выходу, но в этот момент ботинок предательски скрипнул. Одеяло приоткрылось и на свет показалась пара сонных серых глаз.

— Привет.

— Привет, — пробормотал Саймон, заходя в бокс и присаживаясь на стул. — Отлично выглядишь.

— Пара литров успокоительного и четырнадцать часов сна творят чудеса, — тихонько фыркнула девушка. — Рекомендую, кстати, потому что у тебя видок не очень.

— Ерунда, — махнул рукой мутант. — Это ты меня в Академии ещё не видела, после первого марш-броска с полной выкладкой. Карбованец даже предлагал использовать меня как психологическое оружие, усадив на мамонта и выдав дубину.

— Карбованец?

— Генерал Карба, командующий Академией.

— И что пошло не так в этом гениальном плане?

— Ну, мамонты уже вымерли, а все остальные животные в панике разбегались.

Вика слабо улыбнулась, но ничего не ответила. На несколько мгновений в боксе повисла неловкая пауза.

— Ладно, — вставая, пробормотал Огр. — Тебе надо отдохнуть, так что я пойду…

— Подожди! — из-под одеяла выскользнула рука и ухватила мутанта за карман куртки. — Посиди со мной. Пожалуйста.

Послушно плюхнувшись обратно, Саймон с осторожностью взял Викину ладошку и легонько похлопал по запястью:

— Всё будет хорошо.

— Я знаю, — снова улыбнулась девушка и закрыла глаза. — Я знаю.

* * *

Несмотря на происшествие с урсой, жизнь в лагере практически не изменилась. Разве что с «большой земли» спешно перебросили несколько псиоников и теперь каждую группу, помимо обычных солдат, сопровождал как минимум один телепат. Никто из учёных экспедицию так и не покинул, а на место Гульнары прилетел страдающий легким заиканием молодой кандидат наук по имени Роман. Вместе с ним прибыла первая партия персонала научной станции «Афина» — именно такое название получило первое за сто лет поселение людей, основанное в Диких Землях.

Спустя неделю, в сторону Москвы отправилась первая половина колонны — пока наука продолжала собирать образцы вокруг Владимира, инженеры должны были заложить второй лагерь в окрестностях столицы ныне несуществующей страны. Однако тут уже возникли проблемы. Во-первых, радиационный фон в Ногинске, возле которого предполагалось построить второй лагерь, оказался выше расчетного. Ненамного, но больше, чем мог выдержать материал, которым предполагалось покрыть заражённую почву на месте строительства. Пришлось потратить несколько дней на поиски нового места, которое нашлось значительно южнее. А во вторых…

— Охренеть! — изумлённо протянул один из киба, разглядывая на интерактивном столе голограмму того, во что превратился некогда великий мегаполис. — Со спутника это смотрелось как-то более… прилично. Это чем сюда шандарахнули?

Ответ на вопрос интересовал всех присутствующих. При планировании экспедиции руководство ориентировались на модель, построенную на немногочисленных спутниковых снимках. Однако разведка дронами, которую провели по приказу Мартынова, показала довольно неприятную картину — Москва превратилась в сеть озёр и болот. Хотя точнее будет сказать — в одно огромное болото.

— Предположительно, две термоядерные боеголовки типа «Вспышка» с разделяющейся боевой частью по 30 килотонн каждая, — сухо ответил мастер-воин. — Максимум светового излучения, минимум радиационного загрязнения. Самое то, чтобы сжечь несколько миллионов трупов.

— Интересно, они сами вбивали схему поражения, или воспользовались готовыми координатами? — задумчиво проговорил Кривич разглядывая голограмму, на которой вполне отчётливо виднелись окружности от воронок.

— Спросить уже не у кого. Тем более, мы даже не знаем, откуда эти ракеты были выпущены.

В штабной палатке повисла тишина, пока присутствующие продолжали всматриваться в последствия принятых предками решений.

— Забавно, — вдруг хмыкнул сохэй. — В большинстве фантастических произведений до сих пор рассказывается о московском метро и всяких правительственных бункерах, в которых люди прячутся в попытках выжить. А на самом деле если кто и выжил, так только какие-нибудь раки.

— Это как раз неудивительно, — подал голос аналитик-перерождённый. — Идея использовать метро в качестве бомбоубежища потеряла актуальность ещё в конце XX века, когда мощность ядерных боеприпасов начала стремительно возрастать. А к 2090 году под мегаполисом уже столько всего выкопали, что значительные просадки грунта от ударной волны были просто неизбежны. Но сюжет о том, как уцелевшие делятся на группы и пытаются выжить в мрачных тоннелях гораздо интереснее сюжета про то, как немногие счастливчики, что успели добежать до убежища, были заживо погребены под тоннами радиоактивной земли.

— Мы немного отвлеклись от основной темы, — прогудел Мартынов, возвращая совещание в рабочее русло. — У нас есть толпа любопытных яйцеголовых, сующих свои носы в каждую дырку. Наша задача — вернуть их обратно живыми и желательно с тем же набором конечностей и органов, с которыми они выехали…

Как бы не хотелось киборгу предусмотреть все возможные неприятности, Дикие Земли продолжали вносить коррективы в его планы. Грунтовые воды возле лагеря оказались неподходящими даже для технического использования, так что пришлось монтировать систему очистки и завозить воду в цистернах. Впрочем, подобный вариант событий как раз неоднократно обсуждался ещё на этапе планирования, так что задержка вышла незначительной. А вот изменения в биоме оказались неприятным сюрпризом.

Флора и фауна активно приспосабливалась к новым условиям, став значительно агрессивней. Участники экспедиции очень быстро убедились в этом, после того, как научный персонал наконец-то заселился во второй лагерь и в сторону московских руин отправились первые группы. Муравейник гантов, огромное количество пауков-плевунов и какие-то растения, похожие на лианы, обвивающие жертву не хуже удава. Хуже всего оказались водоплавающие сколопендры. Местные многоножки-мутанты были мелковаты — всего пару метров длиной, но активно использовали охотничьи повадки своих сухопутных родственничков. Отличить от коряги затаившуюся возле берега сколопендру было практически невозможно, пока в голову жертве не прилетал кислотный плевок. А плевались они метко и далеко.

Со всем этим разнообразием новых видов участники экспедиции познакомились в первый же выезд. И каждый новый день приносил всё новые и новые сюрпризы, чаще всего — неприятные. Однако, не смотря на возросшее количество пострадавших, раненые из числа учёных всё также отказывались эвакуироваться на «большую землю». Начальнику медслужбы, мастер-доктору Липецкому, пришлось использовать снотворное, чтобы при виде носилок пациенты не пытались сбежать из лазарета. Впрочем, на каждого выбывшего служителя науки приходилась очередь из десятков добровольцев, так что недостатка в персонале экспедиция не испытывала.

* * *

— Ты только посмотри, какая красота!

Присев на корточки, Виктория с умилением изучала норку в небольшом холмике. Судя по правильной форме и торчавшим из земли остаткам стен, холмик когда-то был зданием.

— Не боишься, что сейчас оттуда вылезет какая-нибудь хрень и откусит тебе руку? — поинтересовался Саймон, рассеяно оглядываясь по сторонам.

— А вот сейчас и проверим, — азартно ответила девушка, доставая из полевой сумки миниатюрного дрона с шестью конечностями. — Надеюсь, что это нора полёвки. Или крота.

— Это почему?

— Потому что, если ты ещё не заметил, подавляющая часть местной фауны представлена хладнокровными.

— По-моему, тут больше насекомых, — буркнул мут.

— Хладнокровные