– Нет, – сказала Вереск. – Я искала тебя, чтобы передать вот это.

И она протянула ей маленький наконечник стрелы с обрывком голубой бечевки. Некоторое время Ива таращилась на него в недоумении. Это был наконечник одной из ее стрел, тут не могло быть ошибки, но откуда он у древесной девы? Это же тот самый наконечник, который она в свое время отдала Кати Макабреску – как метку, оберег и в знак обещания новой встречи.

– Где ты его взяла?!

– Тому, кто мне его дал, нужна помощь, – сказала Вереск.

– Где она? – разволновалась Ива. – Что случилось?

От дурных предчувствий гадко засосало под ложечкой. Похоже, Кати Макабреску обладала поистине невероятным даром влипать в неприятности.

– Ее забрали и увезли туда.

Вереск снова указала на свалку. Ива всполошилась еще больше.

– Забрали? Кто?!

– Другой человек, – сказала Вереск и, чуть помедлив, добавила: – Злой человек. Он посадил ее в дом на колесах и увез. Я проследила за ними до железных ворот, но дальше не пошла. Прости.

– Ничего, все в порядке, – улыбнулась ей Ива. После всего, что малышка пережила на свалке, то, что она подобралась так близко, уже подвиг. – Говоришь, злой человек?

Вереск кивнула.

– От него плохо пахло. Жестокостью и страхом. Больше страхом.

– Это плохо, – согласилась Ива. Страх заставляет делать куда более жуткие вещи, чем обычная жестокость, – она вспомнила свое заточение в железной каморке на пароходе Хендерсона и вздрогнула. – Она что-нибудь сказала?

Вереск покачала головой.

– Только то, что знает тебя. А потом она дала мне этот камень – на нем есть твой отпечаток. Я правильно сделала, что принесла его?

– Да, все правильно… – Ива потерла пальцем холодный камень. За то время, что наконечник хранился у Кати, он затупился и теперь едва ли годился для охоты. Но все равно он оставался достаточно острым, чтобы об него порезаться.

И что же делать? Кати нужно выручать, в этом не могло быть сомнений. Ива не собиралась отдавать подругу на съедение великану из Черного Замка. Но… Разумеется, она знала, что ей придется встретиться с гигантом лицом к лицу – поняла это сразу, как только его увидела. Однако Ива не была готова к столь быстрому развитию событий. Она-то думала, что у нее есть время подготовиться, хотя бы разузнать чуть больше, чем она знает сейчас. И тут великан первым нанес удар, причем с той стороны, с которой Ива ожидала меньше всего.

– Она была не одна, – подала голос Вереск. – С ней были и другие люди. Но они не смогли ее защитить… Или не стали.

– Что? – вздрогнула Ива, выныривая из пучины собственных мыслей. – Что еще за другие люди?

Вереск вкратце рассказала о том, что видела, прячась в лесу у обочины дороги. Ива слушала ее не перебивая, хотя едва ли поняла и половину из того, что поведала ей древесная дева. Тем не менее она немного приободрилась. Кем бы ни были таинственные «другие люди», возможно, они с ней на одной стороне. А в битве с великаном союзники ей не помешают.

– Это далеко? – спросила она у Вереск. – Можешь провести меня туда, где ты их встретила?

Вереск указала рукой направление и кинулась бежать. Замерзшая палая листва захрустела под босыми ногами. Ива замешкалась лишь на пару секунд и устремилась следом. Два слова стучались в ее голове в ритм дыхания и быстрых шагов: другие люди, другие люди… Кто они такие? Помогут ли они ей или же, наоборот, лучше с ними не связываться? Ива привыкла во всем полагаться только на себя, но иногда без чужой помощи не обойтись. Лишь бы эта помощь не вышла ей боком.

Над головой тенью скользнул ворон. Какое бы безумное дело, какую бы нелепую затею ни замыслила его подопечная, он решил, что лучше оставаться с ней рядом. Эта птица появилась на свет спустя много лет после того дня, когда Король Воронов заключил Сделку и дал Слово оберегать чужого птенца. Но слово Короля свято и нерушимо, все вороны Стаи обязаны нести это бремя. А еще, пусть даже ворон никогда бы не признался в этом, ему нравилось быть рядом с этим птенцом. Нравилось выполнять для нее странные мелкие поручения. Большинство воронов по своей природе серьезны и сердиты, но этот был не из таких. Самый беспокойный птенец из выводка, он и вырос таким же непоседливым.

– Кра! Кра! – пронеслось над лесом.

– Да что ты опять разорался! – выкрикнула Ива на бегу, но сама же при этом едва не рассмеялась. Что бы сейчас ни происходило, куда лучше хоть что-то делать, чем просто сидеть и ждать.

Вереск бежала быстро, но белое платьице не давало потерять ее из вида. Вскоре они добрались до обочины дороги, недалеко от железных ворот свалки. Вереск остановилась и обернулась. Несмотря на хорошую пробежку, лицо ее оставалось бледным и дышала она спокойно и ровно.

– Другие люди там, – сказала она, махнув рукой вдоль дороги. – Меня они не увидят, я дерево в лесу, но тебе стоит быть осторожнее.

– Да знаю я. – Ива поджала губы.

– Мне пойти с тобой?

– Нет. Лучше останься здесь и следи за воротами – на тот случай, если она вдруг выйдет оттуда.

Ива не слишком-то рассчитывала на подобный поворот. Она видела взгляд великана и знала, что он нипочем не отпустит добычу. Вереск поморщилась.

– Здесь плохое место и плохой лес, – сказала она. – Мертвый. Но я сделаю, как ты просишь.

Ива обняла ее за плечи.

– Спасибо. И… Как быстро ты сможешь призвать своих сестер и братьев? Бука, Рябину и остальных?

– Я уже кинула клич по корням и ветвям, – ответила Вереск. – Скоро те, кто могут, будут здесь. Скоро грянет буря, я чую ее своими листьями.

Ива вздохнула. Она тоже что-то такое почувствовала – странное томление, которое порой накатывает перед грозой, когда воздух становится слишком тягучим и плотным и все замирает в ожидании. Но какая гроза может быть зимой?

Распрощавшись с древесной девой, Ива двинулась вдоль дороги, прячась за деревьями и сухими зарослями у обочины. Конечно, идти по дороге быстрее, но Ива решила последовать совету Вереск и затаиться. Кто знает, кем окажутся эти «другие люди», опасны ли они и стоит ли с ними связываться. Ворон перелетал с ветки на ветку, хлопая крыльями и беспокойно оглядываясь. Ива предпочла бы, чтобы он вел себя тише, но он хотя бы перестал каркать, и за это она была ему благодарна.

Впрочем, как выяснилось, она зря беспокоилась о скрытности и тишине. Ива прошла совсем немного, как