– С чего бы это? – удивился Фидар.

– У него смелые воины. Отправились так далеко от родины, ничего не страшась, да еще с такой благородной целью: отомстить за поруганную землю. А главное – они всегда побеждают.

– У меня от таких разговоров голова болеть начинает, – пожаловался Колобуд. – Давайте отдохнем месяцок, в море искупаемся, а потом будем размышлять: что дальше делать. Может вообще – плюнуть на эту Персию, Македонию… да отправиться обратно на Кавказ?

– Нет! – разом воскликнули все.

Исса

По пути к Исскому заливу попался портовый город, небольшой, на побережье Великой Фригии. Жил мирной размеренной жизнью. Сюда едва долетали слухи о войне. Горожанам казалось, что сражения происходят где-то далеко и не коснутся их тихого уголка. Колосился ячмень в полях. В садах зрели фрукты. Торговые суда теснились в гавани, спокойно покачиваясь на волнах. На торжище с рассвета до заката не смолкали крики торговцев. И народ здесь жил мирный, все больше выходцы из Эллады, да немногие – из местных племен.

Путников пустил к себе в дом торговец средней руки. Он скупал у корабельщиков масло и специи, держал на торжище место. И дом у него был неплохой: просторный, двухэтажный. Двор окружал низкий каменный забор. Внутри ухоженный сад. К тыльной стене дома теснились сарайчики, где держали скотину.

Куча орущих голопузых ребятишек, дети и племянники торговца, высыпала во двор. Поглазев на великанов Фидара и Колобуда, почему-то окружили Томирис и с любопытством разглядывали девушку в одежде фиссалийского всадника. Томирис спрыгнула с коня и в шутку набросилась на детей, грозя поймать кого-нибудь. Озорники с визгом разбежалась во все стороны. Только одна маленькая босоногая девочка с тяжелыми черными косами осталась стоять на месте. Она хлопала карими любопытными глазками, испуганно раскрыла пунцовый ротик, а к груди прижимала тряпичную куклу. Девочка вдруг улыбнулась, словно в небе вспыхнула радуга, и протянула куколку Томирис. Та, растроганная, подхватила девчушку на руки и чуть не расплакалась. Почему, сама не понимала. После этого случая, где бы не появлялась Томирис: на берегу моря, на городском торжище или просто гуляла в садах, обязательно с дочкой хозяина. Сам торговец частенько спрашивал у Томирис:

– Госпожа, не мешает тебе моя Айша? Будет докучать, я скажу жене, чтобы она ее наказала.

– Она мне не мешает, – отвечала Томирис. – И вообще, не смей ее наказывать.

После бессонных дней осады, тяжелых боев и всех пережитых ужасов войны, друзья расслаблялись от души. Спали долго. Вставали, только когда солнце подбиралось к зениту. До поздней ночи засиживались на берегу моря, возле костра, где пекли мясо и распевали песни. Частым гостем на обильном столе был кувшинчик доброго вина. Правда, зельем Диониса особо не злоупотребляли. Да и Фидар заставлял всех каждый день хотя бы час проводить в упражнениях с оружием: форму нельзя терять. Уархаг вместе с местным лекарем, умелым и мудрым старичком, залечивали раны Колобуду и Фидару. Исмен с Томирис верхом объездили все окрестности. Частенько купались в море, хотя вода к осени становилась прохладной.

Как-то Исмен достал из походного мешка свою кожаную одежду, попробовал примерить и с ужасом обнаружил, что анаксириды стали короткими, а куртка, его красивая куртка – узкой в плечах. На груди не сходится. Рукава чуть ли не по локоть.

– Уархаг, – закричал он. – Посмотри: моя одежда иссохла от здешней жары.

– Нет, – усмехнулся лекарь. – Это ты разбух. Вспомни, каким худым мальчишкой был, когда мы попали в Персию. А теперь взгляни на свои руки, грудь… а плечи… Растешь. Скоро Колобуда догонишь. Но, не беда. Если хочешь, я могу кое-где вшить клинья, рукава добавить – и одежонка вновь будет тебе впору. А лучше – новую скрою. На торжище видел, хорошую кожу продают. А местные мастерицы на одеждах узоры вышивают – загляденье.

Так бы и отдыхали в спокойствии и сытости, пока монеты из мешочка Уархага не кончились. Но однажды утром городок переполошился. На дороге показался обоз с беженцами. Из их рассказов узнали, что армия Искандера покинула Галикарнас, так и не взяв последний рубеж обороны – акрополь Саламакис. Разозленные македоняне движутся вдоль побережья, разрушая все портовые города на своем пути, чтобы нигде персидский флот не смог пополнить запасы продовольствия. А городок, где отдыхали друзья, славился своей гаванью и торжищем.

С беженцами пришло еще одно печальное известие: Мемнон, который до сего времени успешно вел войну на море, погиб. Нелепая смерть настигла полководца во время осады города Митилена на острове Лесбос. Захватив этот остров, Мемнон собирался организовать плацдарм для решительного натиска на Македонию. Именно отсюда он планировал атаковать прибрежные города, заставив тем самым Александра развернуть армию и спешить на выручку Антипатру. Но смелым планам не суждено было свершиться. Глупая, внезапная гибель лишила Персию самого смелого и грамотного стратега.

Фидар решил, что им лучше поспешить к Киликийским Воротам. Скоро война докатится и сюда. Путники оседлали коней, попрощались с хозяином, щедро заплатив ему за приют, и двинулись в путь. Маленькая Айша разрыдалась, прощаясь с Томирис. Девушка долго утешала малютку, утирала слезы, прижимала пушистую головку к груди, обещала обязательно навестить ее, как только великий Дараявуш, сын Ахуры Мазды разделается с проклятым Искандером, слугой Ахримана. Она подарила девчушке чудесное египетское ожерелье из бирюзы, что недавно купила на торжище. Дочь хозяйки отдала взамен самое дорогое – тряпичную куколку. Томирис вскочила на коня и умчалась вперед, чтобы друзья не видели, ее слез.

Исмен вскоре догнал Томирис. Кони пошли рядом. Томирис быстрым движением вытерла глаза.

– Зачем люди воюют? Ради чего? – вдруг вырвалось у нее.

Исмен пожал плечами:

– Ради справедливости…

– Какая же это справедливость, если одни получают славу, а другие – горя полную чашу? – в сердцах воскликнула девушка. – Не могу понять! Помнишь, каким красивым городом был Галикарнас, и те руины, что мы покидали…

– Мне странно слышать от тебя такие слова. Ты же воспитывалась воином.

– Да, воином, – с грустным вдохом согласилась Томирис. – Но, что-то в последнее время я перестаю чувствовать в себе воительницей. Может, это Аргинпаса наказывает меня за проступки? – Она по-детски, жалобно взглянула на Исмена: возможно, он знает ответ?

Откуда же он мог знать? Исмен попытался утешить ее:

– Пройдет. Меня тоже иногда посещают такие мысли. Зачем мы воюем? Не лучше ли жить мирно и не причинять никому боль…

Томирис безнадежно кивнула и отвернулась.

Исмен осторожно спросил:

– Ты расстроилась из-за Айши?

– Ты не будешь смеяться?

– Нет.

– Когда я с ней гуляла,