега и накинул свой теплый плащ и обернулся к жене. Заглянул в её огромные испуганные глаза и быстро рванул к ней.

— Ты… ты цел? — она вцепилась в меня и повисла у меня на шее.

Сзади раздалось хмыканье. Льёт! Я тебе это в парламенте припомню!

— Милая, да что со мной будет-то?

— Но он был такой большой, и он тебя ударил — и жена принялась меня судорожно ощупывать.

Раздался еще один хмык. Талек! А тебя уволю! Нет! Премию не дам!

— Асти. Да какой большой-то? Я же больше? — решил я уточнить.

Ну, так. Для поднятия самооценки.

— Ты был больше — кивнула жена — Но я все равно испугалась. Будет же суд? Зачем ты?

— Асти, он был Белым Медведем. Это мое право.

— Да, да. Пойдем домой? — попросила жена — Только штаны надень — на ушко шепнула жена.

За моей спиной эти два болвана заржали в голос. Убью обоих. Шутники.

— Конечно, милая — и я, выпустив ненадолго жену, быстро натянул протянутые Талеком штаны — Ты перенервничала и устала. Да и девочки заждались и им наверняка интересно, чем все закончилось — я подхватил на руки жену и повернулся к друзьям — Льёт? Футляр с палкой не забудь.

— Ну, уж нет. Я к ней и не притронусь, Древний медведь ее забери. Талек? — замотал бурой гривой друг.

— Куда бы вы без меня? — хмыкнул друг.

Он подошел к колонне и забрал черный футляр, до которого ну вот совершенно никому не было дела.

Уже на следующий день было назначено срочное заседание парламента. Я выступал долго. Говорил и объяснял. Рассказывал о начале расследования и о его завершении. А потом внесли Рог Медведя. И я без особых усилий продемонстрировал принцип работы этого факела. Это, по сути, была такое кресало с двумя камнями высекающими огонь внутри. При сильном сжатии появлялась искра, которая и разжигала огонь. Я подробнейшим образом рассказал о принципе его работы и отсутствии каких-либо мистических свойств. Просто нужно крепко сжать и подержать. И огонь появится.

Вот и все волшебство.

Эпилог. Ведьма наводит на меня порчу. Я…Порча… Я… Порча: короче, я домой, тут уже нечего портить

— А настроение, мои дорогие, должно быть таким, что бы хотелось петь!

— Каких еще Петь?

Астрид

— Мам! Мама! Папа из суда вернулся! Ну, мама!

Дочки звонко звали меня в большую гостиную, где мы обычно и слушали новости, обсуждали дела и принимали гостей. Мы все там делали. Но я вот совсем никак сейчас не могла.

Я склонилась над унитазом. Меня отчаянно рвало. Вчера вечером на меня напал жуткий голод, и я смела все, что принесли за ужином.

А потом ночью еще тихонечко вставала и пробиралась на кухню чтобы стащить красное яблоко, совершенно забыв, что они лежат на больших блюдах в каждой комнате. Яблоко я нашла. Большое, красное, мое любимое.

Но Бьорн почувствовал, что я ушла среди ночи, и выскочил за мной как был, без одежды. На кухню он влетел с абсолютно дикими глазами и учитывая его крайнюю степень раздетости мы… хм.… В общем, мне пришлось успокаивать потерявшего меня среди ночи мужа.

И вот сегодня с утра случилось ожидаемое. Я все-таки отравилась. Вряд ли яблоком. Что-то, наверное, за ужином было несвежее.

Волосы у меня отрастали просто с немыслимой скоростью. И я сейчас отвела их от лица и перекинула кудрявые русые локоны за спину. Как же мне нехорошо. Я встала и, сняв халат, потащилась в ванну. Нет на ванну, сил нет. Но душ я осилю.

В спальню постучавшись, вошла горничная с простым домашним платьем и помогла мне одеться. В гостиную я спустилась в уже гораздо более бодром состоянии и обнаружила там