приносил ей новый наряд и выводил под руку в столовую. Делалось это, чтобы позлить и напугать Воропаева. Эта тактика отлично работала – банкир постоянно балансировал на грани ярости, отчаяния и ужаса.

Однажды американец решил зайти чуть дальше. В тот день он нарядил Алёну в короткое серебристое платье, сидел рядом с ней за обедом, так и не притронулся ко второму блюду и всё нахваливал красоту девушки. Потом он посмотрел Воропаеву прямо в глаза и совершенно спокойно произнёс:

– Как ты думаешь, Виктор, твоя дочь одна из нас, хищников, или она ближе к добыче? Что будет, если она станет продолжением этого ужина. Какую силу я почерпну из неё?

Воропаев задохнулся горькой смесью страха и злости. Он еле сдержался, чтобы не броситься на хозяина дома, и не мог найти в себе силы произнести хоть что-то.

– Интересная загадка, не правда ли? – Мэтью положил свою огромную руку на плечо Алёны.

Мир вдруг стал живым, цветным и выпуклым. Запахи и звуки обрушились на моё сознание. Снова быть в своём теле было слишком прекрасно, но я не мог допустить, чтобы Алёна (или всё-таки Ася?) пострадала. Пришлось отвечать вместо банкира:

– Ты, конечно, можешь сожрать её. Но чего ты этим добьёшься? Провалишь собственный эксперимент? Будешь дальше размышлять о тяжкой судьбе нашего вида и питаться свежеморожеными бомжами из морга?

Американец рассмеялся и отпустил девушку:

– Ты меняешься. Я уж подумал, что мой эксперимент безнадёжен.

Мир начал стремительно блёкнуть. Меня засасывало назад. Смертельно хотелось бороться, но я не стал этого делать.

«Не сейчас, Дём. Ты должен всех спасти».

Я снова погрузился в кромешную тьму. К счастью, там была Ася.

«Спасибо, – девушка обняла меня покрепче. – Мы должны спрятаться, приближается шторм».

Глава 14

Сила слова

После моего спасительного для Воропаевых вмешательства банкир неожиданно успокоился. Картинки теперь появлялись всё реже. В них было меньше жизни и страха.

«Решил, что я всегда буду ему помогать, и успокоился. Просто невероятно!»

«Стоило ожидать от такого… вурдалака, – подумала в ответ Ася. – У меня теперь больше надежды на Алёну. До неё только дошло, что американец может её реально сожрать. Ещё её, наконец, начала мучить совесть. Вспоминает, что она сделала или хотела сделать, и думает, что заслуживает наказания».

«Умнеет на глазах», – хмыкнул я.

«Злой ты. Мне её жалко. Бедная девочка, жертва обстоятельств», – вздохнула Ася.

Мэтью уделял всё больше внимания Алёне, и она всё сильнее боялась. Ася всё чаще видела мир. Образы перетекали ко мне через наше касание душ. Однажды всегда запертая дверь Алёниной комнаты отворилась. Биометрические замки работали практически бесшумно. Мэтью двумя длинными шагами пересёк половину комнаты и схватил свою узницу за локоть. Девушка вскрикнула.

– Такая тонкая рука, – американец широко улыбнулся. – И наверняка такая сладкая.

– Сладкая у диабетиков, – отрезала Ася.

В это время Алёна оказалась рядом со мной, в глубокой черноте. Она была здесь всего мгновение, но этого хватило, чтобы я понял, насколько девушка отличается от того образа, что всегда пыталась создать. За дерзкой самоуверенностью пряталось недовольство собой, желание и страх иной жизни.

– Пожалуй, рано тебя списывать со счетов, – расхохотался Мэтью. – Может быть, мы ещё поохотимся вместе.

Американец похлопал девушку по плечу и вышел из комнаты. Страх отступил, и Ася тут же вернулась ко мне.

«Думаю, мы сможем договориться», – подумала она. Я ощутил странный привкус грусти в мыслях моей подруги, но не придал этому значения.

Алёна смотрела телевизор до глубокой ночи. Она очень устала. Страх не давал ей уснуть, но так не могло продолжаться вечно. Под утро девушка провалилась в кошмарное сновидение, и тут же её бросило вниз, ко мне.

«Привет. Давно не виделись», – подумал я.

«Что ты здесь делаешь?! Уходи!» – Алёна совершенно не понимала, где она и что происходит.

«Я не могу уйти. Благодаря тебе!»

«Прости, Дём. Прости. Хочешь, я тебя поцелую?»

Меня обдало жаром позабытых воспоминаний моей влюблённости в Алёну. Впрочем, обстоятельства изменились. Воропаева была не в себе. Её сознание не могло принять ту странную реальность, в которой мы оказались. Оно дрожало и дёргалось, как раненый зверь. Перед моими глазами возникали картинки из далёкого детства Алёны, её учёба в элитной школе, редкие встречи с отцом, обрывки знаний о вурдалаках. Поток информации был слишком быстрым и хаотичным. С каждым мгновением он всё ускорялся, превращаясь в раздражающее мерцание.

Возможно, Алёна не выдержала бы и сошла с ума, но тут появился голос Аси, тихий и успокаивающий:

«Всё хорошо. Ты справишься. Мы выберемся отсюда и пойдём есть мороженое. Какое ты любишь?»

«Ванильное…»

«А сверху немного шоколада и орехов?»

«Да».

«Отлично. Я знаю, где такое продаётся. А теперь засыпай…»

Бешеное мерцание замедлилось. Я увидел прекрасную белокурую девочку лет шести. Она с восхищением смотрела на огромный вафельный рожок мороженого. Вскоре вернулась Ася.

«Я тебя здесь не оставлю», – подумал я.

«Как-нибудь выберемся все».

«У нас тел недокомплект».

«Придумаем что-нибудь».

Проснулась и зашевелилась привязавшаяся ко мне рука.

«Ты тоже на что-то надеешься?»

«Усто! Усто!» – пропищала рука.

«Главное, что Алёна нам поможет, – подумала Ася. – С остальным как-нибудь разберёмся».

«Ей нужно уговорить отца. Он единственный, кто может дать нам доступ к системе безопасности».

Проблема была в том, что Воропаев редко видел дочь и всегда в присутствии Мэтью. Так что мы ещё несколько раз утешали Алёну после ночных кошмаров. В день совместного обеда американец принёс девушке новое платье, белое и тонкое, Алёна поняла, что должна действовать.

«Она очень напугана, – подумала Ася. – Я вижу мир как никогда ясно. Чувствую запахи, слышу, как шуршит ковёр под ногами».

«Круто, правда?!»

«Ещё бы! Главное, чтобы она с перепугу глупостей не наделала».

За столом Алёна сидела как на иголках и дрожала. Мэтью по своему обыкновению пытался прощупать Воропаева, задеть за живое.

– Как думаешь, Виктор, что главное в жизни? – спросил американец.

– Были разные варианты… Но теперь даже не знаю, – банкир отвечал уклончиво.

– Важнее всего контроль. – Мэтью пригладил волосы огромной ладонью. – В первую очередь ты контролируешь себя. Свои мысли, своё тело, свой дом, своих сотрудников. Постепенно круг контроля расширяется. Ты начинаешь повелевать врагами и обстоятельствами.

– Звучит как древняя мудрость, – сказал Воропаев.

– А я слышала, что самое главное – друзья, – неожиданно вмешалась Алёна. – Если ты поможешь другу, он обязательно поможет тебе. Как ты думаешь, папа?

Воропаев с недоверием посмотрел на дочь, но через мгновение до него начал доходить скрытый смысл её слов. Банкир испугался не на шутку. Я ощутил аромат блюд на столе.

– Как-то