— Я знаю, что у вас уже есть хозяин, — холодно ответил старец, смотря на меня таким взглядом, как будто увидел неизвестною зверушку и теперь решал, к какому подвиду её отнести. Хорошо хоть снисходительность исчезла. Сейчас он оценивал меня как противника, который преподнёс ему сюрприз.

Он явно меня недооценил, но я не собиралась совершать такую же ошибку. То, как он ловко провернул всё с цветком, играя на моей доброте, характеризовало его как непревзойдённого манипулятора.

— Сейчас он смотрит вашими глазами? Позволите нам поговорить?

— Желаете поговорить — напишите письмо, — не повелась на провокацию я. Понятное дело, что старается выяснить, кто уничтожил защиту вокруг цветка. Слишком уж он был самоуверен, и мне удалось щёлкнуть его по носу.

— Я хочу получить пояснения вашей немотивированной агрессии. Сами видите, это неподходящее место для приватного разговора. Вы настаиваете на соблюдении конфиденциальности и если не хотите, чтобы у нашего разговора были нежелательные свидетели, почтите своим присутствием храм пресветлой богини Наяриты, чья искра горит в вашем сердце.

Всё это было сказано с достоинством и без насмешки.

— Ведите, — не стала упираться я, так как тут действительно не стоило выяснять отношения.

Странно, но жрец повёл меня совсем в другую сторону. Мы прошли по аллее к купальням, но, не доходя до них, свернули направо к зданию, в середине которого возвышалась высокая башня, которую венчал золотой купол.

«Вика, будь осторожна. Не знаю, как у тебя это получилось, но магию разрушила ты. Дело не в цветке, а в самом месте. Древняя магия. Подозреваю, это было нечто вроде ловушки, рассчитанной на наярит. Оно притягивало их. Только в этот раз в сеть попалась слишком крупная рыбка», — высказал своё мнение аттан. У меня создалось впечатление, что он пребывает в неком шоке от того, что я сделала.

Что ж, может быть. Иначе, почему меня притянуло к этому дурацкому цветку? А ещё я отметила, что вначале жрец собирался вести меня в храм, а сейчас мы идём в противоположную сторону. Изменил планы после того, как я уничтожила цветок? Вполне возможно. С него сталось бы объявить меня наяритой перед другими жрецами, ведь опасность ему больше не грозила.

Перед входом жрец приостановился возле большой каменной чаши с водой и, ополоснув руки, умылся.

— Принято смывать с себя налёт мирского, очищая свой разум и душу, — пояснил старец, в ответ на мой вопросительный взгляд.

Что ж, я тоже помыла руки, как никак в земле ковырялась, и увлажнила лицо. Мои действия пришлись по душе жрецу, и он посмотрел на меня одобрительно. Мы уже входили, когда его окликнули.

— Пресветлый, все уже собрались и ждут.

Я стояла близко и успела заметить тень неудовольствия, мелькнувшую в глазах старца, которую он постарался скрыть.

— Не сейчас. Я занят, брат.

— Но… — растерялся молодой жрец, но тут же заткнулся под взглядом старшего, и поклонился.

— Что, объявление о великой радости, постигшей всех, отменяется? — бросила язвительный вопрос в спину Пресветлого.

«От скромности он не умрёт», — добавила про себя.

Как дважды два ясно, что планировалось провернуть воскрешение цветка и деморализованную меня представить перед другими жрецами.

Ничего не ответив, старец провёл меня в просторную комнату, из мебели в которой были лишь удобные кресла и чайный столик. Окно в пол выходило на водопад и слышалось приятное журчание воды.

Прежде чем войти, аттан просканировал комнату магическим зрением, но здесь всё было чисто. Поэтому, я спокойно зашла и, повинуясь приглашающему жесту своего спутника, села в кресло.

— Любопытно, для чего предназначена эта комната? — поинтересовалась я.

— Многим приходящим в храм необходимо не только лечение тела, но и души. Всё, что слышат эти стены, здесь же и остаётся.

«Ага, нечто типа исповедальни», — перевела для себя.

— Желаете облегчить душу? — с участием спросила я. Несмотря на натянутые нервы, меня пробивало на смех. Такое чувство, что на приёме у психотерапевта оказалась. Водопад создавал расслабляющий фон, сам жрец никак нее прореагировал на мой выпад, по-доброму смотря на меня. Вот только я ни капли не верила в его доброжелательность.

— Я готов ответить на любые интересующие вас вопросы и в свою очередь ожидаю, что вы расскажете мне немного о себе.

Так и хотелось сказать «ожидайте», но я сдержалась. Моя задача донести до сведения, что здесь я оставаться не собираюсь, а не цапаться с ним.

— У меня к вам нет вопросов, так что равноценного обмена информацией не получится. Спрашивайте, что вас интересует, и расстанемся, — отбила подачу я.

— Нет вопросов? — усомнился жрец. — Неужели вы не желаете узнать больше о своём даре? Или вы уже проходили обучение?

Я скрыла улыбку, так как стало понятно, что он пытается выяснить, учили ли меня владеть способностями. Им же нужно знать, где появились конкуренты.

— Недавняя демонстрация моих способностей возле цветка стала для вас сюрпризом. Так чему вы собираетесь обучать меня?

— Тогда, может, вы поделитесь тем, как вам удалось их так развить?

— Природный талант, — кратко ответила я.

— У вас не было учителей?

— Это больше всего вас волнует? Давайте не будем тратить время на второстепенные вопросы.

Если раньше я бы хотела научиться лучше владеть своим даром, то после знакомства с жрецом желания поубавилось. Лучше быть самоучкой, чем довериться вот этому.

— Хорошо. Тогда ответьте, почему вы враждебно настроены к тем, кто почитает богиню Наяриту? В вас горит искра её дара, так отчего вы столь недоверчивы, придя в её храм. Разве мы для вас враги?

— Не надо смешивать. Богиня — отдельно, вы — отдельно. Не имею ничего против богини, но вот вас я не знаю и доверять первому встречному не намерена. Жрецы не боги, и подвержены алчности, напыщенности и гордыне, как обычные люди. То, что вы живёте при храме ещё не делает вас выше остальных.

— Соглашусь с вами, но лучше всего о людях говорят их поступки, — мягко произнёс Пресветлый.

— Вы правы, и ваши мне не нравятся. Очень ловко устроили всё так, чтобы я возродила цветок и тут же собрали всех жрецов, чтобы огласить меня наяритой. Разве не так?

Старец не стал ничего отрицать, заговорив о другом:

— Мансан для многих является последней надеждой. Из дальних уголков плывут сюда в поисках спасения от недугов. При нашей первой встрече вы были чересчур резки и категоричны. Не нужно осуждать меня за желание задержать вас здесь и показать сколь сильно люди нуждаются в вас.

— Легко быть добреньким за чужой счёт, — хмыкнула в ответ я. — Вот только на жизнь у меня свои планы и Мансан в них не входит.