— Богиня много лет назад удалилась с супругом в чертоги Пандемониума и мало интересуется жизнью смертных, — поведал мне Дракон то, о чем жрецы проповедовали уже несколько десятилетий. Но если это правда, то шанары зря стараются искупить свою вину, уничтожив последствия собственных научных экспериментов — Создатели просто не узнают об этом. Вопрос в том, верят ли в это однокрылые?

И все же, будет лучше, если я постараюсь блокировать собственные чувства. Просто запретить себе, и все. Так будет намного проще. По крайней мере, не так больно, ведь мне вполне хватает физической боли, чтобы еще мучиться от душевной. Библиотека была довольно тесной, и Дракон, полностью загородивший дверной проем, оказался в каком-то шаге от меня. Я бездумно скользила взглядом по его скулам, по темно-зеленым глазам, снова и снова непроизвольно возвращаясь к губам, плотно сжатым, без тени усмешки. Интересно, каково это — почувствовать их прикосновение, разделить с ним дыхание, услышать его учащенное сердцебиение? Щеки опалило жаром, и я шагнула вперед, ожидая, что младший Скайгард отступит, чтобы освободить дорогу. Но коварный драконище остался на месте, и я врезалась в него носом, не успев даже выставить руки. И хорошо, что не успела, иначе они оказались бы на его груди...

Опустив голову еще ниже, я проскользнула мимо Киану и бросилась к двери напротив, за которой скрывались принадлежности для уборки и прочий полезный инвентарь. Выхватив практически не глядя первый попавшийся веник, я вернулась в зал. Оборотни не сидели без дела. Кто-то из них накрыл Лукаса своим плащом, и я могла спокойно смотреть в сторону алтаря, не смущаясь наготы ларка. Наблюдая за пленником издалека, охранники зажигали свечи, расположенные по периметру помещения, и на стенах уже плясали длинные дрожащие тени. Магическое пламя не давало дыма и имело зеленоватый оттенок, что создавало для предстоящего ритуала антураж настоящего темного жертвоприношения. Возможно, так оно и было, потому что для выведения ларков использовались магия крови и магия смерти, вся же остальная работа велась в лабораториях с применением одной лишь науки.

Дракон вышел следом за мной, но помогать, кажется, не собирался. В первую очередь я смела мусор вокруг алтаря, подняв в воздух тучу застарелой пыли. Ларк, показавшийся мне потерявшим сознание, чуть приподнялся и оглушительно чихнул. Затем еще раз, и еще... Звук этот прокатился под высоким сводом и показался оглушительным, поэтому дальше я постаралась действовать осторожнее. От чихания кровь из носа пленника заструилась сильнее, и я, не обращая внимания на недовольный взгляд младшего Скайгарда, вернулась в подсобку и, найдя там более или менее чистую тряпку, намочила ее и приложила к переносице ларка. Может, кровь это и не остановит, но легче ему будет. Подумав, я оторвала от тряпки половину и одним куском вытерла ему лицо, удалив кровавые дорожки, вторую снова вернула на переносицу. Пленник благодарно улыбнулся, но говорить у него, видимо, уже не было сил.

Оценив результаты своих трудов, я осталась не очень довольна, но сделать больше ничего не могла. В идеале, здесь не помешала бы полноценная влажная уборка, но, похоже, времени махать тряпками у нас уже нет. Владыка вернулся, неся в руках большую шкатулку из драконьего стекла. Похоже, сокровищница находится где-то совсем недалеко. Следом в зал вошли еще два Дракона, в руках которых я заметила коробки, набитые, видимо, всем, что было указано в списке. При их появлении татуировка между лопатками напомнила о себе настойчивой, вгрызающейся в позвоночник болью. Получается, моя реакция на Скайгардов приглушена. Кажется то, как я поморщилась, не укрылось от внимательного взгляда Киану, потому что он внезапно помрачнел. Я бы многое отдала, чтобы узнать, о чем он в этот момент подумал. Сожалеет о поспешно данной клятве? Или дело в чем-то другом, на что я не могу даже и надеяться? В любом случае, я этого, скорее всего, никогда не узнаю.

Проверив, что с Лукасом, я обнаружила, что пленник либо уснул, обессиленный, либо потерял сознание. Но дыхание его было глубоким и ровным, что позволило мне не волноваться за его здоровье. Ларк был бледен и казался еще младше, чем при нашей первой встрече. Кровь из его носа больше не сочилась. Трудно поверить, что этот молодой еще парнишка успел побывать в сражении и, возможно, даже одолеть Дракона. Что толкнуло его на эту тропу? Откуда взялась эта ненависть? И пусть у нас было предположение, что виной всему ментальное внушение, и на самом деле ларками управляют шанары, но, как утверждает старая пословица, нет дыма без огня. Наверное, это тоже вражда, заложенная на самом низшем генетическом уровне. Кто-то же воспитывает в них эту ярость, учит сражаться, рассказывает про уязвимые места противников. Жаль, что даже я не смогу получить ответы на свои вопросы.

Ран Скайгард установил шкатулку прямо на алтаре, в ногах пленника. Сняв охранное заклятие каплей своей крови, он откинул крышку. Кристаллы, в два ряда уложенные на черной атласной подушке, были прозрачными, и я бы назвала их бесцветными, но едва граней коснулось пламя свечей, во все стороны рассыпались блики всех цветов радуги. Кажется, передо мной еще одна легенда Алассара. И если у темных эльфов были слезы Никсы, черные, как душа карателя, то у Драконов — ледяная роса, обладающая схожими свойствами мощных накопителей.

Я выдохнула, не сразу заметив, что затаила дыхание, но дотронуться до камней не посмела. Я знаю, что они сверхпрочные и повредить их практически невозможно, но это же практически реликвия рода Скайгардов. На мое счастье, Драконы, сопровождавшие своего владыку, ушли, оставив коробки на полу возле алтаря. Без них как-то сразу стало спокойнее.

— Ну что ж, лесса, — взяв из шкатулки один из кристаллов, старший Скайгард протянул его мне. — Самое время начать.

Порывшись в коробках, я удостоверилась, что там действительно есть все необходимое. Достав простые белые мелки, я принялась чертить на полу узор заклинания, тщательно сверяясь с рисунком из дневника. Решив не трогать то, что было высечено прямо на каменных плитах пола, я просто выводила линии, стараясь ничего не напутать. Получалось неплохо, потому что много времени в Академии уделяется рисованию структуры заклинаний. Основа основ — телепорты. Только с опытом каркасы заклятий достаточно только представить. Первое время все это приходилось старательно вымерять и визуализировать. Младший Скайгард молча наблюдал за мной, и невозможно было определить, чего больше в его взгляде — любопытства или скепсиса. Кажется, он не очень-то поверил в успех этой затеи. И чего, спрашивается, в таком случае молчит?

Владыка, следуя за мной, расставлял кристаллы по периметру круга.                                                                                                                                                                                                                                                                                                                      Диаметр я выбрала большой, чтобы не сталкиваться друг с другом, если вдруг понадобится что-то быстро доделать или переместить. Ледяная роса переливалась каждой своей острой гранью, рассыпая по полу разноцветные блики. С какой целью, интересно, Драконы хранили камни в сокровищнице? Насколько я знаю, они сделаны из одного из самых прочных минералов в Алассаре, их невозможно повредить, потерять или украсть. Так почему они лежали без достойного применения, ведь наверняка такие мощные накопители можно было задействовать в борьбе с ларками? А в мирное время — для питания тех же стационарных телепортов, расходующих огромное количество энергии. У меня было время и возможность задать все эти вопросы Драконам, но я предпочла сосредоточиться на ритуале. Чем меньше я знаю секретов Аттинора, тем больше у меня шансов в конечном итоге вернуться в Солнечную Долину.