Уверенна, вместо этой булочки он представляет меня. Только не понимаю, почему в нём такой неуёмный звериный голод по моей шкуре.

— Терпение, Стас, дорого ценится, — заключаю я, отпивая дешевый растворимый и слишком сладкий кофе. — Я не могу выйти на конфликт первой. Мне нужен повод, чтобы он сам прочувствовал свою неправоту… И не смог меня ни в чем обвинить.

— Реши вопрос до выходных. У меня уже есть на тебя планы и не тебе их менять, — он равнодушно осматривает меня, а затем переводит взгляд за мою спину, отчего-то замирая.

Заинтригованная подобной реакцией Стаса, оборачиваюсь и также застываю, едва только рот держу закрытым от замешательства.

Бессонов, собственной персоной, идёт к своим друзьям, поддерживая жгучую брюнетку немного ниже талии. Мой взгляд без моего ведома оценивающе пробегается по незнакомой мне девушке, цепляясь за длинные идеально ровные волосы до поясницы, а затем изучающе скользят по изумрудному атласному платью, которое целомудренно закрывает тело, но подчеркивает талию и хрупкие плечи.

В голове я буквально слышу насмешливый голос Бессонова, который говорит, что ему нравятся блондинки…

Эта девушка теперь моя полная противоположность.

Она выглядит скромной и смущенной знакомством, а когда Бессонов придвигает стул к своему, она сжимается от неожиданности. Надо же… Я ведь была такой же образцово смущенной и невинной девочкой до близкого знакомства с этим ублюдком, который убил во мне наивную девчушку.

Сердце колит, словно мне в грудь выстрелили…

— Ты глянь, как быстро замену нашёл! — слышу я насмешку, а сама не могу оторвать взгляд, даже не моргаю.

В груди ноет гниющая рана, которую я не могу залатать ни яростью, ни обидной, ни равнодушием. Меня выворачивает наизнанку, когда Бессонов галантно придвигает к девушке пакет с доставкой из ресторана, распаковывает и одаривает её нежной улыбкой. Она светится и растворяется в его теплоте, пока я начинаю задыхаться от непринятия ситуации.

— Теперь, видимо, до тебя дошло, что пока ты мучаешься и страдаешь — он развлекается. Не повод ли это наказать взорвавшегося Беса?

— Помолчи, Стас, — я с усилием воли отворачиваюсь. — Мне нужно подумать.

— Подумать о том, в каких позах он её трахает? Интересно, как давно они знакомы… Со дня вашей ссоры или всё-таки он умудрился подцепить очередную красотку ещё до вашего расставания?

Я поднимаюсь и собираю на поднос посуду с остатками еды. Мне тяжело думать о Бессонове, особенно в том ключе, что у него появилась девушка всего за несколько дней. Я ещё не готова принять этот очевидный, но достаточно раздражающий факт.

— Мне плевать…

— Да-да. Говори это чаще и возможно, ты себя в этом убедишь, — Стас надменно хмыкает и нервно постукивает пальцами по столу.

— Пока, — прощаюсь и подхватив поднос, отношу его к столешнице для грязной посуды.

Желаю, как можно быстрее выйти из столовой — буквально сбежать. Не знаю от чего… Или от кого. Но мне неуютно находиться здесь, особенно когда Стас с насмешкой за мной наблюдает с одного столика, а за другим находится бывший парень, сидящий в обнимку с новой девушкой в кругу своих друзей.

Только когда входные двери были уже так близко, я лицом к лицу сталкиваюсь с Артёмом. В какой-то момент я ощущаю панику, которая скрутила живот и стараюсь увернуться от его взгляда.

Мой побег выходит паршивым. Артём, схватив меня за предплечье, ставит в уголочек и буквально надомной нависает, оградив от любопытных глаз. Зато сам парень теперь стоит коршуном и гневно смотрит в мои глаза, которые я не решаюсь опустить. Мне не известно, что он может сделать, потому и пристально слежу за каждым его вдохом и взмахом ресниц.

— Думаешь, тебе всё это сойдет с рук? — спрашивает Максименко низким тоном, видимо, пытаясь меня этим запугать.

— Это взаимный вопрос, — твердо отвечаю я, не позволяя себе быть трусихой.

— Зачем ты это сделала? — шипит он на меня.

— Сделала — что? — уточняю.

— Не строй из себя идиотку! — рявкает так, что некоторые студенты на нас заинтересованно оборачиваются.

Артём с яростью шлепает ладонью по стене у моей головы, а я отворачиваю голову и прикрываю глаза от внезапного нападения.

— Ты подставила меня, Аню — опозорила, а Кирилла — разочаровала и оскорбила. Поверь, я сделаю всё возможное, чтобы он не питал к тебе жалости, потому что до конца моего выпуска твоя жизнь в универе превратится в Ад. Уяснила, Авдеева?

Мои губы подрагивают от обиды, но в следующий момент расплываются в едкой ухмылке. Смотрю в его глаза, которые недоверчиво сужаются. Я никому не позволю себя запугивать, особенно ему, соучастнику, во всём поддерживающегося Кирилла.

— Можешь не стараться. Моя жизнь уже напоминает Ад, и ты к этому приложил руку, — равнодушно подмечаю я, показывая, что подобные угрозы — как пыль в глаза. Вроде и колит, но совсем не трогает. — С дороги, Максименко, — я отпихиваю наглого парня, но он снова грубо зажимает меня в углу и теперь болезненно впивается пальцами в предплечье.

— Извинись перед Аней и возможно, ты не станешь в этих стенах изгоем… Извинись и расскажи о своей идиотской выходке и сговоре за нашей спиной. Признай свои ошибки, Авдеева, иначе…

— Подавись ты своей Аней, — прошипела я, пытаясь скинуть его руку и уйти. — Зачем тебе она вообще? Ты же любишь изменять. Одной изменой больше, одной меньше. Кому какая разница, в какую рыжую ты хочешь запихнуть свой жалкий отросток? — хмыкаю я, вспоминая, как на первой неделе нашего поступления Аня встречалась с ним, а затем застукала с другой.

Артём бесится, а значит моя правда… И оскорбления цепляют и колют в глаза. Так-то!

— Тебя совсем не учили обращаться с девушками? — Стас приваливается плечом к стене, встав рядом. — Не порядок.

— И тебя я тоже предупреждаю — тронете нас ещё раз и не видать вам обучения, диплома и спокойной жизни.

— Попробуй посодействуй. Интересно, как скоро в этом универе появятся проверки о коррумпировании ректора и деканов? — насмешливо подмечает Стас, скучающе рассматривая часы на своей руке. — Слышал Бессонов-старший бывает падок на подарочки за помощь…

— Сука! — Артём хватает за грудки расслабленного Стаса, но всё происходит быстро и четко, почти неуловимо для моих глаз. Ковалёв сжимает запястья напавшего на него парня, выкручивает их и в итоге с силой отталкивает, ударив под дых напоследок.

Ошалело смотрю на верткий удар и застываю. Ковалёв оказался не слабым мальчишкой, а сильным парнем, который знает, как использовать свою силу и навредить. Он что, занимается боевыми искусствами? Такие приёмы я разве что в фильме и видела…

Мне стало не по себе.