прыгнул. Он схватил Гейба за руку трехпалой ладонью и прижал к стене. Открыл пасть, обнажив хрустальные зубы и глубокую темную глотку. Ветер — еще холоднее, чем тот, что гуляет по пражским крышам, — ударил Гейба сзади, и его начало засасывать в щель между зубами. Безбилетник заорал.

Гейб пытался освободиться, но не мог вырваться из хватки чудовища. Свободной рукой он сжал флягу с водой из Влтавы в кармане тренча: Алистер использовал ее против голема в прошлый раз, и Гейб собрал эту воду сам при лунном свете — но его все тянуло в самую глубь глотки…

Он чудом открыл флягу и плеснул воду существу в лицо.

Голем не зарычал. У него не было легких. Но он упал на спину, размахивая руками, и Гейб упал вслед за ним, поскользнувшись на черепичной крыше, оказался на самом краю, но удержался. Гейб бросился за выпавшей флягой. В ней оставалось еще несколько капель — может, их хватит, чтобы спастись.

Голем, пошатываясь, добрался до края крыши и прыгнул. Перемахнув через улицу, он повернул голову вполоборота и взглянул на Гейба — взглянул глазами самого Гейба.

Распластавшись на крыше конспиративной квартиры, Гейб убеждал себя, что ему почудилось сходство. Голем сначала был расплывчат, его черты — искусная поделка. Но теперь, когда голем убегал по крышам, на Гейба посмотрело его собственное лицо — его собственное лицо в глине. Существо пыталось втянуть его в себя, поглотить.

Гейб надеялся, что голем затаится на следующие пару недель: череда нераскрытых преступлений досаждала пражской полиции — однако теперь он следил за Гейбом, и это в вечер перед «Анхизом», когда ЦРУ требовались все люди, когда малейшая ошибка могла склонить удачу на сторону русских. Когда Гейб меньше всего мог позволить себе чертовы помехи и чертову магию.

— Эй! — раздался голос Дома с лестницы. — Ты там как?

— Я поскользнулся, — ответил Гейб, вставая. — Тут лед, но на крыше вроде… — Он подыскивал подходящее слово, — чисто. Можем начинать.

Он спустился с пустой флягой вниз, но в мыслях еще оставался на холодной крыше.

2.

— В целом так, — сказал Дом на утренней встрече с Фрэнком, постукивая сигарой по пепельнице. — Конспиративная квартира под охраной, пути отступления разведаны. Мы готовы начинать, как только яйцеголовые сюда доберутся.

Фрэнк отхлебнул кофе и оглядел свое войско: Дом — как обычно, расслаблен, курит, Джош — собранный, бледный, прилежный, каким Гейб помнил себя во время своей первой крупной операции, и сам Гейб.

— Я согласен. — Гейб слегка прихрамывал после того, как чуть не свалился с крыши, и надеялся, что хорошо это скрывает. — Мы сможем надежно охранять дом.

— Рад это слышать, джентльмены. — Фрэнк перевернул пару страниц на своем планшете и нахмурился — даже не лицом, а всем телом. — Конференция начнется на следующей неделе, но первые делегаты приезжают завтра ночью, среди них доктор Соколов. На следующий день — церемония приветствия, но большинство уснут, как только доберутся до кровати. То есть день приезда — лучшее время для рандеву с Соколовым.

Гейб слегка напрягся. Скорее всего, для встречи выберут именно его, учитывая его оперативный опыт, и при любых других обстоятельствах он был бы счастлив сыграть эту роль, но только не сейчас, когда за ним охотится голем. Фрэнк изучал его слишком долго, и Гейб уже начал искать уважительную причину, чтобы отказаться.

— Джош, — не поворачиваясь к нему произнес Фрэнк, — ты пойдешь на контакт.

Вкус свободы был сладок, как мед. Да, Джош получил преимущество, и это плохо для карьеры Гейба — похоже, Фрэнк не простил ему прежних феерических провалов с Драгомиром и русскими, — но хотя бы операция пройдет гладко. Однако Гейб заметил:

— У Томса нет оперативного опыта.

— Должен же он его получать. — Фрэнк открепил с планшета лист и протянул его Джошу, тот не двинулся с места. — Сынок, ты отлично справляешься с Миловичем. Гейб слишком примелькался для такой работы — нарядим тебя коридорным, дадим путь подхода к Соколову и сценарий. Легко справишься. — «Если не облажаешься», — не договорил Фрэнк. — Ну, так как?

Рука Джоша не дрогнула, когда он взял бумагу, — или, по крайней мере, она дрожала не слишком заметно.

Гейб нашел Джоша в чулане, который служил им кухней. Джош не заметил, как Гейб к нему подошел: пил кофе из кружки, держа ее обеими руками и уставившись в желтую стену. Гейб хотел похлопать Джоша по спине, но передумал. От малейшего прикосновения парень может подпрыгнуть до потолка. Вместо этого он оперся о столешницу и замер в ожидании, опустив голову и скрестив руки на груди.

— Так заметно? — спросил Джош спустя какое-то время.

— Ты справишься.

Джош отлепил одну руку от кружки, вынул сложенный листок из внутреннего кармана куртки, передал Гейбу.

— Тебе не стоит мне его показывать.

— Ничего из этого не должно происходить вовсе.

Гейб пробежал глазами текст, сложил листок и протянул его Джошу.

— Легкая работа. Уинтроп с коридорными — хорошее прикрытие, никаких рисков. Не самая простая задача, что я видел, но ты справился бы и с чем-то похуже. Никакой беготни, стрельбы, почти никакого риска. Выспись хорошенько — вот и вся подготовка.

— Я никогда не делал ничего подобного.

— Когда мы следили за Морозовой, ты вылетел из машины и гнался за подозреваемой.

— Это была ошибка.

— Как ни назови, но это как раз то, что нам сейчас нужно.

Джош забрал листок.

— Попробую узнать побольше про наших соперников со стороны русских — на случай, если они затеяли новую игру. С тобой все будет хорошо.

— Ты уверен?

Каждый пялился в свою стену, покрашенную в уродливо желтый цвет.

— Эй, — сказал Гейб. — Можешь на меня положиться.

***

— Я... — Гейб исповедовался Джордан Римз за пивом в баре «Водолей», после того как она выпроводила других посетителей, — понятия не имею, что мне делать. Я думал, когда я узнаю про Лед и Пламя, моя жизнь станет легче: я начну контролировать этот бедлам, пойму, что происходит в моей голове, вернусь в строй. А теперь за мной по Праге гоняется голем, и… — Он осекся. Джордан была не из Пламени, но и в ЦРУ она не служила. — Это мешает моей повседневной работе.

Она залпом допила бурбон и вопросительно взглянула на Гейба —