месяца. А он-то простодушно надеялся на то, что пронесет. "Понимаешь, мам, — трусливо оправдывался теперь Толик, — Перстнев сказал, что у него друг есть из ГДР, из братской нам страны, и он награды собирает… Ну, и попросил Перстнева достать ему несколько. Отказывать неудобно, а у самого Перстнева наград нет. В смысле, у его родственников. Он и обратился ко мне за помощью. Ну, я подумал: все-таки человек из братской страны… Я имею в виду этого парня из ГДР. Ну, и взял… Извини, мам. Я не должен был этого делать…". В квартире, наконец-то, установилась тишина. " Как же у тебя рука поднялась, крысеныш? — спросила мать спустя минуту. — А?.. Значит, так… Завтра же скажешь Перстневу, чтобы он связался с этим… из ГДР… и вернул тебе награды. Понял?". — "Да".

Конечно, посвящать руководство школы в подробности этой операции не стоило. Им можно было просто сказать, что все в порядке — награды, мол, нашлись. Вряд ли учителя ради этого пожаловали бы в дом Толика с новой проверкой. Но мать, возбужденная донельзя событиями рокового вечера, не помня себя от страха за сына и думая опередить завуча, которая — мать была в этом уверена — первым делом донесет директрисе об инциденте в семье Топчиных, не нашла ничего лучше, как тут же позвонить Легенде и рассказать ей про сына, Перса и награды. Пытаясь, насколько это было возможно, выгородить сына и представить Перстнева главным виновником случившегося.

Когда домой пришел отец, мать на кухне пила ВКПБ — свой фирменный целебно-успокоительный коктейль, состоящий из Валерьянки, Корвалола, Пустырника и Боярышника. "Иди сюда!", — повелительно крикнул Толику отец, узнав обо всех событиях, произошедших в родном гнезде в его отсутствие. Толик на негнущихся ногах вошел в кухню. Отец, перекатывая желваки на скулах, глядел на него мрачным, свирепеющим взглядом. Взглядом Рэмбо. Потом, крепко взяв сына за воротник рубахи, рывком привлек его к себе. Пуговица на рубахе отскочила и беспечно запрыгала по полу. "Так ты тайком от нас с матерью уносишь из дома награды деда? — не утруждая себя сдерживанием бешенства, спросил отец. — Мы тебя этому учили, сопляк?! Чтобы ты тайком воровал из дома вещи?!". "Ты тоже кое-что делаешь тайком от нас с мамой!", — отчаянно выкрикнул в лицо отцу Толик. Глаза его набухали слезами. "Что?! Что ты сказал?!", — отец еще крепче стиснул ворот. "Я видел тебя 7 ноября! С девушкой в кинотеатре! Потом вы с ней на машине уехали! Она звонила тебе сюда, к нам домой!", — скороговоркой прорыдал Толик, не уверенный в том, что успеет закончить прежде, чем его придушат. Горячие слезы прожгли мутную пленку на глазах и скатились по щекам. Отец еще какое-то время глядел на сына, затем отпустил воротник, повернулся и, ничего не говоря, вышел из кухни. Мать закрыла лицо руками.

Глава 33

Известие о переправке советских военных наград в братскую ГДР с помощью предприимчивых учеников девятого класса поразило директрису, как шпага матадора поражает быка весом в шесть центнеров. И так же как бык, получив убийственный удар, падает на пропитанный кровью, потом и смертью песок, содрогаясь в последних агониях, так и директриса после телефонной беседы с матерью Толика без сил повалилась в жалобно вскрикнувшее кресло. В голове у директрисы роились ужасные мысли. Карьера рушилась на глазах. Посудите сами: что ни день — то новое ЧП, одно криминальнее другого. Сначала — эта история с запретным видео, теперь — с наградами. И это в школе, которая считается лучшей в городе! Боже!.. Несомненно, эти ЧП будут иметь самые болезненные последствия, в том числе, и для нее — Елены Геннадьевны Милогрубовой. Несомненно, гороно устроит ей аракчеевскую порку — за то, что недоглядела, проморгала, упустила. А могут… А могут и с должности снять.

Однако, взяв нечеловеческим усилием себя в руки, директриса успокоилась. В руках у Легенды вообще все успокаивалось, затихало, иногда — обмякало. Успокоилась и она сама. И взглянула на ситуацию по-новому. Если бы эта дикая история с наградами всплыла без ее директорского ведома и участия, рассуждала Легенда, если бы вышестоящее начальство ткнуло ее несведущим носом в эти скандальные и порочащие честь учебного заведения факты, — это, бесспорно, было бы катастрофой. Но если директор, благодаря своевременному сигналу от коллег и родителей, сама выявила звенья преступной цепи, разоблачила, обезвредила и покарала виновных, отрапортовав начальству о раскрытом преступлении, — тогда это, согласитесь, уже совсем другое дело. Такие действия, скорее, заслуживают похвалы — за бдительность и оперативность. И что было особенно приятно — главным фигурантом обоих ЧП был этот спесивый сынок товарища Перстнева, слишком спесивый для своего юного возраста. Ну, теперь-то она собьет с него спесь, теперь-то она его прижучит. Теперь ему, голубчику, наверное, придется и с мечтами о школьной медали распрощаться. Посягнул на медаль ветерана, а лишится в результате своей собственной медали, которая была у него почти в руках. Не будут больше учителя вытягивать и подтягивать ему оценки. То, что школа недосчитается в следующем году одного медалиста, — конечно, не очень хорошо в плане отчетности. Но, в конце концов, Перстнев — не единственный претендент на медаль. У них в школе, слава Богу, толковых детей хватает. А вот по папеньке Перстнева эти ЧП, надо думать, ударят рикошетом. И у него тоже возникнут неприятности с его начальством. А его начальство — это вам не гороно, это берите выше. И потенциальные неприятности Перстнева-старшего в этой ситуации радуют еще больше, чем неприятности Перстнева-младшего. Есть категория людей, для которых нет выше счастья, чем вцепиться в горло тому, перед кем еще вчера пресмыкался и ползал на брюхе. Легенда прежде не замечала за собой склонности к такого рода удовольствиям (а, может быть, у нее просто не было подходящего случая), однако сейчас, ощущая азарт собаки, получившей команду "Фас!", она, невзирая на позднее время, тем же вечером позвонила домой товарищу Перстневу и с наслаждением поведала ему об очередном скандале, в который вляпался его нежно любимый сын.

На следующий день в школе не Толик налетел на Перса с требованием вернуть награды деда, а Перс налетел на Толика с укорами и претензиями. "Какого ляда ты рассказал предкам про награды?! — схватил он на перемене одноклассника за грудки. — Мне отец вчера, на ночь глядя, такую головомойку устроил!.. Какого хрена ты нас сдал?!". "Такого! — со злостью отпихнул Перса Тэтэ. — Ко мне домой вчера завуч и Тася заявились с обыском! Искали какие-то видеокассеты западные,